Гвардеец заглянул в комнату – Марта спала одетая на кровати, свернувшись поверх одеяла. Он прикрыл дверь, толкнул ногой одного из бандитов:
– Буди Бонифация с Богданом. Живо! Бегом!
Гвардеец вышел из дома, плеснул в лицо ледяной воды из бочки. Казачок снял шлем, приветливо махнул ему рукой и поднялся на крыльцо усадьбы.
Когда он с Бонифацием и Богданом вошел в гостиную, Казачок уже сидел за столом с Кощем и Числителем.
– Повтори, – велел Кощей Казачку. – Думаю, им любопытно будет послушать.
– Облава? – спросил Гвардеец.
– Не сегодня и не завтра, но теперь уж точно не миновать, – сказал Казачок. – Весь город только про поезд и говорит. Даже Москва вчера по телику передавала. «Разгул преступности захлестнул», «бессилие властей» – в общем, звезды экрана, – хохотнул он. – Человек сказал, что с начальника будут погоны снимать. Так что скоро новая метла будет мести, все подчистую.
– Пускай метет, – ухмыльнулся Бонифаций. – Нас уже здесь не будет.
– Что скалишься? Вас-то, может, и не будет, – сказал Числитель. – Посадят новых людей – канал закроется, – кивнул он на Казачка.
– С другой стороны, старому начальнику уже нет смысла дергаться, – сказал Кощей. – Пока новый дела не примет – тихо будет… Что еще?
– Еще… – Казачок неуверенно посмотрел на главаря. – На пару слов бы, Кощей…
– Говори, – безразлично ответил тот.
– Ну, в общем… Сегодня из города машина пойдет с наркотой. Ну, легальной, для медицины. Не по трассе, а по той бетонке, за станцией.
Богдан присвистнул:
– Вот это бабки! Это ж до конца жизни под пальмой лежать, пальцем не шевельнуть!
– А что толку? Ты прикинь, охрана какая! – ответил Бонифаций.
– Да откуда у них охрана, – сказал Казачок. – У них другой головной боли навалом. Две машины курсантов из ментовской школы.
– Что скажешь, Кощей? – спросил Гвардеец.
Кощей помолчал.
– Если я скажу «нет», ты ведь все равно поедешь?
– Поеду, – ответил Гвардеец.
Тот развел руками.
– И ты поедешь с нами, Кощей, – сказал Гвардеец. – И Числитель. Деньги мы возьмем с собой. Так спокойней будет. Не хотите участвовать – отсидитесь в стороне, ваше дело.
– А козырять тебе еще не надо, начальник? – спросил Числитель.
– Не поедешь по-хорошему – повезем под пушкой!
– Оставь, – вялым движением руки Кощей остановил Числителя. – Он все равно не успокоится…
Кощей встал и пошел к лестнице. Обернулся к Гвардейцу.
– А знаешь, я не верю в Бога, Гвардеец, – сказал он. – Бог не может ошибаться. А он ошибся. Он сказал, что раскаявшемуся разбойнику открыта дорога в рай… – Кощей покачал головой. – Нельзя руками, которыми убивал, гладить по голове своего ребенка…
Похмельные бандиты рассаживались по машинам.
– Все? – крикнул Гвардеец.
– Мои все, – отозвался Бонифаций.
– Мои тоже, – ответил Богдан.
В этот момент двое последних бойцов Числителя быстро отошли к Гвардейцу.
– Это… Мужики, мы с вами!
Гвардеец подтолкнул их к фургону:
– Богдан, принимай пополнение! Поставишь во вторую цепь, – он насмешливо глянул на Числителя. Тот играл желваками. Оставшийся в одиночестве около «козлика» Маманя растерянно оглянулся и полез на заднее сиденье.
С крыльца усадьбы спустился Кощей в застегнутом под горло пальто. Посмотрел на стоящую у джипа Марту. Она впервые была без грима, под глазами проступили глубокие синие тени.
– Зачем она здесь? – резко спросил он Гвардейца.
– Она сама решила ехать, – пожал плечами Гвардеец.
Кощей подошел к Марте.
– Марта, останься здесь, – негромко сказал он. – Я никогда ни о чем тебя не просил – я прошу только, останься…
Марта посмотрела на него и на Гвардейца и молча села в машину.
– Поехали! – Гвардеец поднялся в джип.
Колонна тронулась из Москвы по лесной тропе. Последним, за фургоном, ехал на «козлике» Числитель с Кощеем и Маманей.
Гвардеец курил, сосредоточенно глядя на дорогу. Бандиты сзади спали, безвольно качая головами на ухабах. Вскоре в стороне за деревьями показалась трасса.
– Останови, – спокойно сказала Марта.
– Что случилось?
– Стой! – Она открыла дверцу.
Гвардеец затормозил. Марта спрыгнула с подножки и, не оглядываясь, пошла к трассе. Гвардеец какое-то время ошеломленно смотрел ей вслед, потом догнал, схватил за руку.
– Что с тобой?
– Я ухожу.
– Подожди, – торопливо заговорил Гвардеец. – Мы вернемся и сегодня же уедем. Вместе. Куда ты захочешь. Я обещаю. Сядем на поезд – и все забудем, только мы с тобой…
– Куда? Зачем? – закричала Марта. – Тебе же нравится убивать! Ты уже не остановишься – будешь убивать, убивать, убивать! Ты хуже их всех!..
Бандиты смотрели на них из окон. Кощей вышел из машины и стоял, держась за открытую дверцу, напряженно наблюдая за ними.
– Не трогай меня! – Марта вырвала руку. – Я же не нужна тебе больше! Нужна была, пока была с ним! Как орден, да? Как знак власти! Ты хотел быть первым – ты стал. Что ты еще от меня хочешь?! – она отступала от него к лесу. – Ну, стреляй! – в истерике смеялась она. – Для тебя жизнь ни гроша не стоит – ни своя, ни чужая! Ну? Зачем тебе лишний свидетель? Давай! Как ту девчонку на станции – это ведь ты ее убил, да? Может, в спину легче будет? – Она повернулась и пошла прочь. На ходу вынула из кармана и швырнула в сторону пистолет.
Гвардеец постоял еще немного, опустив голову. Глянул на Кощея – тот с непонятной улыбкой смотрел вслед уходящей Марте.
Гвардеец запрыгнул в джип и рванул с места. Колонна двинулась следом. Сам того не замечая, он все сильнее давил на газ, исподлобья глядя на дорогу. Машины растянулись по проселку, высоко подпрыгивая на ухабах.
– Потише, – болезненно морщась, сказал Кощей Числителю. – Всю душу растрясешь.
Тот сбавил скорость. «Козлик» начал отставать от фургона.
Марта вышла на трассу. Вытерла слезы и подняла руку. Рядом остановился трейлер, открылась дверца, и Марта поднялась в кабину.
Фургон скрылся за поворотом.
– Стой, – сказал Кощей.
Числитель затормозил. Кощей вышел и встал у машины, глубоко вдыхая холодный воздух.
Неожиданно далеко впереди ударил взрыв – и тотчас загрохотали десятки стволов. Числитель и Маманя выскочили из машины, тревожно глядя то в сторону боя, то на главаря. Кощей спокойно стоял, подняв кверху лицо, щурясь на острые лучи солнца, пробившие верхушки сосен.
Похмельные бандиты растерянно метались около машин и падали один за другим, срезанные очередями из леса. Бонифаций присел было за УАЗом, отстреливаясь в одну сторону, – и тут же получил очередь в спину с другой. Грохлов уткнулся лицом в руль. Двери фургона распахнулись, но никто не успел выскочить из изрешеченного пулями кузова, только чья-то мертвая рука свесилась вниз.
Оглушенный Гвардеец вывалился из подорванного гранатой джипа, поднял автомат и не сгибась, размеренно, как робот, двинулся прямо на выстрелы, поводя стволом из стороны в сторону. Несколько пуль попали ему в грудь – он продолжал идти, потом повалился на бок, насмерть зажав спусковой крючок, продолжая стрелять в землю, пока затвор со щелчком не уперся в донышко пустого магазина.
Лежащий у джипа раненый бандит с трудом поднял руку – тотчас весь огонь обрушился на него. Только когда любое живое движение около машин затихло, стрельба прекратилась. Из леса с обеих сторон дороги медленно, держа наготове автоматы, появились бойцы спецназа в броне и шлемах, начали собирать разбросанные взрывом деньги.
Кощей по-прежнему спокойно стоял у машины. Числитель и Маманя молча ждали, глядя на него.
– Нет больше банды Кощея, – не оборачиваясь, сказал он. – И самого Кощея нет… Время жить и время умирать… Звезда на погоны начальнику, и город может спать спокойно… – Он кивнул Числителю: – Разворачивай. Отсидимся на Камчатке, пока не стихнет, – он шагнул было к машине, но снова обернулся в сторону последнего боя банды. – Смешные люди… Они хотели выйти из леса…
– Что? – не расслышал Числитель.
– Никто не выйдет… Никто…
Он сел в машину, Числитель развернулся, и машина тронулась по узкой тропе в глубину огромного леса.
Кармен
Два человека в голой комнате – за столом друг против друга. Один быстро пишет, склонившись над бумагами, другой откинулся на стуле.
– У вас закурить не найдется?
– Вот, берите.
– Спасибо.
– Это вам. Я не курю.
– Спасибо, доктор… Скажите, сколько вам лет?
– Двадцать пять… – шелест перевернутой страницы. – Почему вас интересует мой возраст?
– Просто спросил.
– У меня достаточно большая практика. Если вы это имели в виду… Вы можете отказаться, вам назначат другого адвоката. Хотя в вашем положении особо выбирать не приходится.
– Я не об этом. Мы с вами ровесники, доктор. А кажется, что я старше вас лет на сто.
– Послушайте, у нас не так много времени. Давайте начнем. Первый эпизод – табачная фабрика.
– Да… Волосы у нее еще долго пахли табаком. Этот запах въедался насмерть…
Желто-бурые табачные листья ворохом сыпались в бункер, оседали, подрагивая, вглубь машины, – туда, где слышался частый стук ножей, – и падали вниз на конвейер бесформенной массой мелкой табачной крошки. Бесконечная лента конвейера плыла к следующей машине…
Толпа безликих женщин в одинаковых темно-синих куртках, юбках и платках стояла у закрытых ворот. Затем в воротах отворилась дверца, раздалась отрывистая команда, и женщины одна за другой, выкрикивая фамилию, стали проходить за ворота. Толпа просачивалась сквозь узкую дверь, вытягиваясь в длинную цепочку.
В гудящем нутре машины шла непонятная, невидимая работа, из нее с огромной скоростью одна за другой вылетали сигареты. Тысячи, сотни тысяч сигарет ложились высоким штабелем, кружочки фильтров, как соты, складывались в причудливый, постоянно меняющийся узор, от которого рябило в глазах. Автомат мгновенно отсчитывал их по двадцать штук, одевал в фольгу и картон и выбрасывал на конвейер пачки…