Бывшая жена правильно говорила:
– Ты свихнёшься со своими грунами, Ромка. Ты живёшь далёким прошлым. Кому нужны эти твои древние кочевники, существовавшие без смысла и исчезнувшие без следа? Займись, наконец, делом. В доме ни копейки, мы месяц не меняли обои! Я третью неделю хожу в одном и том же пальто, это просто неприлично!
Роман встал, пошлёпал босыми ногами на кухню.
Дешевая автоматика давно просроченной модели зажгла свет, среагировав на движение. Женский голос, когда-то звучавший загадочно и интимно, с годами надоел хуже горькой редьки:
– Местное время шесть часов утра. Желаете сводку новостей?
Роман отрицательно покачал головой и схватил пластмассовый чайник. Поискал глазами чистую кружку, не нашёл и начал пить прямо из неудобного носика, выливая половину на подбородок и голый живот.
Старая автоматика не реагирует на кивки или покачивания головой – только на голос. Поэтому робот с энтузиазмом затянул:
– Специальный комиссар ООН по делам потребителей выступил с докладом об обязательном вживлении гаджетов новорожденным младенцам…
Роман замотал головой и возмущённо рявкнул:
– Заткнись!
Автоматика озадаченно помолчала и продолжила:
– Вас поняла. Местное время шесть часов четыре минуты. Желаете услышать прогноз погоды?
– Нет!
– Вас поняла. Завтрак?
– Нет, твою мать. Просто заткнись, и всё.
– Вас поняла. Напоминаю, что просрочка платежа за квартиру составляет…
Роман взвыл и шарахнул по корпусу динамика чайником. Дешёвая одноразовая пластмасса разлетелась, брызнув осколками и оцарапав ладонь до крови.
Автоматика, конечно, выдержала. Но, кажется, испытала стресс – даже тембр голоса изменился, появились какие-то истерические нотки:
– Спортивные новости! Новый правый полувратарь футбольной команды «Зенит», выращенный в инкубаторе республики Каталония…
– А-а-а, да чтоб ты сдохла!
Рома швырял в динамик всем, что попадалось под руку. Потом сдался, заткнул пальцами уши и пошёл досыпать.
В очередной раз подумал, что устал от безумия и бессмысленности города. Что смертельно хочется уехать на старую дедушкину дачу, спрятавшуюся в лесу недалеко от северной трассы из города. Там – настоящие, бумажные книги, которые не изменят, если вдруг сядет аккумулятор. Печка, банки с маринованными огурцами в подполе и древнее ружьё, из которого стреляют забытыми пороховыми патронами. Охота, грибы…
Сел на кровать. Раскрыл ладонь, разглядывая царапину.
Свет галогенного уличного фонаря окрасил руку в синее. Роман вспомнил ожерелье из отрубленных пальцев на шее вождя из сна, вздрогнул и чертыхнулся.
И понял, что заснуть не получится. Поднялся, побрёл к рабочему столу, включил компьютер. Открыл файл «Груны – предшественники Аттилы. Загадочное исчезновение степной армады» и застучал клавиатурой.
На остановке турбокапсул народу было немного. Какой-то пенсионер восторженно внимал голограмме рекламного агента, рассказывающего о новых плавучих островах в Тихом океане «всего за два миллиона кредитов». Пенсионер цокал языком и переспрашивал о количестве спален и площадок для космояхт. Роскошная блондинка нарочито не замечала соседей и тарахтела по комму с подружкой. Роман скромно притёрся в уголке и стал разглядывать плакат о скором открытии «грандиозного проекта Pipe Down».
Блондинка вдруг перестала радостно щебетать и растерянно вытянула ботексные губки:
– Как ты сказала, Ларочка? Примадонна была в ЗЕЛЁНОМ?!
– Конечно, Миммочка – ответила далёкая подружка. – А в каком же ещё? С понедельника все носят только зелёный. Розовый уже сутки как не комильфо. Ты разве не знаешь?
Блондинка искусственно засмеялась и торопливо ответила:
– Что ты, Ларочка, конечно же, знаю! Всё, до связи, бай-бай!
Захлопнула крышечку комма с такой силой, что отколовшиеся стразы брызнули, как шрапнель. Бормоча проклятия, начала сдирать с себя розовые плащ, сапоги, брючки – всё, вплоть до нижнего белья. Открыла люк уличного утилизатора, с трудом пропихнула туда ворох. Подскочила к шкафу доставки, сверкая обнажёнными прелестями. Долго возилась с кодами заказа, чертыхаясь. Потом путалась с кредиткой. Наконец дверца открылась, и прямо на асфальт посыпались пакеты с бирюзовыми, салатными и изумрудными шмотками. Острыми ноготками начала распарывать тонкий пластик, расправлять и натягивать новую одежду, довольно урча.
Роман деликатно отвернулся, зато пенсионер полностью насладился картиной, открыв слюнявый рот.
Слава Богу, наконец-то подошла турбокапсула.
Секретарша подняла глаза. Сжала губы в куриную гузку – Романа она не любила. Он совершенно не походил на щедрых мачо – миллиардеров из стереосериалов, которые внезапно влюблялись в таких серых мышек, как секретарша ректора. И увозили их на белом единороге в собственный замок на плавучем острове.
– Вам срочное послание от ректора, его сегодня не будет.
Брезгливо, как чужую козявку, протянула мерцающий шарик. Выдвинулся усик анализатора, тихо прозвучало:
– Индивидуальное послание Роману Николаеву, соответствие ДНК адресата подтверждено.
Голографический ректор покашливал, кутаясь в плед:
– Кхе-кхе. Роман, вам придётся участвовать в качестве официального представителя университета на презентации проекта «Пайп Даун». Я, увы, заболел. Как вы знаете, проект напрямую связан с историческими исследованиями, так что вам и карты в руки. Удачи!
Шарик мигнул в последний раз и рассыпался пылью. Секретарша завистливо протянула:
– Везёт вам, Николаев! Там будет весь бомонд. Надо же – увидите самого господина Полянского! И Примадонна, наверное, осчастливит присутствием.
– В зелёном? – не удержался Роман.
– А в каком же ещё? – удивилась секретарша. И торопливо заметила: – Вам надо непременно хорошо одеться, вот сейчас мужчины носят на подобные мероприятия малиновые камзолы и кеды из серебристого туанчи.
Роман кивал и благодарил за полезные советы, а сам бочком отступал к лифту.
Хрен его знает, как вообще этот туанчи выглядит. Да ещё и серебристый.
Стены турбокапсулы были наспех разрисованы синей краской из баллончика. «Нет – разрушению планеты», «Прекратите насилие над электронами», «Освободите свет от тьмы» и тому подобное. Особенно досталось навязшему уже плакату с рекламой начала проекта «Пайп Даун». Он практически целиком был замалёван символами «синих» – грустными «смайликами» без глаз и носа.
Маленькая девочка удивлённо спросила у пожилой женщины с фиолетовыми линзами:
– Бабушка, а зачем вагончик испортили?
– Это «синие», внученька. Раньше они были «зелёные», спасали зверюшек всяких, растения. Когда последнюю панду в Китае доели и все деревья в Сибири вырубили, они стали защищать другие природные явления. Солнечный свет, например, и электрический ток.
– А почему тогда эти «синие» не защищают нашего крылатого котопса, например? – удивилась девочка.
– Они не признают искусственно выращенных домашних животных за настоящих, солнышко, – терпеливо объясняла женщина, – считают их примером насилия над природой.
– А что это за расстроенный кружок? – допытывалась девочка. – И почему у него только рот?
– Это электрончик, маленькая. Их символ. У электрончиков нет ни глаз, ни носика.
«Можно подумать, у электронов есть рты» – усмехнулся про себя Роман. «Синие» – в целом, безобидные ребята. Хотя иногда дело доходит и до терактов: то электростанцию взорвут, то провода линии электропередач перерубят. Чтобы освободить порабощенные человечеством электроны. Или побьют панели солнечных батарей – дабы прекратить эксплуатацию солнечного света.
Чудаки, словом. Хотя среди серьёзных учёных есть немало таких, кто им симпатизирует. Обычная профессорская фронда.
Николаев подмигнул девочке и пошёл к выходу из капсулы.
Огромное трёхсотэтажное здание «Полянский-хаус» нависало над городом, сверкая пошлой позолотой. Как роскошная супер-елда, вонзённая в презренную планету, населённую нищебродами.
Три кордона «секьюрити», скользкие полы из драгоценного селениата, добытого на Луне. Огромный холл на первом этаже небоскрёба был кричаще, навязчиво богато украшен.
Рома с трудом сдерживал ядовитую усмешку, глядя на мужчин с рубиновыми запонками размером с кулак и стоимостью в годовой бюджет университета; блондинок, переживающих четвёртую молодость, в обтягивающих платьях с изумрудным напылением. Многие девицы держали на руках писк сезона – морских свинок в шиншилловых шубках. Наиболее продвинутые кавалеры щеголяли муаровыми боевыми зайцами в строгих ошейниках.
Николаева в его обычной скромной одёжке дважды приняли за официанта и один раз – за сантехника, высказав претензии по поводу сбоя в работе автоматического биде в туалете. Роману, в конце концов, это надоело, и он посоветовал обеспокоенной блондинке:
– А вы попробуйте провести радикальное секвестирование ягодичных полушарий. Глядишь, и восстанавливать унитазы после вас не придётся.
Блондинка растерянно захлопала ресницами из вживлённой платиновой проволоки. В этом мире явно появилась новая дорогая услуга, о которой она не имела понятия.
Наконец, открылись огромные двери, и толпа ломанулась в конференц-зал. Первой шествовала в окружении многочисленных прихлебателей и родственников Примадонна в ослепительно-зелёном. Следом бежала армия репортёров, пряча в карманы недоеденные бутерброды с бесценной икрой птицы Шарах.
Господин Полянский, суперолигарх и триллионер, появился, как всегда, с помпой – под Лондонский симфонический оркестр и в бриллиантовом свете софитов.
Первым делом он поздравил всех присутствующих с долгожданным началом мегапроекта «Пайп Даун» и предложил вспомнить начало этой истории. Погас свет, бесшумные шторы закрыли гигантский витраж остекления, зал погрузился во мрак. Началась стереотрансляция.