Бирбомоно молча поклонился.
– Я хочу уехать сегодня же, через час, если это возможно.
– Через час все будет готово, – сказал он почтительно.
Она колебалась, потом, собравшись с духом, продолжала:
– Видите ли, мой друг, я не знаю, когда сюда вернусь, мое путешествие может продлиться дольше, чем я желала бы. Мне нужно взять с собой довольно значительную поклажу.
– Пока вы беседовали с вашим братом, я все приготовил, – ответил Бирбомоно, – вы можете ехать, сеньора, когда пожелаете.
– Все приготовил?! – воскликнула она с удивлением. – Но как же вы узнали о моем намерении, когда еще час назад я сама о нем не знала?
– Стены здесь – простые перегородки, сеньора. И невольно, вовсе не желая подслушивать, я слышал почти все, о чем вы говорили с его превосходительством.
Донья Клара улыбнулась:
– Я на вас не сержусь, Бирбомоно, потому что у меня нет от вас тайн, да я и сама хотела вам все рассказать.
– Теперь в этом нет необходимости.
– На время моего отсутствия вы останетесь здесь. Как знать, может быть, мне посчастливится вернуться в этот дом, где я пролила столько горьких слез и который сделался мне так дорог.
– Извините, – сказал Бирбомоно, внезапно побледнев, – я не совсем хорошо понял ваше последнее приказание, которое вы изволили мне дать. Вы, кажется, изъявили желание, чтобы я остался здесь?
– Да, друг мой.
– Простите, сеньора, но это невозможно!
– Почему невозможно?
– Вот уже двадцать лет, как я с вами, сеньора, и ни за что не соглашусь расстаться, когда вы решаетесь на опасное предприятие, во время которого вам больше прежнего понадобится преданный слуга.
– Но, друг мой, вы не подумали о том, что я буду жить среди врагов и что, взяв вас с собой, я подвергну вас страшной опасности.
– Извините, сеньора, я подумал об этом, но имею честь заметить вам, что там, где будем мы, находятся и другие испанцы, которые живут, не будучи тревожимы никем, с тем простым условием, что покоряются флибустьерским законам и не вмешиваются в их дела. Я буду поступать, как другие, вот и все.
– Я не знала этого. Однако я предпочла бы, чтобы вы согласились остаться здесь.
– Я уже имел честь сказать вам, сеньора, что это невозможно. Если вы мне прикажете не следовать за вами, я повинуюсь, но уеду один в Пор-де-Пе.
– Настаивать дольше значило бы не признавать вашей преданности, друг мой, но кто же будет сторожить дом во время нашего отсутствия?
– Негр Аристид, сеньора. Он смышлен, предан и честен, я дал ему все необходимые указания, вы можете полностью положиться на него.
– Если так, я сдаюсь, сделаем, как вы хотите.
– Благодарю вас за вашу милость, сеньора, – ответил старый добрый слуга, – вы очень огорчили бы меня, если бы потребовали, чтобы я расстался с вами в обстоятельствах, от которых зависит, может быть, счастье всей вашей жизни.
– Наверное, действительно так лучше, – ответила донья Клара с задумчиво. – Когда лошади будут оседланы, а мулы навьючены, предупредите меня.
Она дружески кивнула слуге и вошла в спальню, заперев за собой дверь. Перед долгим и опасным путешествием она чувствовала потребность собраться с мыслями и еще раз хорошенько все взвесить.
Бирбомоно, обрадованный последними словами своей госпожи, довольный, пошел готовиться к отъезду.
Незадолго до заката госпожа и слуга выехали из дома, оставленного под присмотром Аристида, очень гордого оказанным ему доверием, и направились в Пор-де-Пе, стараясь сдерживать своих лошадей, так чтобы приехать в город ночью, не привлекая к себе внимания.
Глава XIXВзятие Черепашьего острова
Вернемся теперь к двум нашим персонажам, которых мы оставили в довольно критическом положении. Мы говорим о Филиппе и его бывшем работнике Питриане, которые спрятались в расселине грозных скал, носивших название Железные берега, и являвшихся для Черепашьего острова природными укреплениями.
Оба флибустьера спали без просыпу всю ночь, ничто не нарушало их покоя. Только на рассвете, когда первые лучи солнца упали на их лица, они проснулись. Вокруг все было тихо. Море, едва волнуемое утренним ветерком, шелестело у подножия скал. Серебристые глупыши и зимородки с громкими криками носились над водой, касаясь ее своими крыльями. Ни одного паруса не было видно на горизонте.
Авантюристы собрались и спустились к берегу. Здесь они были в сравнительной безопасности: это место не просматривалось с других частей острова. К тому же они увидели природный грот, образованный, без сомнения, благодаря постоянному действию морских волн. Он представлял собой надежное убежище не только от посторонних взоров, но и от уже нестерпимо палящих солнечных лучей.
– Ого! – заметил Филипп, удобно прислоняясь спиной к скале и набивая табаком трубку. – Наше положение кажется мне довольно сносным, как ты думаешь, Питриан?
– Думаю, оно могло быть и хуже, и лучше.
– Черт побери! Ты очень разборчив, мой милый. Но я с тобой не согласен и нахожу, что тут очень хорошо.
– Положим, но я думаю, что нам было бы гораздо лучше, если бы мы заранее побеспокоились о самом главном.
– О чем же?
– Разве вы не чувствуете голода? – ответил Питриан вопросом на вопрос.
– В самом деле! Я голоден как волк.
– Отлично! А где же провизия?
– Ты должен это знать лучше меня, Питриан, ведь это ты брал ее с собой.
– Она была в пироге, но пирога-то уплыла вместе с кавалером.
– Гм! Не весело, как же нам быть?
– Не знаю, а вы?
– Я тоже не знаю, раз спрашиваю тебя. Наше положение не слишком приятно, а перспектива остаться на два дня без еды и вовсе меня не привлекает.
– Не вижу другого выхода, кроме как съесть друг друга.
– Ты предлагаешь худшее. – Филипп улыбнулся. – У нас нет провизии, но мы ее отыщем.
– Отыщем! Я очень этого хочу, только поостережемся. Как бы нас не схватили.
– Как же это ты не подумал о еде? Ведь это твоя обязанность.
– Мне думается, что упреками мы дело не поправим. Не лучше ли предпринять что-нибудь.
– Это довольно трудно.
– Кто знает! Попробуем.
– Попробуем! Я сам этого хочу, но сомневаюсь в успехе.
Разговаривая таким образом, они вышли из грота. Берег был по-прежнему пустынен. Они пошли вдоль скал, чтобы вернуться на то место, откуда пришли сюда, а оттуда двинуться вглубь острова. Таким образом они двигались около десяти минут, внимательно рассматривая сплошную каменную стену, возвышавшуюся над ними. Вдруг Питриан остановился и вскрикнул от удивления.
– Что такое? – спросил Филипп, ускорив шаги, чтобы его догнать. – Что еще случилось?
– Взгляните! – ответил Питриан. – Ей-богу, это что-то странное.
Филипп подошел. В этом месте скалы, вероятно вследствие какого-нибудь вулканического потрясения, громоздились друг на друге в полном беспорядке. Одна скала немного выступала вперед. Питриан случайно, вместо того чтобы идти прямо, прошел сзади этой скалы, и тогда, к своему величайшему удивлению, обнаружил перед собой вход в пещеру, довольно высокую и широкую, так что человек обыкновенного роста мог войти туда, не наклоняясь. Пол этой пещеры был покрыт тонким слоем песка, на котором здесь и там виднелись не только чьи-то следы, но и довольно глубокая полоса, указывающая, что тут тащили лодку.
– Что это значит? – вскричал Филипп. – Уж не проход ли это вглубь острова?
– Надо проверить. Если же мы не найдем выхода, то вернемся назад.
– Это правда. Слава богу, времени у нас предостаточно.
– У нас недостаток только в провизии, – проворчал Питриан.
– Неблагодарный! – смеясь, заметил Филипп. – Может быть, эта пещера приведет нас в такое место, где мы найдем то, что ищем.
– Дай-то бог!
Тогда, больше не колеблясь, они вошли в пещеру. Будучи людьми осторожными и не зная, что может случиться, авантюристы на всякий случай достали ружья и взвели курки.
Пещера была довольно глубокая и имела несколько изгибов. Благодаря неприметным трещинам в своде свет проникал в нее, и флибустьеры могли, хоть и в полутьме, держаться верного направления. Скоро они дошли до большой залы почти круглой формы, в которую сверху, из отверстия около четырех футов шириной, проникало солнце. В этой пещере флибустьеры обнаружили не одну, а три лодки, из которых две, правда, были в довольно плохом состоянии, нуждались в большом ремонте, зато третья оказалась почти новой. Лодки эти были приставлены к стене и поддерживались подпорками. Возле них были разложены весла, багры, мачты, реи с парусами и рыболовные снасти.
– Сдается мне, – радостно сказал Филипп, потирая руки, – что мы избавлены от тяжелого труда. Лодки появились здесь не сами по себе, стало быть, существует проход – проход, который мы найдем, так что прокладывать тоннель нам не придется и наши товарищи проникнут на остров так же легко, как к себе домой.
– Нет худа без добра, – нравоучительно сказал Питриан.
– Как хорошо, что мы забыли взять провизию!
– Гм! Я этого не нахожу.
– Ты глуп, Питриан, и говоришь, не подумав. Если бы у нас была провизия, мы не стали бы ее искать, не так ли?
– Предположим, – ответил Питриан насмешливо.
– Ну, сделай же вывод, дуралей. Если бы мы не искали провизию – по той причине, что ее у нас не было, – мы не открыли бы этот проход, столь удобный для осуществления наших планов.
– И правда, какой же я дурак!
– И я о том же… Но не стоит мешкать, надо поскорее осмотреть подземелье и узнать, куда оно ведет.
Они отправились в путь и после нескольких поворотов дошли до конца пещеры. Как и предвидел Филипп, через скалы легко было пройти, пещера выходила во внутреннюю часть острова довольно широкой трещиной, прикрытой хворостом и камнями: по кладке легко было узнать руку человека. Вскоре флибустьеры очутились на большом дворе, закрытом со всех сторон живой изгородью. В глубине двора стояла жалкая бамбуковая хижина, покрытая пальмовыми листьями.