Толпа зазеркальных врезалась в щит и откатилась назад, но, как и предполагалось, это их не остановило, и атака повторилась с удвоенной силой. Самые сообразительные пытались с разбегу проколоть щит ножами, но только получали еще большую отдачу.
— Они хотят убить нас? — в ужасе выдохнула Виктория.
Я кивнул. Конечно, убивать нас в прямом смысле слова никто, скорее всего, не собирался, но то зазеркальные. Гарантировать, что убийство не входит в планы того, кто поставил ловушку, я не мог. продолжая накладывать на щит новые слои. Жаль, нельзя поставить защитный маскирующий контур на глазах у тех, от кого хочешь спрятаться.
— Мне жаль, что втянул Вас в это, — сказал я, все еще пытаясь найти тот самый волшебный выход из ситуации.
Она не ответила, лишь судорожно вздохнула.
Тем временем, ситуация в библиотеке изменилась: в игру вступили новые действующие лица. Впереди, потрясая чем-то, похожим на копье, бежал Ангрей, за ним — еще человек пять, вооруженных кто во что горазд. Я помнил их, хотя и не предполагал, что когда-то придется встретиться: тогда, три года назад, они выбрали Зазеркалье.
— Открывай проход, Арчи! — крикнул Ангрей вместо приветствия. — С этими мы разберемся.
Зазеркальные, быстро сориентировавшись, переключились на новых противников, но шансов против здоровых, полных сил мужчин у них не было изначально. Мне оставалось лишь наблюдать, как Ангрей с парой помощников вырубают коротышек одного за другим, а остальные трое ловко закатывают их в что-то вроде ловчих сетей, а потом транспортируют всех за пределы библиотеки.
— Артур, как там с проходом? — снова крикнул Ангрей, когда с зазеркальными было покончено. — Шевелись, эта дверь их надолго не задержит!
— Ты сам как тут очутился? — спросил я вместо того, чтоб заняться делом.
Он досадливо махнул рукой:
— История длинная, а времени нет. Давай, пока Мерлин или кто-то еще не очухались и не запечатали проход снаружи.
— Но здесь точно нет Джеммы? — уточнил я на всякий случай. Сказать правду, я совсем не доверял словам зазеркального.
Ангрей отрицательно качнул головой:
— Нет, Арчи, королевы здесь нет, и никогда не было. Тебе придется поискать ее в другом месте.
5. В рыбачьем домике
Великое дело — уверенность! Сейчас, четко зная, что проход домой существует, я без особых усилий отследил нить, связывающую Зазеркалье с реальностью, провёл настройки и сменил вектор перемещения на противоположный. Не столько увидел, сколько ощутил энергетическое мерцание прохода…
— Готово!
Ангрей, подхватив под руку Викторию, первым шагнул в транс пространственное окно, за ними последовала вся «группа поддержки», а потом уже вышел и я.
Вновь оказавшись в секретных апартаментах, я, было, вздохнул с облегчением, но расслабиться не успел. Ощущение связи с другой реальностью осталось! Обернувшись, я увидел проход, и Зазеркалье, и библиотеку. То есть не глазами, но на энергетическом уровне картинка была довольно четкая. Я изобразил замок, которым закрывал проход через зеркало. Здесь это не сработало.
— Что делать? — повернулся я к Ангрею.
— Не знаю, Арчи, — отозвался тот, — Только эту дыру нужно как-нибудь запечатать. Иначе нам придётся иметь дело с гораздо большим количеством врагов, чем хотелось бы.
Я посмотрел на Викторию, поймал совершенно непонимающий взгляд, отвернулся. Здесь дельного совета не получишь — к магии она имеет весьма условное отношение, поскольку всю жизнь провела в божественном служении. Про остальную компанию знал только то, что они сами о себе рассказывали, да и то за сроком давности по большей части стерлось из памяти.
Вот так всю жизнь! Народу вокруг куча, посоветоваться не с кем!
«Почему же не с кем? — вопросил дядюшка, который хранил молчание еще с Храма Света — А я?»
«Но ты же не маг!»
«Но и не дурак! — парировал он, — Вспомни о Ключах Мастера!»
«А что — ключи?» — не понял я.
«Если Ключи Мастера открывают любые двери, они же их и запирают!»
«Дядя, ты — гений! — обрадовался я, и тут же погрустнел, — Но как это сделать?»
«Поместить Ключ в эпицентр сил и запечатать, — подсказал он, — Так как Ключ придётся оставить здесь, лучше, если это будет Перстень Мастера. И ещё. Если ты откроешь канал и спроецируешь мою душу в рубин, я позабочусь, чтобы ничьи загребущие руки не прикоснулись к перстню и не открыли проход».
«Просто, как всё гениальное, — подвёл я итог и начал выстраивать формулы, — Стоп! Дядя! Если ты будешь заключён в рубине, это значит… ты останешься совсем один!»
Я ужаснулся я, представив масштабы такого одиночества.
«Артур! Я уже мёртв! — чётко разделяя слова, произнёс он, — А душа всегда одинока. Всегда! Мне, конечно, будет не хватать твоей болтовни, но когда ты уйдёшь, я просто усну. Усну, и буду видеть сны. До тех пор, пока не придет время действовать».
«Дядя…»
«Давай шевелись! Ты же не хочешь одной рукой запечатывать проход, а другой отбиваться от нападающих?!»
И я сделал всё, что требовалась. Проследил ходы, ответвления, наложил заклинания. Перенес душу дяди в перстень Мастера — Прощай, Альдмир! — поместил его в центр сил, запечатал проход, обрубил концы, замуровал стену.
Зазеркалье осталось навсегда отрезанным от нашего мира.
Потом я просто сидел, уставившись в одну точку, и даже не пытался вытереть слезы, катившиеся по моим щекам. Дядя… Я долго ничего не знал о его гибели, а когда узнал, не прочувствовал. Потому что — вот же он, такой же ворчливый, саркастичный, вечно недовольный, но готовый в любой момент прийти на помощь. Пусть бестелесный, но незримо присутствующий. Голос разума в подступавшем безумии, дядя Влад, Альдмир… И вот теперь его нет, он ушел — на сей раз окончательно и бесповоротно. Запечатав его душу в перстне, я как будто бросил последний ком земли на его могилу. Прощай, дядя. Спи спокойно. Надеюсь, никто не побеспокоит твой сон.
Вокруг меня ходили люди, что-то говорили, иногда обращались напрямую ко мне, но я не реагировал. Рядом села Виктория, положила ладошку мне на плечо. Не знаю, воздействовала она на меня какой-то своей монашеской магией, или само ее присутствие действовало успокаивающе, но довольно скоро я пришел в себя и снова стал адекватно воспринимать действительность.
Оказалось, к этому моменту в комнате остались только мы с Викторией да Ангрей, устроившийся в кресле напротив.
Я вспомнил, что так и не представил этих двоих друг другу, он оказалось, они вполне справились без моей помощи.
— Ты как, в норме? — уточнил Ангрей и, когда я кивнул, добавил, — Нужно уходить. Не хочу, чтоб нас здесь застали.
Я не стал объяснять, по какой причине не стоит ожидать, что кто-нибудь явится, но согласился, что уходить все же пора.
***
Расшевелив угли, я подкинул дров в почти прогоревший камин и снова вернулся в кресло. Снаружи бесновалась снежная буря, билась в жалобно звенящие стёкла окон, пригоршнями кидала в них замёрзшие ледышки и выла, выла, словно охрипший банши.
Не знаю, сколько точно мы пробыли во дворце Ирратов, но когда вышли, наружу у могилы Чевверела мела такая вьюга, что нельзя разглядеть человека, стоявшего с тобой плечом к плечу. Мы вынуждены были искать убежище, и нашли его — кто бы мог подумать! — в рыбачьем домике ирратского принца.
Ангрей привёл нас сюда, руководствуясь самыми добрыми намерениями, и даже не подозревал, какие воспоминания связаны у меня с этим местом. Я никому ничего не сказал, и мы провели вполне приятный вечер за ужином и беседой.
А теперь, когда мои спутники улеглись спать, я в одиночестве сидел перед камином и предавался воспоминаниям. Болезненно-сладостным воспоминаниям…
— Не спится, внучок? — раздался за спиной насмешливый голос.
Я поднял голову и увидел Ангрея.
— Не у одного меня бессонница, дедуля!
Он хмыкнул, подтянул кресло и тоже устроился напротив огня.
Отец моего отца по всем законам генетики и простой житейской логике действительно является моим дедом. Вот только поверить в это крайне сложно, потому как выглядит «пенсионер» даже моложе меня — консервирующее действие Зазеркалья, где он провёл три четверти своей жизни. Там-то мы и познакомились, и пока искали выход из заколдованного дворца, крепко сдружились, и знали друг о друге всю подноготную. Кроме одной «мелочи». А в день, когда всё неожиданно открылось, наши пути разошлись на долгих три года.
— Знаешь, пока я жил в Иррате, провёл кое-какие генеалогические изыскания, — сказал Ангрей и замолчал.
— Ну и?
— Ну и мы с тобой действительно прямые родственники, — закончил он фразу, — К чему я, если честно, никак не могу привыкнуть.
— Слишком взрослый внук попался? — заметил я.
— Ага. Вот так всю жизнь прожил, не имея понятия, что у меня сын есть, а тут сразу… Даже и не знаю, как себя в подобной ситуации и вести.
— А ты забудь, к чёртовой бабушке, о нашем родстве, если тебе так легче, — посоветовал я, — Был же у тебя друг Арчи. Пусть так и остаётся. Я-то всё равно не смогу называть тебя дедом.
Ангрей промолчал.
Я подумал-подумал, и огорошил родича еще одной семейной новостью.
— Кстати, у тебя ещё и правнук имеется.
И пока Ангрей хлопал глазами, рассказал ему про Ромку. Сделал я это не столько из желания похвастаться, сколько заботясь о сыне.
Никто не знает, чем закончится мое путешествие, ни одна страховая компания не даст за мою жизнь и копейки. А так у парня будет родственник, который если и не заменит меня, то сможет поддержать и научить тому, чему хотел бы я сам. И всё это я тоже выложил Ангрею.
Несмотря на внешнюю моложавость, мудрость принца вполне соответствовала его реальному возрасту. Поэтому он не стал заверять меня, что всё будет хорошо, и снисходительно улыбаться, тоже не стал.
— Что ж, — выслушав мой немного сбивчивый рассказ, сказал он, — За парнем присмотрю — можешь не сомневаться. Что касается всего остального… — Ангрей выдержал многозначительную паузу, — …что касается вс