— Допустим, — легко согласилось существо и улыбнулось шире. — И тем не менее со мной ты ничего не сделаешь. Отпусти, дитя духов, я на вашей стороне.
— Объясни, — теперь и Дастин шагнул вперед. Харрисы будто твердо вознамерились зажать Кэти так, чтобы она не могла сбежать.
— Отпусти, тогда расскажу, зачем нам нужна бесценная жертва.
Кейн после заминки все же отступил. Только после этого дух осклабился и продолжил:
— Мы считаем, что вмешательство в жизнь людей недопустимо. Ни злое, ни доброе. Это нарушает принцип свободы воли, — на этих словах мы недоуменно переглянулись, но не спешили перебивать уточнениями. — И, вполне возможно, твой отец считал так же — не зря же он предпочел вообще окончить свое существование, чем продолжать. Или он создал тебя для того, чтобы мы теперь могли использовать… именно так, как используем сейчас.
— И как прекратить это вмешательство? — спросил Дастин, поскольку пауза затянулась.
— Вот! — словно обрадовалось существо. — Именно этого вопроса я и ждал. Можно закрыть врата, которые вы уже нашли. Наглухо закрыть. Так, что духи больше не смогут перемещаться между мирами. И тогда со временем их вмешательство прекратится, потому что мы тоже со временем теряем интерес к этой мышиной возне.
— Это звучит… здорово, — выдавила со стороны Таша. — Вот бы никаких духов никогда не было!
— Но для столь масштабного действия нужна бесценная жертва. Конечно, многие против такого решения и хотят ему помешать.
Теперь Кейн смотрел на меня, но очевидное озвучил Дастин:
— Благая цель… ради которой Лорен должна умереть после того, как случится какое-то затмение?
— Правда, сложный выбор? — дух будто издевался. — Только поэтому мы и не сказали об этом прямо сразу. И потому в моих интересах, чтобы сначала случилось затмение, а уже потом жертвоприношение. Кстати, Ричарда Бейла убил не я, но эта девица будто создана быть пристанищем для духов, потому ты почти угадал. Пожа-а-алуйста, не уничтожайте меня сегодня! Я по сравнению со многими другими положительный герой! — нет, он совершенно точно издевался.
И тем не менее всех нас погрузил в шок, требующий осмысления. Намного легче было считать, что правые в этой истории только мы. Тайсон, Ричард Бейл и еще многие, многие люди могли быть живы, если бы не вмешательство духов. Другие не добились бы успехов, если бы не вмешательство духов. Но как оно там говорило? Свобода воли? Разве человек не должен достигать успеха сам по себе, используя внутренние резервы, таланты и усилия, а не потому что был выбран везунчиком в нелепой мистической игре? И самое несправедливое: только духи решали, кому двигаться вверх, а кому висеть в петле, не ориентируясь на личные качества. Мне непременно нужно умереть, чтобы мир стал справедливее?
Дастин отрезал:
— Нет. Мы этого не допустим. Лорен не умрет, даже ради такого.
— Лорен, Лорен, — передразнил его дух. — Тебя заклинило, мальчик? Хотя изначально идея выглядела неплохой. Девчонка, которой придали ценности сразу обе твои части! Но… она не единственная, кто годится для бесценной жертвы. Подумайте над целью для начала, а уже потом решайте, что важнее. Мы подкинем вам другие варианты, но все они будут… сравнимы по значимости.
— Что?
Кэти со смехом метнулась в сторону. Кейн попытался ее перехватить, но она оказалась быстрее: поднырнула под его руку, притом неестественно изогнувшись, оказалась за его плечом, тут же отстранилась. Если кто-то со стороны в данный момент смотрел на нас, то уловил бы неестественность ее движений.
— Не надо! — остановил брата Дастин. — Пусть уходит.
Кейн кивнул, признавая, что все равно пока не знает, как уничтожить это существо, даже если удастся его изловить.
В машину усаживались молча. И молчали на протяжении всего пути. Уверена, каждый думал об одном и том же, но со своей точки зрения. И никому не было легко. Перья на амулете успокоились и теперь плавно покачивались, повинуясь движениям воздуха. Очевидно, что Харрисы не были духами настолько, чтобы амулет реагировал и на них. Только чистый дух. Только чистое зло. Или добро?
Вспомнив важное, я задохнулась. Мы уже поворачивали к дому, когда я сначала вскрикнула, а потом объяснила:
— Никто не уловил запах! Он, конечно, пахнет, но не через сумку! Никто! Кроме Кэти… и мистера Ривера.
— Интересно, а он на чьей стороне? — сдавленно вопрошала Таша. — Интересно, а на нашей стороне хоть кто-нибудь есть?
— Нам хватит нас, — хмуро ответил ей Дастин.
— Но в словах духа был резон, — удивил Кейн. — Если бы речь шла не о Лорен, то мы совсем иначе смотрели бы на эту ситуацию.
— Хорошие дела не совершаются через плохие поступки, брат! — повторил Дастин свою излюбленную фразу.
— Речь не о хороших делах… Речь вообще никогда не идет о них.
Слова Кейна раздавили меня еще сильнее. Он привязан ко мне — в этом нет никаких сомнений. Но он, в отличие от Дастина, всерьез обдумывает предложение. Тот, кто в будущем и должен принести меня в жертву. Тот, без которого мне не слишком-то и нужна долгая жизнь.
34
Сходить с ума — забава так себе. Интересно только в первые пару дней. И не было ничего удивительного в том, что я больше не выдерживала. Мозг отчаянно искал хоть какой-то стабильности. И потому я отказалась ехать с остальными в супермаркет за продуктами, ведь Кейн тоже оставался в особняке. И он был единственным, кто мог подарить моей душе спокойствие.
Я постучалась, но даже не ждала ответа. Вошла и остановилась возле двери. Кейн, стоявший у окна, обернулся, потом прошел ближе и сел на край кровати.
— Кажется, я просил никогда не заходить в мою спальню, подружка брата.
— Я не подружка, — зачем-то поддалась ему и начала спорить, но быстро вспомнила о том, зачем пришла: — Кейн, ты в самом деле считаешь, что моя жертва может быть оправдана?
— А ты так не считаешь?
— Не знаю, — я немного растерялась. — Но мне очень важно знать твое мнение на этот счет.
— Кажется, тебе важно знать мое мнение совсем по другому вопросу, — он лукаво прищурился. От его улыбки внутри все сжалось. — Подойди ко мне сама, Лорен. Раз уж ты теперь не подружка брата, то подойди сама.
— Нет! Кейн, давай поговорим о…
— Ло-орен, — он протянул мое имя и улыбнулся еще шире. — Вряд ли ты хочешь говорить.
— Кейн!
— Подойди.
Я будто бы неосознанно сделала шаг вперед, но тут же снова отступила. Не повезло мне с его настроением — сейчас продуктивной беседы не выйдет. Лучше уйти, а потом попытаться снова, когда Кейн будет настроен на серьезность. Но я никак не могла заставить себя отступить еще, как и приблизиться к нему, понимая, что именно мое движение и будет означать окончательный ответ.
Кейн встал, заставив меня замереть. Я заторможено наблюдала за тем, как он медленно приближается, обходит меня. Чувствовала, как остановился прямо за моей спиной. И задрожала от ощущения его дыхания на моем затылке:
— Я в самом деле считаю, что такое жертвоприношение оправдано. Одна жизнь какой-то девчонки с окраины Чикаго, подобных которой можно насчитать миллиард. А взамен все человечество получает долгосрочную свободу от духов.
Я, игнорируя ощущение его близости, выдавила:
— Возможно, ты и прав. Но от твоих слов мне больно. Кажется, я готова была услышать их от кого угодно, только не от тебя.
— Я снова не оправдал чьих-то ожиданий, — Кейн тихо смеялся. — И снова провалил роль влюбленного голубка. Что же со мной делать, Лорен? Кажется, я неисправим.
Я спонтанно совсем немного подалась назад, чтобы почувствовать прикосновение к нему. Пусть и такое слабое, но делающее все вокруг нереальным мерцающим антуражем. Закрыла глаза, чтобы усилить это чувство внутри. Услышала, как и его дыхание немного сбилось. Лорен Райз, ты окончательно потерялась в этой влюбленности. Которая уже не страсть в ее чистом виде, но до сих пор еще в достаточной степени страсть, чтобы только в этом месте и хотелось находиться. И ты безумна, Лорен Райз, если считаешь, что твоя влюбленность приведет хоть к чему-то хорошему.
Кейн наклонил голову, теперь его шепот стал ближе и оттого еще сильнее сбивал с толку:
— Попроси меня.
— О чем?
— Чтобы я прижал тебя к себе еще ближе.
Я не в силах была ничего сказать. Тихая усмешка. Конечно, он слышит, как мое сердце пытается пробить ребра изнутри.
— Попроси меня, Лорен, чтобы я раздел тебя.
Откинулась затылком на его плечо, задохнулась. Но промолчала.
— Ты собираешься потом списать все на мое решение, правда? Так намного, намного легче жить. Но я не хочу, чтобы тебе было легче.
Слишком поздно, чтобы взывать к силе воле. Слишком близко. И сейчас вопрос уже не стоит о том, что легче, а что труднее. Лишь одно я понимала наверняка: уйти я все равно не смогу. А если и заставлю себя, то вернусь — через несколько часов или дней. Чтобы попросить. Или в надежде на то, что он больше не заставит просить.
Потому резко развернулась к нему, подняла лицо. Положила руки ему на плечи и утонула в черных зрачках. Там, где-то очень-очень глубоко замелькало синее пламя, которое начало разрастаться. Но при этом оставалось далеко — за чернотой его можно разглядеть только если вглядываться так, как я вглядывалась сейчас.
— Поцелуй меня, Кейн.
Очередная короткая усмешка. Но он все же коснулся моих губ — сухо, вскользь, не позволяя раствориться в ласке. Положил руки мне на талию, сжал, а потом резко снова развернул от себя. Толкнул к кровати. Так грубо, что я невольно полетела вперед. Перехватил под живот, другой рукой надавил на плечо. Задрал вверх юбку. Звякнула молния на его брюках. Зачем он так? Неужели в нем не накопилось достаточно нежности, чтобы подарить мне хоть каплю? Но вместо протеста я застонала.
Кейн стянул с меня белье — все такими же резкими и сильными движениями, которым я не смогла бы сопротивляться, даже если бы захотела. И взял меня безо всякой ласки или подготовки. Но на каждый его толчок я только сильнее изгибалась и выдыхала все более громкий стон. Вцеплялась пальцами в покрывало, закусывала губы до крови, но ничего не могла с собой поделать. Страсть, как она есть. И усиливающаяся с каждым выдохом. Кажется, в конце я кричала, а от переизбытка эмоций непроизвольно побежали слезы.