Шеренга серых мундиров на бетонном плацу по команде повернулась, милиционеры в затылок друг другу быстро стали грузиться в автобус. Один зацепился рукавом о какую-то скобу на дверях, досадливо глянул на оторванный наполовину шеврон, возникла было короткая заминка, но напирающая сзади цепочка втолкнула его внутрь. Милиционеры расселись по скамьям, тесно сдавив друг друга плечами. Последним запрыгнул на подножку уже тронувшегося автобуса лейтенант, и дверь тотчас закрылась.
Во дворе табачной фабрики милиционеры втянулись в ворота старого кирпичного цеха. Сергей Никитин задержался у дверей, оглядел надорванный шеврон, достал приколотую изнутри к форменной милицейской кепочке иголку с ниткой и присел на скамью.
– Брось, Серега, – нетерпеливо сказал Калюжный, маленький рыжий охранник. – Отдай этим шалавам, они в момент пришьют!
– Да ерунда, ходить дольше.
Сергей оторвал шеврон и стал быстро, умело пришивать заново.
В этот момент распахнулась дверь проходной и оттуда хлынула шумная толпа работниц в синих платках и куртках. Тотчас раздался смех.
– Гляди, девки, какой хозяйственный!
– А я думала, менты только дела шить могут!
– Эй, мент, ты неженатый еще? Я согласная!
Сергей сидел не поднимая головы, он и сам понимал, как комично выглядит сейчас – здоровенный малый с иголкой в руках посреди толпы смеющихся женщин.
– Чего встали, крысы?! – заорал Калюжный. – Проходи давай! А ну тихо, я сказал!
– Милый… – послышался в общем гвалте негромкий спокойный голос.
Сергей поднял глаза. Перед ним стояла девушка лет двадцати. Она единственная была против правил с непокрытой головой, платок сброшен на плечи и по нему рассыпались белые волосы, чистое по-детски лицо – ангел небесный в толпе чертей. В губах она держала стебелек с мелкими цветами.
– Милый, – так же негромко повторила она. – У меня там по шву разошлось – сквозняки гуляют, – она приподняла край юбки и поднимала все выше по бедру, просительно глядя ему в глаза. – Зашьешь?
Грянул хохот. Одна девушка не улыбнулась, как бы не понимая причины бурного веселья.
– Гляди, краснеет! – в восторге крикнул кто-то. – Девки, мент покраснел – не иначе амнистия будет!
– Заткни пасть! – оборвал Калюжный. – А ну по местам! Минута опоздания – сутки карцера! – он толкнул девушку. Та увернулась, театральным жестом бросила на колени Сергею цветок:
– Прощай, любимый мой!.. – и вдруг заорала во весь голос, по-блатному растягивая слова: – Живи случайностью! Иди проторенной сва-а-ей тропой! – и пошла, не оглядываясь, виляя бедрами, а женщины подхватили за ней:
– И пусть останется навеки тайною,
Что и у нас была любовь с тобой!..
Калюжный вел Сергея по цеху между бесконечных конвейеров, кричал сквозь шум машин:
– Ты только сам не подставляйся! Им только повод дай зубы поскалить – они мозжечок выгрызут, крысы! Наверняка кликуху тебе уже повесили – типа «швея-мотористка». Ставь себя сразу – ты начальник, они говно. Приказал – юбкой тебе ботинки отполируют!.. Слушай, ты, говорят, у нас командиром отделения будешь?
Сергей неопределенно пожал плечами.
– Да брось, все знают! Я тебе экскурсию проведу, врубайся! Наши крысы там в начале, на сырье – самое вредное, туда как наказание переводят. Надышишься – голова как чугунная, будто обкурился. Остальные тут, на упаковке…
Женщины стояли вдоль конвейеров. В цехе было жарко, работали они в халатах на голое тело. Одни складывали из заготовок картонные ящики, иногда подрезая лишнее ножом с длинной рукоятью и коротким, острым как бритва лезвием. Другие быстро укладывали в ящики блоки сигарет, третьи заклеивали и грузили на тележки, снующие между конвейером и складом.
– Если честно, не служба – курорт. Считай, бесплатная путевка тебе. В том корпусе и тренажеры, и сауна. Происшествий никаких. Они все уже свое отсидели, а за любую провинность, стукнешь – обратно на зону. Никто ж не хочет! Только пригрозишь – они как шелковые. Сигареты вот только тырят. На выходе их шмонаешь – у каждой. Куда только не засунут! – Калюжный захохотал.
Сергей незаметно оглядывал лица женщин.
– Слушай, а это кто такая… – спросил он, кивнув назад. – Ну… с цветком?…
– А, Кармен… Та еще оторва.
– Почему Кармен? Она вроде светлая.
– Гадает как цыганка. Судьбу предсказывает – один в один. Спроси у нее, когда сержантские лычки получишь, – засмеялся Калюжный. – Слышь, Серый, у тебя девка есть?…
Сергей вновь пожал плечами.
– Нет? – обрадовался Калюжный. – Ну так выбирай! – широким жестом обвел он цех. – Нет, я серьезно! Ты что думаешь, я шучу? Бери любую. Там комната отдыха – снимаешь с конвейера, и вперед! Только учти, тут строго – если с одной начал, то пока на волю не уйдет, с другой нельзя, иначе у них разборки пойдут.
– Брось, – досадливо сказал Сергей.
– Да я говорю тебе – любую! На эту не смотри, это Витькина. А вон моя, видишь, – указал он на вульгарноватую, сильно крашеную девчонку с челкой до бровей. – Ох, крыса!.. Двойное убийство отсидела… Вон классная девка, новенькая, недавно прислали. А? Модель на обложку. Сам смотрю – а нельзя уже. Нравится? – Не дожидаясь ответа, он поднял руку, привлекая внимание, и коротко махнул ладонью к себе.
Девчонка тотчас встала и направилась к ним. Остальные тоже оторвались от конвейера и с любопытством оглянулись.
– Я же сказал – не надо, – сквозь зубы сказал Сергей, повернулся и двинулся к выходу.
– Чего ты? За показ денег не берут… Ну, как хочешь. – Калюжный жестом вернул девчонку на место и пошел следом.
Работницы проводили их взглядом и, пересмеиваясь, стали обсуждать событие.
В дежурной части на стене висели мониторы наблюдения. Милиционеры в расстегнутых кителях пили пиво и рубились в шашки.
– Господа гусары! – выкрикнул Калюжный, пропуская вперед Сергея.
Сослуживцы подвинулись, освобождая место за столом.
– Холодненькое… – Калюжный открыл две бутылки, протянул одну Сергею.
– Я на службе не пью.
В комнате стало тихо.
– О-о-о… – негромко протянул кто-то. Милиционеры переглядывались: тяжелый случай.
– Да и мы, в общем, не пьем, – неуверенно сказал Калюжный. – Жарко… – Он помедлил, и с сожалением отставил бутылки.
Сергей осмотрел мониторы. Камеры стояли под потолком цеха, видны были крошечные фигурки женщин по обе стороны конвейера.
– План помещения есть? – спросил он.
– Товарищ рядовой, у нас есть план помещения? – официально обратился один охранник к другому.
– Безусловно, товарищ рядовой.
– Где же он?
– Я думаю, план помещения находится в шкафу, прямо за спиной товарища младшего сержанта.
Сергей пропустил мимо ушей издевательский тон.
– Надо повесить, – спокойно сказал он, достал план и стал рассматривать. Игра возобновилась в гробовом молчании.
– Это… анекдот вчера слышал, – преувеличенно весело начал Калюжный. – Значит, как обычно – возвращается муж из командировки на день раньше…
– Меня перевели туда на повышение. Я уже купил сержантские погоны и примерил их перед зеркалом… Я был хорошим ментом, доктор, честное слово. Исполнительным. Трезвым. Я был правильным винтиком в этой машине. На генеральские лампасы я, конечно, не рассчитывал, но собирался дослужиться до майора… К преступникам я не чувствовал ни жалости, ни зла, даже не пытался понять, почему мы оказались по разные стороны, – каждый сам выбирает свою жизнь… Вот только эта девчонка не выходила из головы, торчала, как заноза. Хотелось снова увидеть ее в толпе одинаковых потных баб без лица и имени, успокоиться и забыть… И я ее увидел…
– Гляди! – крикнул вдруг Калюжный, указывая на экран.
На конвейере был затор, ящики громоздились друг на друга и валились на пол, а среди них переплелись тела сцепившихся женщин. Милиционеры бросились в цех.
Сквозь шум машин издалека слышны были крики и визг женщин. Дрались двое, остальные толпились вокруг. Одна из дерущихся опрокинула соперницу на спину, оседлала сверху – Сергей узнал Кармен, – подхватила с пола нож с коротким лезвием и дважды крест-накрест полоснула ту по лицу. Женщина страшно закричала, закрываясь руками. Кармен вскочила, выставив перед собой окровавленный нож:
– Ну! Кто еще?
Сергей бежал первым – она обернула к нему безумные, остекленевшие глаза и махнула ножом, целясь в лицо. Сергей перехватил ее за руку, подсек и навалился сверху.
– На пол, крысы! Все на пол! Лицом вниз! – Охранники, как тряпичных кукол, за волосы швыряли женщин на бетонный пол. Остальные сами становились на колени и ложились ничком. В тот же момент наконец с металлическим лязгом встал конвейер и все затихло.
Милиционеры, переступая через лежащих женщин, подошли к раненой. С другой стороны цеха уже спешил лейтенант, присел над ней, отнял ее ладони от изуродованного лица.
– Скорую! Быстро! – велел он. Огляделся и коротко спросил: – Кто?
Сергей поднял Кармен, держа заломленную за спину руку.
– Доигралась, ведьма? – тихо, зловеще сказал лейтенант, подойдя вплотную. – Пятерик тянуть будешь.
– Ой ли, начальник? – насмешливо ответила она. – А мне карты другое говорят.
– Я тебе без гаданий твою судьбу скажу. Ты у меня на зоне сгниешь, я тебе обещаю… Веди ее в отделение, – кивнул он Сергею.
– Машину надо вызвать.
– Чести много, машину за одной крысой гонять. Калюжного вон возьми.
Кармен свободной рукой послала воздушный поцелуй глядящим на нее от земли женщинам.
– Пока, девчонки! – весело крикнула она. – Не скучайте за мной, и я по вам не буду!
Под присмотром толстой охранницы Кармен разделась у своего шкафчика в бесконечном ряду таких же пронумерованных металлических пеналов и вдруг замерла, безвольно уронив плечи, тоскливо глядя в пустоту. Сергей видел ее в зеркале через открытую дверь.
Охранница нетерпеливо толкнула ее. Кармен, будто очнувшись, потянулась за своей синей юбкой и тоже увидела Сергея. Прикрылась рукой и чуть заметно, умоляюще качнула головой: не надо, не смотри.