– Это важные сведения.
– Словом, мы отчаялись найти вас и уже хотели вернуться к нашему судну, когда ружейный выстрел, которым Данник уложил медведя, указал нам место, где вы находитесь. Как видите, любезный Монбар, все очень просто.
– Это правда, любезный друг. Но вы мне не сказали, что за причина привела вас к этим берегам. Впрочем, если эта причина должна остаться тайной, то извините меня, поговорим о другом.
– Нет никакой необходимости, друг мой, скрывать, особенно от вас, причины, которые привели меня на сюда. Я прибыл, чтобы тщательно осмотреть эту местность, так как собираюсь предпринять экспедицию в Маракайбо, где, если слухи не лгут, сосредоточены огромные богатства.
– Правду ли вы говорите, друг мой? – с живостью вскричал Монбар. – Неужели вы приехали для этого?
– А для чего же еще?
– Платя откровенностью за откровенность, любезный Филипп, скажу вам, что мы с вами преследуем одну цель. Я также хочу предпринять экспедицию в Маракайбо.
– Вот как! – радостно вскричал молодой человек. – Как это кстати! В таком случае я охотно уступаю вам честь возглавить экспедицию, на это вам дают неоспоримые права ваш опыт и ваша слава. Но с условием: я буду вашим помощником.
– Решено! – И Монбар протянул Филиппу руку.
– Решено! – ответил молодой человек, энергично пожимая руку знаменитому флибустьеру. – Если вы желаете, с этой же минуты я отдаю себя в полное ваше распоряжение и предоставляю вам командование над своим судном.
– Принимаю ваше предложение так же чистосердечно, как вы сделали его. Что же касается экспедиции, вернее, разведки, которую мы собираемся предпринять, доставьте мне удовольствие и сохраните командование над вашим судном. Надеюсь в скором времени, когда мы вернемся сюда, поручить вам дело поважнее.
– Как вам угодно, любезный Монбар.
Данник не участвовал в разговоре, он деятельно занимался медведем. Сначала он отрубил ему лапы и зарыл их в горячую золу. Потом с необыкновенным проворством освежевал тушу, а мясо разрезал на куски, которые изжарил вместе с двумя великолепными форелями и чирком, насаженными на шпагу, словно на вертел. Потом в ближайшей роще он нарвал апельсинов, лимонов, других плодов и положил все возле костра на листья, приспособленные вместо тарелок.
В эту минуту солнце во всем своем великолепии показалось на горизонте.
– Завтрак готов, – сказал Данник.
– Примемся же за еду, – откликнулся Дрейф.
– Поговорим за завтраком, – заметил Монбар.
– Тем более что я умираю с голоду, – прибавил Питриан, до тех пор не раскрывавший рта.
Флибустьеры весело сели за стол, то есть каждый уселся на траве перед листом, который служил ему блюдом, и завтрак начался. Охотники едят быстро. Но завтрак авантюристов продолжался целых полчаса, по их меркам – огромное время. Виной тому было количество, а особенно необыкновенное качество кушаний, приготовленных Данником.
Добряк-великан не помнил себя от радости, слушая от Монбара похвалы своему кулинарному искусству. Когда завтрак был окончен и трубки раскурены, Монбар серьезным тоном произнес:
– Теперь поговорим.
– Да, пора, – откликнулся Филипп.
– Расскажите мне о ваших планах, любезный друг, и объясните, каким образом намерены вы провести разведку города Маракайбо и крепости Гибралтар. Для успеха наших планов необходимо знать объект, который мы хотим атаковать, чтобы не совершить ошибки.
– Я думаю, – заметил Дрейф, – что было бы правильно вести разведку, разделившись.
– Объяснись, – сказал Монбар.
– Я хочу сказать, что одному из нас надо поручить разведку побережья, другому – внутренние земли, третьему – город, а четвертому – крепость.
– Не считая пятого, который должен промерить глубину залива, а это, я уверен, очень важно, потому что залив изобилует песчаными отмелями, – заявил Питриан, – и наши суда рискуют потерпеть здесь крушение.
– Питриан говорит дело, – заметил Монбар. – Что вы думаете, любезный Филипп?
– Я полностью согласен, Монбар, все эти сведения действительно нам необходимы, и мы должны во что бы то ни стало добыть их.
– Хорошо, надо только договориться и распределить роли.
– Это право принадлежит вам, Монбар.
– Хорошо. Вот, по моему мнению, как мы должны действовать. Дрейф, как старый, опытный моряк, возьмет на себя осмотр берега.
– Хорошо, меня это устраивает.
– Данник исследует местность вокруг заводи. Это поручение самое опасное, требующее большой ловкости. Я надеюсь, он справится.
– Справлюсь, – ответил великан, польщенный доверием Монбара и горя желанием оправдать его.
– Остается осмотреть внутренние земли, город и крепость. Питриан долго был таможенным, это по его части. Он возьмет с собой двух товарищей, чтобы обороняться от индейцев. А Данник отдаст Питриану Монако, собака Даннику пока не нужна.
– Хорошо, – ответил Питриан, – мне хватит двух дней, чтобы узнать местность как свои пять пальцев.
– Теперь, – сказал Монбар, – остаются только город и крепость. Мне кажется, надо слегка изменить первоначальный план, ведь нас поджидают неизвестные препятствия. Вы говорите по-испански, как уроженец старой Кастилии, любезный Филипп. И я тоже хорошо говорю на этом языке. Вот как мы поступим: мы вместе отправимся в Маракайбо. И, войдя в город, будем действовать сообразно обстоятельствам. Что вы думаете об этом?
– Я полностью разделяю ваш план и готов смело следовать за вами повсюду, куда бы вы ни отправились.
– Так. Это решено. Дальше. Нам недостает некоторых необходимых вещей, чтобы пробраться в город, не возбуждая подозрения. Однако я боюсь, что достать их невозможно.
Филипп с лукавой улыбкой поинтересовался:
– Что же это за необходимые вещи, любезный Монбар?
– Во-первых и прежде всего, друг мой, одежда.
– У меня на судне три сундука доверху заполнены одеждой.
– Прекрасно!.. Потом – золото, много золота. Признаюсь, во время кораблекрушения мне не удалось захватить с собой ни одного пиастра.
– Я могу предложить вам пятьдесят тысяч пиастров. Этого достаточно?
– Конечно, друг мой. Это даже гораздо больше, чем требуется.
– Очень хорошо. Видите, я сумел решить все наши вопросы.
– И решить превосходно, друг мой. Мне остается спросить вас еще кое о чем. Боюсь только, что на сей раз вы не сможете дать мне благоприятный ответ.
– Как знать! Посмотрим, каков ваш вопрос, друг мой.
– Вы знаете, не правда ли, что испанцы крайне подозрительны и принимают всевозможные меры предосторожности, чтобы не позволить чужестранцам проникнуть в их колонии на материке.
– Да, мне это известно. Но что дальше?
– Вот и все, друг мой. Я спрашиваю себя, каким образом нам удастся проникнуть в город.
– О, это легко!
– Что-то я сомневаюсь.
– Фома неверующий! – Молодой человек улыбнулся. – Я не только обеспечу вас золотом и необходимой одеждой, чтобы как следует сыграть роль идальго – или даже испанского графа, если вы пожелаете, – но, сверх того, я постараюсь раздобыть бумаги, благодаря которым все городские власти предоставят вам полную свободу действий и даже всецело отдадут себя в ваше распоряжение.
– Если вам это удастся, любезный друг, я скажу, что вы просто маг.
– Черт побери! – смеясь, заметил Филипп. – Пожалуйста, только не говорите этого в Маракайбо. Я ужасно боюсь инквизиции и не хочу, чтобы меня сожгли на костре.
– Но вы привели меня в глубочайшее изумление, друг мой. Как вам удалось подготовить все это?
– Я же сказал, что прибыл сюда не просто так.
– Действительно, вы это говорили.
– Ну так вот, друг мой, уже три месяца я готовлюсь к экспедиции.
Монбар покачал головой.
– В чем дело? – поинтересовался Филипп.
– Дорогой Филипп, – ответил Монбар с задумчивым видом, – я самый старый и самый близкий друг д’Ожерона, вашего дяди. Я помню вас еще ребенком. Я знаю ваш характер, как если бы вы были моим родным сыном. Ваше сердце великодушно, ваша душа благородна. Во всех наших экспедициях вы ищете прежде всего славы. Я несколько раз видел, как вы отказывались от очень прибыльных предприятий, потому что, по вашему мнению, в них можно было приобрести только деньги, но не славу… Прав ли я, Филипп?
– Правы, любезный Монбар. Но какой вывод делаете вы из этого наблюдения?
– Никакого, друг мой. Просто теперь я знаю все, что желал узнать.
– Я вас не понимаю, Монбар, объяснитесь, пожалуйста.
– К чему, друг мой?
– Я прошу!
– Если так, я отвечу. Вам никогда не убедить меня, мой друг, в том, будто вы хотите предпринять эту опасную экспедицию в надежде разграбить город, как бы ни был он богат.
– Извините, что вы имеете в виду?
Монбар ничего не ответил.
– Вы улыбаетесь и опять качаете головой. У вас есть какие-то предположения?
– Никаких предположений, Филипп. Сохрани меня Бог от предположений. Вы молоды, вот и все. А страсти молодости не похожи на страсти стариков.
Филипп покраснел и в замешательстве потупил голову, но, тотчас совладав с собой, сказал:
– Ничто не мешает, любезный Монбар, обратить против вас ваши же собственные слова.
– Каким образом, друг мой?
– Вы любите деньги еще меньше, чем я. И если бы вы захотели, то давно стали бы первым богачом среди флибустьеров.
– Вы правы, друг мой, я не люблю деньги.
– Хорошо. Значит, и вам не удастся убедить меня, что вас толкает в эту экспедицию надежда на поживу.
– Я не стану уверять вас в этом.
– А! – воскликнул Филипп, смеясь. – Стало быть, вы преследуете иную цель?
– Не отрицаю.
– Какова же она?
– Мщение! – сказал Монбар глухо.
Филипп с минуту молчал и наконец ответил:
– Может быть, и мной движет желание мстить.
– Нет, Филипп, вы не питаете ненависти к испанцам.
– Ах! Что вы…
Но Монбар перебил его с улыбкой:
– Я вам скажу, какие мотивы движут вами, раз уж вы не питаете ко мне доверия настолько, чтобы самому рассказать обо всем. Вы разыскиваете женщину, вы влюблены.