Кармен стояла у своей новой спортивной «хонды» с откинутым верхом. Когда Сергей начал говорить, она повернулась спиной и отошла, глядя на море, и так выслушала до конца. Плечи ее чуть дрогнули – казалось, что она плачет.
Сергей молча ждал. Венер с двумя сумками томился поодаль, около дома.
– Ты его жалеешь?… Его?! – спросил Сергей.
Кармен обернулась. Лицо ее было абсолютно спокойно.
– Мне тебя жалко, милый… – сказала она. – Ты дурак, милый. Уже дважды дурак. На третий раз найдется кто-то, кто убьет тебя…
Она обошла машину и открыла багажник.
– Поехали. У нас мало времени…
Кармен установила нужные цифры на кодовом замке сейфа. Сунула ключ – он не поворачивался.
– Черт… Первая цифра… Я плохо видела… – она повторила набор, потом еще раз, время от времени пробуя ключ.
Сергей и Венер напряженно ждали у нее за плечом.
Наконец раздался чуть слышный щелчок и ключ провернулся. Кармен медленно открыла толстую стальную дверцу.
– Есть!.. – с горящими глазами сказала она.
В сейфе плотно сложены были пачки денег в банковской упаковке.
– Не стреляй, не бегай, – удивленно покачал головой Венер. – Приди и возьми…
Кармен переложила деньги в подставленную сумку. Бросила туда же портативный компьютер со стола. Они быстро пошли по комнатам. Кармен безошибочно открывала нужные дверцы и ящики, выгребала в сумку все, что было ценного в доме. В гостиной запрыгнула на диван, сняла со стены картину, с хрустом обрезала по раме холст и свернула. Потянулась за следующей – и замерла, глядя в окно.
– Тихо!.. – Она чуть отодвинула штору и выглянула на улицу.
Милицейская машина свернула в арку напротив и остановилась. На углу маячила вторая.
Кармен кинулась к двери. На мониторе видны были вбегающие цепочкой в подъезд бойцы в броне, с автоматами, потом они появились на второй картинке, встали по обе стороны двери.
– Что случилось? – спросил Сергей.
– Радиосигнализация… Как же я не догадалась… Ну, женишок, скотина!
Они бросились за Кармен на кухню. В переулке под окном тоже стояла машина.
Кармен быстро постучала по кафельной кухонной стене, указала точку:
– Стреляй сюда!
Венер вытащил из сумки ружье и выстрелил. Кафель разлетелся, в пробоине за тонкой стенкой показался косяк двери. Венер выстрелил еще несколько раз по периметру. Сергей с разбега ударил в дверь плечом, и она рухнула с остатками кафеля.
– Наверх! – командовала Кармен.
Перепрыгивая через три ступеньки, оступаясь в темноте, они поднялись по узкой лестнице черного хода, пробежали в дальний конец чердака, отмахиваясь от мечущихся в панике голубей, и выбрались на крышу. Венер бросил сумку вниз, и они один за другим соскользнули по пожарной лестнице в проезд между домами.
Кармен выглянула из-за угла на улицу, быстро осмотрела себя и спутников, перепачканных в бетонной пыли, ржавчине и паутине. Достала из кармана ключ.
– Машина за углом направо. Только не останавливаться.
Она первая запрыгнула на сиденье, завела мотор. Менты уже бежали от подъезда.
– Стой!.. Стоять всем!..
Загрохотали выстрелы. Венер кинул сумку в машину – и вдруг остановился, удивленно глядя, стал оседать на асфальт. Сергей подхватил его, перебросил через борт на сиденье и прыгнул следом. Кармен свернула в проезд, выехала в переулок.
Милицейская машина двинулась наперерез. Кармен успела проскочить по тротуару, свернула еще раз, промчалась через двор и, сигналя, вылетела на набережную. Курортники разбегались в обе стороны перед машиной, выдергивая детей из-под колес. Кармен зацепила стенд у газетного киоска, сотни пестрых открыток запорхали в воздухе, полетели за машиной.
Она, наконец, выбралась на дорогу, вдавила педаль в пол, и мощный мотор понес их вдаль от города. Сергей положил ей голову на плечо. Кармен досадливо оттолкнула его раз, другой. Потом глянула мельком – на груди у него расплывалось красное пятно.
– Потерпи, милый… – Она положила голову Сергея себе на колени. Посмотрела в зеркало – Венер лежал сзади, безжизненно свесив руку, уставившись в небо пустыми глазами. – Ты не умрешь… Не сейчас… У тебя долгая жизнь, я знаю… Не очень счастливая, но очень долгая… Только потерпи, я очень тебя прошу…
Кармен въехала в татарскую деревню. Нищие дома, крытые черной прогнившей дранкой, будто вросли в землю. Машину тотчас облепили дети, с жадным любопытством разглядывали мертвого Венера и окровавленного чужака на переднем сиденье, трогали руль и смотрелись в боковые зеркала. Кармен, затянутая в кожаные джинсы, на шпильках, утопающих в грязи, со своей ослепительно-красной «хондой» казалась здесь инопланетянкой…
Сергей лежал на кровати в тесной темной комнате. Вошла тихая женщина в повязанном до бровей пестром платке. Кармен обняла ее. Женщина беззвучно заплакала, прикрывая рот краем платка. Кармен достала деньги и отдала ей, сказала что-то по-татарски, указывая на Сергея. Он разобрал произнесенное несколько раз слово «доктор». Женщина кивала, не переставая плакать…
Хмурый врач в несвежем халате, закатав рукава, мыл руки в тазу. Сергей, раздетый по пояс, лежал на клеенке. На тумбочке у кровати разложены были инструменты. Из-за узорчатой занавески, заменяющей дверь, торчали любопытные детские лица.
Кармен развернула крошечный пакетик с белым порошком, поднесла к его лицу.
– Постарайся, милый… Так надо… Ну, еще раз…
Сергей с трудом втянул носом кокаин, больше рассыпав по клеенке. Кармен собрала крупинки пальцем и втерла ему под воспаленные, потрескавшиеся губы…
Венера, переодетого в чистую рубаху, завернули в пестрый татарский ковер. Четверо мужчин подняли его на плечи и вынесли из дома. Ковер, в котором едва угадывалась человеческая фигура, медленно поплыл над толпой вдоль деревни под пронзительный вой женщин…
Врач подошел к кровати, взял скальпель. Кармен переплела пальцы с Сергеем, сжала, другой ладонью закрыла ему глаза…
Сверток усадили на выступ в узкой могиле. Сверху на него полетела земля. Сначала она накрыла ноги, потом поднялась до груди…
Врач просунул пинцет в надрезанную крестом рану. Сергей выгнулся на кровати. Кармен навалилась сверху, из последних сил удерживая его, и он потерял сознание…
Когда он пришел в себя, Кармен сидела рядом, привалившись к спинке кровати, тоскливо глядя в пустоту. Сергей смотрел на ее профиль, четко очерченный светом лампы, устало опущенные плечи…
– Месяц я барахтался между жизнью и смертью. Месяц она не отходила от меня. Она поила меня с ложки. Она меняла подо мной грязные простыни. Доктор, от меня разило, как от пса, а она раздевалась и ложилась рядом, чтобы согреть, когда меня колотил озноб… Простите, доктор, я сам ненавижу слезливых мужиков… Но когда кто-то там, наверху, будет ее судить – одно это перевесит все ее грехи… Здоровьем меня Бог не обидел – через месяц я стал оживать. Только тогда она уехала. Надо было найти кого-то в компанию. Она сказала: двое – это не банда, это семья…
Сергей, осунувшийся, будто постаревший после болезни, сидел на крыльце, крепил тетиву на самодельном арбалете. Вокруг него теснились, нетерпеливо толкались, заранее ссорясь из-за очереди, чумазые татарчата. Сергей попробовал тетиву, вставил стрелу в желоб и выстрелил вверх. Стрела взлетела высоко в небо, все прикрыли ладонями глаза от солнца, следя за ней.
К дому подъехала «хонда» на полной скорости, с гремящей на всю катушку музыкой, затормозила, вспахивая колесами землю. Сергей отдал арбалет, и татарчата тотчас умчались. Он поднялся навстречу Кармен, удивленно разглядывая ее. Она на ходу весело повернулась перед ним, раскинув руки, – в высоких шнурованых ботинках со стальными накладками, куртке-косаре с десятком молний, водительских перчатках, с короткой неровной стрижкой с обесцвеченными на концах прядями.
– Ну, как? – спросила она.
– Чужая какая-то… – сказал Сергей.
– Ты ничего не понимаешь в моде, милый! – засмеялась Кармен, целуя его в щеку. – Как ты?
– Все нормально.
– Я только на минуту, милый. Надо дальше ехать…
Раздался ликующий вопль. Из-за дома вылетел, выпучив безумные глаза, петух со стрелой в боку, за ним бежали галдящие татарчата. Жена Венера закричала им, грозя кулаком.
Сергей вошел за Кармен в комнату и обнял ее.
– Подожди… – Она выдвинула сумку из-под кровати, достала какие-то свои тряпки.
– Тебя долго не было.
– Моталась взад-вперед… Менты совсем озверели, наши фотографии на каждом углу. Ты представляешь, женишок за меня премию объявил. Я, оказывается, еще дороже стою, чем думала, – захохотала она, рассовывая деньги по карманам. – Лучше бы сразу эти бабки мне отдал, и расстались бы по-человечески… Слушай, тут такое было! Я на мотогонках была! Случайно попала: одного человека в Симферополе искала, а там гонки – весь город собрался, – начала восторженно рассказывать она. – Я потом сама круг проехала, за рулем, представляешь!.. Ты любишь мотоциклы?
Сергей неопределенно пожал плечами.
– Ты ничего не понимаешь, милый! Это гоночные тачки, на нем не сидишь, а лежишь – вот так… – с горящими глазами показала она. – Он еще не тронулся, весь под тобой трясется. Такая мощь чудовищная! Будто сам все понимает, как собака, – в глаза смотрит, команду ждет. Чуть-чуть ручку тронешь – прыгает с места! Тормозов только коснешься – тебя как клещами на лету хватает. На вираже сползаешь, вот так, чтоб не вынесло – коленями держишься. Я на прямой до ста пятидесяти разогналась – он больше не разрешил…
– Кто?
– Да парень там один. Мальчишка, лет двадцать, – а уже два раза чемпионат брал. Весь в шрамах, с головы до ног. Они бьются – на каждой гонке по пять человек. Смотришь, кувыркается метров тридцать, – думаешь, там уже скорой делать нечего, сразу в морг, а он вскочил, тачку поднял – и дальше…
Сергей молча слушал. Он давно не видел Кармен такой возбужденной – она стремительно двигалась по тесной комнате и быстро говорила, будто едва сдерживаясь, чтобы не вырваться из замкнутого пространства и не помчаться куда-то.