Я вскочил и, не выпуская ее из виду, направился к сыну.
Неясная тень поднялась за спиной Алвы, и сильная рука сжала шею королевы ташшар с такой силой, что я услышал хруст позвонков. Затем последовала короткая и жуткая расправа, и изломанное тело повелительницы Черного Бора полетело прочь.
— Прости, Арчи, — чужим хриплым голосом произнес Луис, — я не успел увернуться.
В серебристом свете полной луны он выглядел жутко: на шее кровоточили раны от клыков, лицо со впавшими щеками искажала гримаса боли. Глаза отсвечивали узкими щелками звериных значков, а выражение их было просто страшным.
— Луи, мы что-нибудь обязательно придумаем, — пробормотал я, хотя понятия не имел, что именно тут можно придумать.
— Не в этот раз, Арчи. Эта тварь напала сзади и успела укусить, прежде чем я срубил ей голову. Ты знаешь, что здесь уже не поможешь. Я уже меняюсь, я чувствую… Такая жажда и такая боль… Но я не стану одним из них, дай только дождаться рассвета!
— Луи, не надо…
— Брось, Арчи. Только так и надо! А вы уходите! Забирайте Ромку и проваливайте! Я позабочусь, чтобы вас не преследовали.
И он, схватив какую-то палку, бросился к зашевелившейся было Алве и вонзил ей в грудь заостренный конец своего страшного оружия.
— Деревянный кол — лучшее средство против кровососов! — объявил Луис, а в следующей момент уже нёсся наперерез очередной твари, двигавшейся в его сторону.
Я понял, что ни помочь, ни изменить что-либо уже не смогу. Луис погибнет в бою, как и хотел. И чем больше врагов заберёт он с собой, тем счастливее будет его конец.
А мне действительно пора.
Несколько взмахов меча, и путы, удерживающие Рому, падают вниз. Я подхватил на руки бесчувственное тело сына — тяжелое, но живое. Живое! — и огляделся, отыскивая взглядом Делгрея. Тот все еще парил над Местом Истины на летучей циновке, лихо отбиваясь от наседавших врагов. Тварей было много, а я не хотел терять ещё одного знакомого, так что шандарахнул по этой ораве чистой энергией Света. Ташшары посыпались вниз, как спелые груши с дерева.
Делгрей направил вниз циновку и, сманеврировав с поразительной точностью, помог втащить на нее Ромку.
— В Паутину! Скорее! — заорал я, едва расположившись на летательном средстве. В тот момент мне и в голову не пришло, что эта штука может отказаться работать за пределами мира.
— Лучше назовите конкретное место, — спокойно сказал Делгрей, — Время доставки — несколько минут. У этой рухляди масса скрытых талантов.
Я посмотрел на восково-бледное Ромкино лицо и, не раздумывая, объявил:
— Медицинский центр КС!
— Я знаю, где это, — кивнул Делгрей, — Держись крепче, возможны перепады гравитации. Да, и глаза прикройте.
Я прижал к себе Ромку, второй рукой вцепился в край ковра и зажмурился. Хотя яркие вспышки, сопровождавшие перемещение, слепили даже через крепко закрытые веки.
12. Медцентр
Время остановилось. Значки на хронометре, не имевшем ничего общего с земными часами, замерли на одной отметке и никак не хотели меняться. Я сидел на жестком стуле, неотрывно глядя на дверь палаты интенсивной терапии, за которой медики боролись за жизнь моего сына. Немного кружилась голова — для его спасения я отдал гораздо больше крови, чем это прописано нормами донорства. Да я бы и всю отдал, если нужно, но кто ж ее у меня возьмет? У медиков свой кодекс чести.
Значок на хронометре мигнул и уступил место следующему, и только после этого я позволил себе моргнуть. Это простейшее действие сработало как спусковой крючок, запуская поток мыслей. Не сказать, чтоб он был особо связным, но все лучше, чем вязкий туман, царивший до этого в мозгах. И первой мыслью было: А ведь дядя предупреждал! Конечно, предупреждал он меня, а не Ромку, но, чувствую, даже передай я его слова сыну, ничего бы не изменилось. И теперь остается только благодарить Флавию, благодаря которой я, пусть в последний момент, но все же успел вырвать мальчишку из лап обезумевших кровопийц. Думать о том, чем всё могло закончится, не окажись мы с Луисом в Амеште, я пока был не в состоянии. И о судьбе Луи — тоже. Я старательно глушил чувство вины, но факт оставался фактом: с ним бы ничего не случилось, если б не я. Но здесь уже тоже ничего не изменишь. А мысли перепрыгивали на подлеца Регги и его таинственного сообщника, и я сыпал проклятиями, стоило вспомнить о Слезах Леса, которых я лишился по их милости. Будь у меня волшебный эликсир, о здоровье Ромки можно было бы не волноваться. Отделался бы легким испугом, а так…
Я снова посмотрел на хронометр — в переводе на земное время, прошло десять минут. Что ж так медленно?
Ромка… Что он делал в Амеште? Как попал к ташшарам? Почему, по какой дурацкой причине не выждал обещанные две недели? Что такого могло случиться, что он сломя голову рванул навстречу приключениям? Вопросы, вопросы… Конечно, я обязательно задам их сыну, но сначала нужно, чтобы он был в состоянии отвечать.
И снова по кругу… вопросы, на которые нет ответов: что, зачем, почему, Ромка, ташшары, Луис, бабуля, Делгрей, который слинял сразу же, как доставил нас в медцентр… Джемма, Алекс, Регги, неучтенный враг, которого кровь из носу надо вычислить. А главное — что за цель у всей этой свистопляски? Я ведь был уверен, что разобрался с главными врагами, оставалось отыскать Джемму. Но как оказалось, все гораздо сложнее и запутаннее.
Потом — когда-то потом, потому что внутренние часы совершенно не совпадали с хронометром — дверь палаты открылась, и вышедший оттуда врач сообщил, что жизнь Ромки вне опасности. Я вскочил на ноги и тут же попытался войти в палату, но меня туда не пустили: мол, пациент спит, и лучше его пока не беспокоить. Конечно, я пытался настоять на своем, но спорить с врачами совершенно бесполезно. Все, чего я добился, это обещания позвать меня, как только пациент придет в сознание. Поняв, что ничего больше тут не добьюсь, я отправился на поиски буфета: бутерброд с горячим чаем точно не помешал бы.
Я уложился в полчаса, и к тому времени, когда вернулся, ничего не поменялось: дверь была все так же закрыта, и внутрь меня, понятное дело, никто не пустил. Ничего не оставалось, как продолжать ждать, и я снова устроился на жестком больничном стуле. Уперев в пол меч, сложил ладони на рукояти, опустил на них голову, прикрыл глаза. Уснуть в таком положении все равно не выйдет, но хотя бы минут на десять отключиться было бы неплохо.
Не знаю, сколько прошло времени, но очнулся я от того, что кто-то похлопал меня по плечу. Оказалось, медсестра.
— Роман пришел в себя, — сообщила она и улыбнулась профессиональной, ничего не значащей улыбкой. — Можете зайти, только не надолго.
Я вскочил на ноги и рванул в палату, на ходу пристегивая ножны к поясу. Даже спасибо не сказал, так торопился.
Сын лежал, безучастно глядя в потолок, и был таким же бледным, как больничные стены, даже загар, казалось, выцвел, придавая коже болезненной желтизны.
Я подтащил к кровати стул, сел, сжал его руку — пальцы оказались неожиданно теплыми. Почему-то я ожидал, что после такой кровопотери они должны быть ледяными.
— Привет, — сказал я, когда Ромка перевел на меня взгляд. — Как самочувствие?
— Нормально, — поморщившись, отозвался он. — Врач сказал, жить буду.
— Врач знает, что говорит, — кивнул я и, не удержавшись, добавил, — Почему ты меня не дождался, а, Ром?
— А почему ты сбежал, даже не сказав куда? — парировал он, мгновенно выпуская колючки. — Я каждый день звонил!
— Ну, ты знаешь, какая в Паутине связь, — хмыкнул я. — Но я бы вернулся к назначенному сроку.
Он не ответил, лишь вздохнул.
— Так что случилось? — задал я следующий вопрос.
— Мерлин, — нехотя отозвался он через какое-то время и снова замолчал.
Я мысленно выругался. Чертова облезлая ворона, и тут без него не обошлось! Кстати, почему я не вспомнил о нем, когда думал о том, кто заплатил Регги? Был свято уверен, что старый маразматик не желает мне смерти? Только потому, что он объяснил мне как ставить порталы? Ну-ну, Арчи, кусок наивного идиота…
— Так что Мерлин? — напомнил я, так и не дождавшись ответа.
— Сказал, что Амелию выдают замуж за Лукаса… Я просто не мог ждать, пока ты вернешься. Прости…
— Главное, что жив остался, — ворчливо заметил я.
Конечно, я мог бы много чего сказать этому влюбленному идиоту, но вряд ли бы это помогло. Тем более, что по молодости я и сам чудил как мог и никого не слушал, добавляя седины дядюшке. Теперь Ромкина очередь трепать мне нервы.
— Расскажешь, что там произошло? — спросил я.
Он кивнул и принялся говорить. Скупо, отрывочно, как будто пересказывал главу из книги, а не свою историю — впрочем, вряд ли это помогало уменьшить боль.
— И теперь я не знаю, — добавил он в конце, — ничего не знаю… Что с Амелией, что с Лукасом… Их не было там, на Месте Истины…
— Не было, — подтвердил я, восстанавливая в памяти подробности той жуткой сцены. Скаарга, кстати, я тоже не видел, что, впрочем, еще ни о чем не говорит. Летописец мог и не брать участия в вакханалии, но незримо присутствовать, записывая для истории кровавые подробности.
Ромка начал подниматься — я тут же подставил руку, на которую он и оперся — сел, оперся спиной на подушку.
— Голова кружится, — пожаловался он.
— Не удивительно, после такой кровопотери, — заметил я. — Хорошее питание, препараты железа, и скоро будешь как новенький.
— Может, Слезы Леса помогут? — с надеждой спросил он.
Я лишь руками развел, в очередной раз мысленно обложив матами Регги.
— У меня их больше нет. Ну, разве что попробую воздействовать магией, только я ни разу не целитель.
Ромка понимающе усмехнулся.
— Что, тоже встрял в приключения?
— Куда ж без них, — признался я и быстро добавил, — позже расскажу.
На самом деле, о том, что мог действительно умереть в том проклятом гробу, я планировал умолчать, потому что — ну нафига оно ему?! А вот обо всем остальном рассказать нужно. Как, впрочем, и с Ангреем познакомить — так, на всякий случай.