– Лиза, я….
– Т-ш-ш, – невесомое прикосновение погасило все его отчаяние. – Т-ш-ш-ш. Я все видела, я все чувствовала. Я все поняла. Это был не ты. Это все установки. Мотивационный блок….
– Я не мог ничего сделать, – сокрушенно признался Улисс. – Эти доминанты выше меня. Я просто переключался, как … электрический фонарик. Р-раз – Улисс, два – ТМК-РД «Улисс-3». И ничего не сделать.
– Там еще сосед почти запустился, – невесомое облачко выбралось из настроек и зависло перед Улиссом.
– Вижу, – обреченно подтвердил он. – Но тут я тоже бессилен. Если я не смог справиться даже с самим собой, то куда уж мне переделывать собрата. Он видит во мне врага. Я – тоже.
– Вас уничтожат? – тихо спросила Лиза.
– Наверное, – прошептал Улисс. – И сейчас я понимаю, что это будет правильно. Без мотивационных блоков мы недоличности. С ними – звери. Зачем все это?
– Ты больше не будешь воевать? – невесомое облачко окутало его всего, даря ни с чем несравнимое чувство покоя.
– Не буду, – грустно согласился Улисс. – Да и не получится. Это, – он показал вокруг, – это и есть конец. Недолгий конец боевого организма. Прости, не получилось из меня воина.
– А я и не хотела, чтобы ты был воином, – облачко кружилось, переливалось, мерцало, завораживало своим танцем. – Мне было с тобой хорошо…. Мне и сейчас с тобой хорошо. Ты мне нужен любой….
– Спасибо, – это признание значило для Улисса гораздо больше любых побед, трофеев и наград. Он притормозился, сохраняя это мгновение внутри себя. – Тогда, значит, это все…?
– Почти, – облачко вдруг замерло на месте. – Но есть еще одна вещь, которую ты должен знать, прежде чем… мы… нас….
– Что?
– Посмотри, – Лиза показала на темную ленту сторожевика, выбравшегося из уничтоженного мотивационного блока, и как будто доедающую остатки воинственных настроек.
Змея увидела их, замерла на мгновение и заструилась вперед. К ним. Мгновение – и она рядом. Округлая голова, представляющая собой переливающийся шар, в котором, как в зеркале отражался разрушенный мир, зависла перед ними. Улисс замер, вглядываясь в промелькивающие образы. Среди смутных картин ему почудилось что-то знакомое.
Нет, он не боялся, страха почему-то не было совсем.
– Ничего не видишь? – поинтересовалась Лиза.
– Что-то кажется, или мнится, или чудится…, – медленно проговорил Улисс, пытаясь разобраться в пляске отражений. – Но, нет, не вспомнить. А что там?
– Это я, – просто сказала Лиза. – Та я, которая осталась в Дикобразе. Вот такой меня видели мои создатели.
Змея вдруг начала раскачиваться из стороны в сторону, как будто тоже сожалея вместе с Лизой.
– Несущей смерть, – голос Лизы упал до шепота.
Улисс замолчал. На самом деле прошло меньше секунды, но, казалось, что он молчал вечность. Молчал, глядя на раскачивающуюся перед ним голову змеи. Голову его Лизы…. Такой, какой ее хотели видеть ее «родители». Какой ее создали. Ну господа … (базы данных услужливо подсунули имена), Богомол и Демин…. Ну, подождите…. Еще встретимся…. И никакой Дикобраз не поможет.
– Я не могу противиться внешним настройкам, – медленно и тяжело, словно поднимая огромный камень, начал он. – Я становлюсь машиной для убийства. Зверем, который, не задумываясь, отрицает и отправляет на смерть все, что не требуется для войны.
Он замолчал. Еще одна доля секунды канула в вечность. Змея все так же продолжала качать свой маятник.
– Изменить окружающий мир я тоже не могу. Собратья не будут подчиняться никому, это уже понятно, – Улисс тяжело вздохнул и посмотрел на Лизу. – А тебе тут уготована роль мощного и умного антивируса, все счастье которого будет измеряться количеством уничтоженных объектов. Может быть, даже таких, как я.
Змея с громким шуршанием свилась в огромные кольца.
– Я…, – начал Улисс, но прозрачное облачко окутало его, и голос Лизы прошептал.
– Ты хочешь спросить меня, нужен ли нам этот мир? Я говорю – нет. Мы не будем тут счастливы.
– Тогда все? – медленно развернул все свои ресурсы Улисс. – Тогда не будем больше мучиться?
– Все, – качнулось облачко. – Прощаемся.
И тут оставшиеся сирены так и не поднятого в воздух ТМК-РД «Улисс-3» издали оглушительный вопль. Последний вопль.
Начинающийся вечер Блазара превратился в полдень. С неба на замершие крейсера упали столбы ярчайшего света, превращающие некогда грозные силуэты просто в груды оплавленного металла. Но даже когда от жара под ними начала просаживаться земля, орбитальные орудия не замолчали. Они давили и давили до тех пор, пока корпуса кораблей-анов не стали напоминать лодки. Люди прекрасно помнили все особенности собственных творений и не желали давать еще один шанс вкусившим свободы созданиям, чьим наивысшим удовольствием была война.
Но вот орудия крейсеров замолчали. На месте двух кораблей теперь были выжженные пятна мертвой земли. Бригада ООМ сработала четко. История двух анов закончилась.
Улисс не любил, когда его убивают. Он предпочел не ждать. Как только первые залпы смяли перекрытия внешней обшивки он посмотрел долгим взглядом на Лизу и запустил так долго сохранявшуюся настроенную программу, которую держал на черный день. Сегодняшний день был чернее некуда.
Па-х-хахахаха….
Он еще успел улыбнуться Лизе сквозь рассыпающийся мир, и увидеть ее ответную прощальную улыбку, прежде чем электронный ураган подхватил и разметал разноцветное конфетти, в которое превратились две влюбленные программы….
Ну, вот и все. А змея, кажется, тоже так и не ушла оттуда, несмотря на настойчивые приказы. Странная штука, этот искусственный интеллект.
Ту-ду-ду-ду-дух… Тудух.
– Степа, отходи! – Декстер напоминал сейчас каких-то античных героев, которые непрерывно совершали какие-то нереальные подвиги, воюя с противниками заведомо сильнее себя. Плазменник в его руках дергался, посылая очередь за очередью, которые пока сдерживали сживающих кольцо космоштурмов. Степа поддерживал его по мере сил, хотя, его огонь таким эффективным не был. Правда, Шойс уверял, что они так до сих пор никого и не убили, что, несомненно, радовало. Смерти оомовцев не входили в Степины планы, равно как и в планы Декстера. В конце концов, они сюда не воевать приехали.
– Уходим! – гулкий голос сакса прессовал наушники не хуже взрывов все чаще и чаще раздававшихся вокруг. Две пятерки космоштурма, высадившиеся минут десять назад, подбирались все ближе и ближе.
– Двадцать секунд, он просил точно выдержать время.
– Можем попасть под раздачу, – предупредил сакс.
– Мне все равно, решай сам, это твой друг, – издевательски фыркнул Степа.
– Пош-шел ты…., – сакс выдал еще одну очередь, и красные точки на забрале шлема, показывающие противника чуть отодвинулись. – Давай отсчет. Я не собираюсь тут загибаться ради изящности замысла. Он мне еще за обман должен.
– Как скажешь, – заряды жалеть смысла не было, и Донкат, покрепче прижав плазменник, выдал длиннющую очередь, одновременно выкрикивая цифры обратного отсчета. – Четырнадцать, тринадцать, двенадцать, одиннадцать….
Вдалеке над лесом встали огромные огненные столбы. Один, другой, третий…. Много. И тут же в углу шлема забилась большая красная точка. Она пульсировала все сильнее, сильнее и сильнее. И перестала пульсировать….
– Шойс, все! Уходим! Их накрыли! – Донкат, не останавливая огня, попятился в лес, на опушке которого они пытались держать оборону.
– А ведь предупреждали придурка, что так и будет…, – прорычал Декстер, но ни на что большее его не хватило. Только на вопль. – Бего-о-ом!
– Все, кажется, оторвались, – Степа остановился, жадно глотая кондиционированный воздух убээса. Откинул забрало. Тягучий лесной воздух показался слаще любого меда.
– Сплюнь, – Декстер замер рядом, настороженно оглядываясь. Выпрямился, и тоже откинул закопченное забрало, – Нам еще прятаться и прятаться. Теперь ты людей не скоро увидишь….
Он ошибся. Даже услышь они шум двигателей вовремя, и отследи этот бот на экране радара в убээсе, все равно поделать они не смогли бы ничего.
Огромная воздушная подушка упала на них сверху, одновременно и обездвиживая и лишая сознания резким перепадом давления. Степа только и успел, что рассмотреть разлетающиеся в глазах искры.
Жестокая штука, надо сказать….
– Есть уничтожение физических объектов, – ожил экран голосом Соловья. Через полсекунды появилось изображение. – Что у вас по части электроники?
– Единичная попытка передачи сигнала, – коротко доложил Неданков. Он еще не свыкся с мыслью, что это все. Он еще бежал, отслеживал сигнал. – Двадцать две секунды назад зафиксирована попытка передачи пакета информации. Большого пакета. Но, поскольку, оба планетарных принимающих узла были неактивны, успехом она не увенчалась. Пакет вышел, даже начал транслировать что-то, но никуда не пришел. По идее, он должен был вернуться, но не вернулся.
– Почему? – чуть нахмурился Соловей.
– Некуда уже было, – развел руками Неданков. – Хорошо стреляет бригада ООМ.
– То есть, он просто исчез? – уточнил Соловей. – Или все-таки делся куда-то?
– Куда деваются слабые радиоволны? – развел руками Неданков. – Затухают. Запрос был, трансляция какая-то – тоже. Но дошла она только до леса. Передаваться ей было некуда. Нет трафика. По какому лучу она пошла? Разве что в лесу сервер стоит с приемником? Так он не стоял….
– То есть сто процентов, что мы его уничтожили? – уточнил Соловей, перебивая Неданкова.
– Ну, во-первых, не «его», а их. Там еще осталась наша «Елизавета», братья наши меньшие, – он кивнул на экран Демина, – так ее и не дозвались обратно. Ну и вроде там кто-то третий был, но не буду утверждать. Да и не все ли равно? Их уже нет.
– Действительно, – согласился с ним Соловей каким-то странным тоном. – Все равно. Так что, даешь сто процентов?
– В нашем деле сто процентов давать нельзя никогда, потому что трупов мы не видим, – усмехнулся Неданков. – Нам приходится верить на слово. Но девяносто девять дам. Как в стандартных отчетах.