Я стоял под струями горячего душа, и чувствовал, как вместе с грязью и усталостью, вода смывает и все заботы, оставшиеся в прошлом, смывая горечь и обиду, оставляя лишь легкий привкус сожаления. Конечно, я знал, что эффект временный, и все пережитое еще не раз вернется ночными кошмарами и приступами самокопания, но сейчас я чувствовал облегчение.
Когда я, чистый и словно заново родившийся, вышел из ванной, в голове уже сформировалось какое-то подобие плана. Во-первых, встретиться с богинями — тут уже не отвертишься. Во-вторых, отыскать Ромку — как бы глупостей не наделал, да и поговорить нормально надо. Потом к Парцелу, потом… Нет, Джемму я искать не стану. Сказала: сама найдет, значит, найдет. Это не сложно. А если нет, то так и будет. Больно, но не смертельно.
Накрытый салфеткой поднос с едой стоял на низком столике возле кресла, а самого Доро в комнате не было. Впрочем, где-то я даже был этому рад: он непременно начнет расспрашивать о последнем походе, а я пока не готов это обсуждать. Я совсем не ощущал себя воплощением Мастера, да и верить в это, если честно, не хотелось. Вон, один уже поверил в то, что он чье-то там воплощение. И где он теперь?
Я прошел к окну, посмотрел на окрашенные лучами закатного солнца шпили Храма всех богов, а потом отправился спать. Нетронутый ужин так и остался на столе, но спать мне хотелось гораздо больше, чем есть.
Спать… Последнее время мои сны полны как откровений, так и неприкрытой фантасмагории, и на этот раз тоже не обошлось без чертовщины.
Стоило закрыть глаза, как я в очередной раз очутился на Острове Демона. Над островом собрались грозовые тучи, огромные свинцовые волны с грохотом обрушивались на берег, а шквальный ветер рвал полы моего халата — ну не подумал я, что перед сном надо полностью одеться! — и пытался сбить меня с ног. Я моментом промок и продрог, и поторопился укрыться за ближайшей скалой.
Конечно же, он был там — Пожиратель Душ, демон по имени Гарри, в реальности павший от моей руки. Я так и не разобрался, почему он продолжает мне помогать. Гарри был все в тех же белых одеждах, волосы распущены, но ветер, задувающий даже сюда, как будто обходил его стороной.
— Моя миссия закончена, — объявил он, весело улыбаясь.
— Какая миссия? — не понял я.
— Миссия помощи герою, защитнику Паутины, — пояснил он. — Кажется, я сделал даже больше, чем обещал Мастеру.
Я смотрел на него, не слишком соображая, о чем речь. То есть, с тем, что он мне действительно помогал, не поспоришь, но при чем здесь Мастер? Но спросил я не об этом.
— Получается, ты теперь свободен и можешь уйти?
— Получается, что так, — подтвердил он и подкинул на ладони черный бриллиант — похоже, очередной кристалл сновидений. — Но уходить мне не хочется. И вот о чем я подумал, новое воплощение Мастера.
Я раздраженно махнул рукой:
— Да какое, к черту, воплощение?! Был бы им, небось, не замерз бы здесь, как собака!
— Так и кто тебе мешает заменить грозу солнечным днем? — хмыкнул он. — Кстати, со сновидением работать легче, чем с тканью реальности. Попробуй!
И я попробовал — чего терять-то, тем более, в собственном сне?! — и у меня получилось. Ветер стих, волны успокоились, тучи развеялись, и с пронзительно-синих небес на нас глянул ослепительный диск солнца. Подумав немного, я сменил банный халат на привычные джинсы и футболку, и снова повернулся к Гарри.
— И что?
— Я хочу тело, — сказал он. — Хочу прожить жизнь, не будучи запертым на этом острове. Хочу увидеть миры, в конце концов! Знаешь, тысяча лет одиночества — это очень долго.
— Я понимаю, правда, — кивнул я, и при этом не покривил душой. — Но где я тебе его возьму, это тело? Не считая того, что понятия не имею, как тебя в него поместить.
Он рассмеялся — легко и беззаботно.
— Арчи, ты — воплощение Мастера, создателя всего этого, — он сделал широкий жест рукой, словно пытался охватить мироздание. — Твое слово — закон! Просто скажи, что это твоя воля, а дальше уж я сам.
Теперь пришла моя очередь смеяться, правда, недоверчиво:
— Всего-то? Что ж, позволяю тебе, Гарри, занять любое подходящее тело при условии, что оно уже не нужно его владельцу. Тебе больше не нужно будет воровать сны, для того, чтобы жить. И никаких больше юных и невинных, — я подмигнул и добавил: — Такова моя воля!
Где-то вдалеке раздался раскат грома.
— Хитрый ты, Арчи, — заметил Гарри.
— Просто предусмотрительный.
Он бросил мне черный кристалл — я поймал.
— Значит, это последние сновидения, которые мне удалось забрать. Оставил бы на память, но тебе они нужнее. Бывай, еще свидимся!
Гарри взмахнул рукой и исчез.
Я проснулся в собственной постели. За окном давно стемнело, сиреневая луна Кардваша заглядывала в просвет между шторами. В кулаке я все еще сжимал черный бриллиант чужих воспоминаний.
Говоришь, мне нужнее? Ну, поглядим.
23. Александр Са-Масте
Алекс, воспоминания из кристалла
Кто-нибудь знает, почему так тошно жить после хеппи-энда?! Ну, вот всё же сбылось: враг наказан, мир спасен, украшенная рубинами корона венчает твою буйную головушку, и супруга…
Н-да, вот с ней сложнее. К сожалению, никакие данные у алтаря клятвы, право победителя и тому подобная чушь не имеют ни малейшего значения, когда тебя больше не любят.
С одной стороны, и катилось бы все к оэльдивским монахам! Брак ваш изначально был династическим, и какие тут, к демонам полу-мира, могут быть чувства?! Да и претенденток в фаворитки — пруд пруди. И тут даже свистеть не надо — достаточно чуть дольше задержать взгляд. Но — нет! Не интересно. Тем более, что законная супруга ревновать не станет даже для виду. Пожмет плечами и отвернется, уставится пустым взглядом в пространство. Зови — не зови, всё едино.
Интересно, если в такой момент залепить ей пощечину, она оттает? Заплачет, даст сдачи, убежит? Или посмотрит, как на пустое место, и снова отвернется? Девять из десяти — последнее.
Нет, я не ревную. Не ревную. Нельзя, нет смысла ревновать к усопшим. И даже как-то несолидно напоминать, что прошло больше года, и надо уже как-то жить! В конце концов, ты — королева, и моя жена, и твой долг… Все святоши Оэльдива, говорил, и не раз. Кивает, соглашается… и все по новой!
Алекс поднялся из-за стола, пересек кабинет и открыл сейф. Пузатая бутыль с жутким пойлом, опустошенная примерно на треть — главная государственная тайна Ирратов. Король, надирающийся в одиночестве — жалкое зрелище. Да, такова цена короны — даже собутыльника себе найти не можешь! Конечно, любой из придворных тебе не откажет, но… пить с тем, кому до конца не доверяешь — последнее дело, как учил Мерлин. Еще одна темная лошадка, сгинувшая в ночь Великого Полнолуния. Александр вряд ли бы кому признался, но старого пернатого интригана ему не хватало. Ну да, уже не пернатого — заклятие-то спало. Но тем не менее…
Наполнив стакан, Алекс тщательно запер сейф (не приведи Мастер, кто компромат обнаружит), подошел к окну. Кабинет находился в южной башне, из окна видна далекая гряда Заповедных гор и часть Долины вечной весны, украшенная стройными рядами цветущих деревьев. У Александра идиллический пейзаж не вызывал ничего, кроме раздражения. Вечное цветение, знаете ли, со временем начинает надоедать. Хочется снега, или испепеляющего зноя — для разнообразия. Конечно, Иррат большой, а Паутина ещё больше, и всё это можно найти, но… Ох, уж это вечное «но»!
Чокнувшись с оконным стеклом, Алекс провозгласил тост: «Чтоб вас всех!», и отработанным до автоматизма жестом опрокинул стакан. Огненная вода обожгла пищевод, но король даже не поморщился. Не запивать, не закусывать — глядишь, подействует. И жизнь хоть на один вечер обретет краски и утраченный смысл.
— Хм, ваше величество…
Раздавшийся за спиной голос заставил Александра дёрнуться и резко обернуться — кабинет надежно заперт, посетителям просто неоткуда взяться.
У стеллажа с книгами стоял сухонький длиннобородый старичок в черной линялой мантии. Алекс уронил стакан. Тот, не долетев до пола пары пальцев, завис в воздухе, а потом плавно опустился на ковёр.
— Мерлин? — выдавил король, не совсем понимая, реальный персонаж перед ним, призрак, или бред, порождённый белой горячкой. В конце концов, тоже не исключено. Только сам Алекс знал, сколько в действительности он выпивал за день. А постоянно используемые для поддержания внешней пристойности заклинания тоже, знаете ли, штука для психики не безопасная.
— Это хорошо, Александр, что вы меня ещё помните, — усмехнулся древний маг.
— Предатель! Как посмел ты, после всего… — начал Алекс, но осекся. Кому, к вонючим майкатарам, нужен его пафос?!
— Давайте договоримся, — вздохнул старый маг и, обойдя стол, без спросу устроился в огромном кожаном кресле, — Я не видел вот этого, — на столе испуганно вздрогнул стакан, — а вы, Алекс, не видели меня. Лучше пока не афишировать мое возвращение.
— Хм, — Алекс тоже подошел к столу, тяжело оперся в него немаленькими кулаками и, нависнув над тщедушным магом, вопросил, — А почему, Мерлин, ты решил, что я позволю тебе остаться? После гибели деда, после сотрудничества с Безликим, после Великого Полнолуния? Почему, все демоны Хаоса?!
Тот не выглядел ни испуганным, ни смущенным.
— Не вам, убийце Кордгана и Альдмира Инг-Ваана, читать мне лекции об этике! — Припечатал он, сверля Алекса круглыми птичьими глазами.
Александр вдруг почувствовал себя крайне неуютно, нашарил стул, сел.
— Это… не то, — почему-то начал он оправдываться. — Это было необходимо! Альдмир — давний сподвижник Хайверга, а Кордган…
— Тоже сволочь, но смерти не заслуживали ни один, ни другой. Более того, дальновидный политик нашел бы способ нейтрализовать этих интриганов и извлечь из их деятельности максимальную пользу, — наставительно заметил Мерлин. — Что касается меня. Каждому из моих поступков есть объяснение, Александр. И, что бы вы там себе ни думали, я всегда действую из соображений высшей целесообразности! — Маг важно воздел вверх указательный палец.