– Представьте, что там – стекло, и просто идите за мной, – дал я товарищам дельный совет, который только что пришел мне на ум, после чего резко выдохнул и выпрыгнул наружу.
Воздух не разверзся подо мной, хотя, произойди такое, я бы даже обрадовался. Вернее, шмякнулся бы на камни, будучи уверенным, что со старой доброй гравитацией все в порядке и нам не придется в очередной раз заигрывать с привычными физическими законами. Но нет, все, о чем говорили нам Пуп и Рип, являлось истиной. Разве что ощущения были немного не те, к каким я готовился.
Под ногами оказалось вовсе не стекло, а что-то, похожее на упругую прозрачную резину. Ходить по ней было непривычно, но в целом удобно. Поначалу я зашатался и инстинктивно расставил руки в стороны, словно канатоходец. Но вскоре вестибулярный аппарат приноровился к изменившимся условиям, и я довольно уверенно зашагал по слою затвердевшего воздуха.
Глядя на меня, товарищи один за другим покинули «каланчу» и тоже, так сказать, выбрались на воздух. Последним сошел с каменной тверди дядя Пантелей, чье мышление было наиболее консервативным и потому долго приспосабливалось к реальности происходящего. Быстрее всех освоился Паша. Очутившись вне цитадели, он совершил несколько тренировочных подскоков, после чего, довольный результатом, выразил это лаконичным «Класс!». У Веснушкиной от непривычки закружилась голова и подкосились коленки, и если бы не прапорщик (неизменный кавалер Леночки в этот момент предавался экспериментам), девушка непременно отбила бы свою очаровательную попку об окаменелый воздух. Агата с равнодушным видом ковырнула кроссовкой невидимую опору, хмыкнула и сразу же охладела к исследованиям. Подобно мне, Банкирша давно перестала удивляться чудесам и относилась к ним как к экзотическим фруктам, растущим в южных странах прямо на улицах. То есть считала ниже своего достоинства проявлять по этому поводу нездоровый интерес и служить посмешищем для аборигенов.
И мы направились вслед уходящей армии, шагая по воздуху, «аки посуху». Полки блюстителей маршировали под нами размеренным живым потоком, который двигался в сторону той самой «вавилонской башни», чьи стены окружали Ось с Источником на верхушке.
Паша и Леночка шли впереди меня и держались за руки – прямо-таки иллюстрация для прозвучавшей недавно песни; разве что экстравагантный облик зеленовласого студента-неформала не вписывался в сложившийся у меня песенный образ парящего в небе влюбленного. Я смотрел на молодежь и думал о том, что ждет нас впереди. Мы относительно благополучно добрались до Держателя, и он, покобенившись для проформы, согласился выслушать наши требования. То, что Пуп не кипел от гнева, как судьи в Юдоли и посредник Чич, дарило надежду на лучшее. Но чересчур обольщаться на сей счет все равно не следовало. Чтобы диктовать условия существу, способному на завтрак уничтожить Вселенную, а к ужину создать вместо нее новую, надо было обладать таким же могуществом, как оно. Все наши преимущества, какие прежде давал нам Концептор, в Оси сошли на нет. Теперь мы целиком и полностью зависели от воли Держателя, что лично у меня вызывало неуверенность и страх.
Повелитель Вселенной посадил себе на ладонь несколько букашек и наблюдал, как забавно они ползают, подгоняемые пальцем в нужном направлении. Долго ли будет забавляться «энтомолог», глядя на наше жалкое копошение? И куда он денет нас потом: раздавит, швырнет в мусорное ведро или пересадит туда, откуда мы приползли, – на сочную травку Трудного Мира? Каждый из трех вариантов был одинаково возможен. Но с учетом того, что выгодным для нас являлся только один, получалась не слишком радостная арифметика…
Глава 13
С тех пор как я впервые увидел чертоги Держателя, мне не давал покоя один вопрос. Зачем, недоумевал я, Пуп возвел себе такие хоромы, если он не нуждался ни в советниках, ни в слугах, ни в богатстве, а развлекался обычным чемпионским способом – купаясь в живительной энергии Света. Почему же тогда Концептор представил нам убежище своего создателя в таком облике? Пусть даже часть титанических чертогов занимали казармы блюстителей, а часть – апартаменты адаптеров, все равно в здании оставалось еще столько неиспользованной площади, что на ней можно было разместить маленькое государство вроде Андорры. Причем, со слов Рипа, во дворце Пупа не имелось ни одной купальни, так как Держатель предпочитал «плескаться» непосредственно в Источнике.
Не то чтобы разгадка этой тайны являлась для меня существенно важной, но когда мы подошли вплотную к «вавилонской башне», я впал в легкое возбуждение от предстоящей экскурсии в обитель самого крутого из известных мне небожителей.
Весь путь до цели – а это было весьма приличное расстояние – мы проделали по воздуху, четко следуя за блюстительской армией. Вблизи чертоги выглядели и вовсе устрашающе. Стены циклопического сооружения вздымались ввысь примерно километровыми уступами, коих – спасибо прозрачному небу – я насчитал восемь. Незримая дорога, что началась от окна «каланчи», все время шла на подъем и вывела нас аккурат на второй башенный ярус. Полки гвардейцев к тому времени уже напоминали нам марширующий блошиный цирк: маленькие квадратики, на которые, казалось, только дунь, и они разлетятся во все стороны, будто почтовые марки. Даже не верилось, что внизу двигалась та же самая армия, что не так давно повергла нас в трепет своей мощью.
Едва мы покинули убежище, как жизнь в чертогах сразу замерла. Светопланеры, что раньше постоянно сновали по воздуху, теперь исчезли. Вероятно, посредники и адаптеры получили общий приказ во избежание эксцессов загнать всю технику на стоянки и самим скрыться с глаз долой. Лишь двигающееся внизу войско не позволяло думать, что мы прогуливаемся по мертвому королевству, да сияние Источника придавало окружающему миру более-менее жизнерадостный вид.
Блюстители вошли внутрь чертогов через ворота на первом ярусе, мы – через такие же, только на втором. Дальше мы уже не имели возможности следовать за проводниками, но блуждать по дворцу в поисках хозяина нам не пришлось. Сразу от ворот начинался высоченный сводчатый тоннель, противоположный край которого, судя по видимому вдали светлому пятнышку, выходил во внутренний двор, где располагалась Ось. Заблудиться на таком прямолинейном маршруте было невозможно, и мы, отринув сомнения, подались на свет в конце тоннеля.
Иного освещения здесь не было, но нам оно и не требовалось. Пол был ровный и чистый, как гоночный трек. Правда, существовала опасность угодить в скрытую яму или иную ловушку, но тут уже приходилось идти на риск и довериться хозяину этих негостеприимных стен. Хотя опыт общения с чемпионами учил, что доверие к ним – штука еще более коварная, чем зыбучий песок.
– Глеб! – внезапно окликнул меня Рип, идущий всю дорогу во главе группы. Мы прошли примерно половину тоннеля, и я решил было, что адаптер наткнулся на какое-нибудь препятствие. Но горбун как шел, так и продолжал шагать в прежнем темпе.
– Чего тебе? – отозвался я, обогнав молодежь и поравнявшись с адаптером.
– Здесь и впрямь темно или мне это только кажется? – вполголоса осведомился Рип.
– Ну, не то чтобы темно, – ответил я, гадая, почему компаньон завел этот странный разговор именно со мной. – Скорее, сумрак. Ты что, не видишь, куда идти? Вон же свет!
– Да нет, вижу и свет, и сумрак. И раз вы тоже это видите, значит, все в порядке. Просто хотел удостовериться, что зрение меня не подводит и мы сейчас там, где должны находиться… А теперь слушай внимательно. Буду краток и говорю только один раз, поэтому на вопросы у тебя времени практически нет. Этот тоннель – местная система безопасности. Через него проходят все, кому Пуп назначил аудиенцию. Отсутствие Света ослабляет светолюбивых чемпионов, и если через тоннель вдруг прорвется враг, блюстителям будет проще его повязать. Однако оборотная сторона темноты такова, что в ней Держатель не может нас подслушать. Поэтому запоминай мои последние инструкции. Забери у Агаты Концептор и держи его при себе. Может случиться так, что все окончится для нас очень плохо. Как только я пойму, что грядут неприятности, тут же отдам тебе приказ. Какой именно, будет зависеть от ситуации. Но что бы ты от меня ни услыхал, действуй четко и без промедления. От твоей расторопности зависит, сумеем мы довести дело до конца или прямо отсюда отправимся на Бессрочное Гашение. Ты меня понял?
– Постой-постой, – замешкался я. – Понять-то понял, но ты хоть приблизительно намекни, что мне придется делать!
– Не останавливайся, Глеб! – подстегнул меня адаптер и указал на Свет, который с каждым шагом сиял все ярче и ярче. – Блюстители могут решить, что мы замышляем недоброе, и схватить нас прямо на выходе!.. Что прикажу, то и сделаешь! Главное, быстро и не раздумывая, а иначе мы не выкрутимся… Все, молчок! Дальше болтать опасно – засекут!
– Чтоб ты сдох! – процедил я абсурдное, в общем-то, для бессмертного проклятье и сбавил шаг, дожидаясь, пока меня нагонит Агата. Группа успела растянуться на полсотни шагов, но Банкирша шла до этого рядом со мной, и потому мне не пришлось ее долго ждать.
– В чем дело? – полюбопытствовала она, когда я попросил передать мне коробку с Концептором. – Что-то случилось?
– Не спрашивай, – буркнул я. – Просто отдай и все. Извини, так надо.
Агата не стала спорить, лишь пожала плечами и вернула армиллу, которую оберегала с того момента, как мы покинули Карантинную Зону.
– У Рипа нехорошие предчувствия, – шепотом добавил я, чтобы Банкирша вдруг не подумала, что ей перестали доверять. – Говорит, надо быть начеку. Не исключена заваруха, так что держи ухо востро и в случае чего… – Я осекся, поскольку понятия не имел, что за опасность нам грозит и какие придется принимать меры предосторожности. Потом закончил: – В общем, не лезь на рожон и присмотри за остальными. Только никому ничего не говори – вероятно, нас уже подслушивают.
Банкирша несильно стиснула мне локоть: дескать, все ясно, можешь не продолжать. Я ответил ей тем же, что означало «спасибо, я знал, что на тебя можно положиться». Не сказать, что меня обнадежила поддержка подруги, но все равно, приятно, когда малознакомый человек понимает тебя с полуслова. Было бы замечательно, если бы из наших отношений с Агатой получилось нечто большее, чем кратковременное сближение на время экстремальных обстоятельств.