— Здравствуйте, — сказал Андрей вежливо. — Пассажира возьмете?
Они переглянулись.
— Мы не маршрутка, — сказал прибалт. — Остановка вон, на шоссе.
Андрей вздохнул, закатывая рукав. Рыжий выругался сквозь зубы. Пожилой, скривившись, пробормотал:
— Твою мать, значит, все же не сказки. Какого ж черта они?..
Потом, оборвав сам себя, спросил:
— Чего тебе надо, парень?
— Ничего, — ответил Андрей. — Еду с вами в Эксклав.
Рыжий вскинулся, но старший коллега предостерегающе поднял руку.
— Зачем тебе туда?
— По делам, — пожал плечами Андрей.
За время этого разговора из машины выбрались еще двое — невысокий лысый крепыш и сутулый очкарик, похожий на зачуханного студента. Седой мельком взглянул на них и, снова обращаясь к Андрею, заговорил вдруг неожиданно гладко:
— Знаете, ваша «татуировка», произвела на нас впечатление. Но пока что это всего лишь красивый визуальный эффект. Не сочтите за наглость, но хотелось бы увидеть некое… гм… материальное подтверждение.
«Ишь ты, как завернул», — с уважением подумал Андрей и сказал:
— Извольте.
Подошел к лавочке и, взявшись за спинку, на секунду взглянул на небо. Отметил, что лунная тень густеет, и сжал кулак. Кусок дерева под его рукой превратился в труху, которая тонкой струйкой просыпалась на асфальт.
— Слышь, Михалыч, — подал голос лысый, — а на Линзе этот крендель нам пригодится.
— Возможно, — согласился седой. — Но до Линзы надо еще доехать.
— Давайте отправляться, — сказал Андрей. Он чувствовал беспокойство. Что-то происходило вокруг, и лунная тень уже не щекотала предплечье, а словно царапала коготками. — Чем быстрее, тем лучше, поверьте на слово.
— Шустрый ты больно, — заметил рыжий. — Мы еще двоих ждем.
— Они не обидятся, — ответил Андрей. — Я тебе гарантирую.
Где-то на шоссе завыла сирена. Контрабандисты уставились на него.
— Это за тобой, что ли? — спросил седой.
— Это за нами. Мы едем вместе, не забывайте.
— Так, — сказал старший. — Сейчас хватаем вещи и разбегаемся. Резко, в разные стороны. Машину здесь оставляем, хер с ней…
— Я микрик не брошу, — сказал прибалт.
— Я тоже, — лысый сплюнул на клумбу. — Сам знаешь, Михалыч, мне надо к пятнице там быть, причем с баблом. Иначе песец…
Повисла пауза.
— Понятно, — буркнул седой. — А без меня вы там хрен проедете… Герои, мля…
Он повернулся к рыжему:
— А ты вали, Аркаша. Вали, говорю! Ты москвич, ты с голоду не помрешь. И этого с собой забери.
Седой кивнул на «студента». Тот возмущенно вякнул, но Михалыч уже не слушал. Он заглянул в салон и вытащил две сумки с вещами. Сунул их Аркаше и парню, потом прикрикнул на остальных:
— Чего стоите? В машину, мухой!
Андрей и лысый влезли в салон, прибалт метнулся за руль. Михалыч тоже забрался внутрь и захлопнул за собой дверцу. Фыркнул мотор, и машина тронулась. Андрей успел заметить в окно, как рыжий удерживает «студента», который, кажется, готов был броситься следом. Потом микроавтобус выехал со двора и свернул направо, в сторону МКАДа. И сразу же водила затормозил и ругнулся матом.
Шоссе впереди было перекрыто.
Поперек дороги стояли три милицейских автомобиля. До них было метров сто. Обычные машины, уткнувшись в эту преграду, образовали на встречной полосе гигантскую пробку. Андрей посмотрел назад. Там был такой же кордон.
Андрей скривился. Ведьмы постарались, похоже — нашли его все-таки. Каким образом? Засекли, наверно, упражнение с шариком.
И что — они думают, его так можно остановить? Тремя машинами? Ха…
Нет, не настолько они тупые. Остановить не смогут, понятно, а вот задержать на пару минут или просто отвлечь внимание…
Послышался резкий клекот, и впереди над шоссе завис вертолет. Но не пузатенький трудяга Ми-8, а явный хищник с приплюснутым корпусом и пилонами по бокам. Андрей подумал мельком, что это, похоже, и есть «черная акула», про которую он когда-то смотрел кино.
— Твою мать! — заорал водила. — Он же стрелять собрался!..
И время остановилось.
Вертолет застрял в загустевшем воздухе, соосные винты разом прекратили вращение, и лопасти превратились в длинные нелепые палки.
Микроавтобус стоял посреди дороги.
Водитель замер, вцепившись в руль и наклонившись вперед.
Лысый выставил руку, словно прикрывшись от ракет и снарядов.
Стрелки на часах показывали 15.09.
Затмение вступило в максимальную фазу.
Краски совершенно поблекли.
Звуки исчезли.
И в этот застывший кадр вдруг ворвались два чужеродных тела. Они появились у дальнего милицейского заграждения, и Андрей даже не сразу сообразил, что это две черные иномарки с мигалками. Они неслись по дороге, существуя отдельно от остального мира. Словно здесь, в Москве им было плевать не только на правила уличного движения, но и на законы природы. От удивления Андрей моргнул, и на миг ему показалось, что вместо иномарок по асфальту бегут огромные пауки, чьи тела сплетены из черных жгутов. Это было настолько мерзко, что он закричал, и от этого крика лунная тень вокруг колыхнулась.
В тот же миг Андрею почудилось, что башня-скелет на западе вдруг пробудилась к жизни, и на вершине сверкнул огонь. Словно включился прожектор на маяке — или в глазнице черепа отразился солнечный свет, прорвавшийся сквозь просвет в облаках.
Скелет как будто подмигнул Андрею: «Давай».
И от микроавтобуса прошла тугая волна.
Время снова ускорилось, и запах тления ударил в ноздри.
Встречную полосу, насколько хватало глаз, заполняли ржавые скелеты машин, а вдоль дороги торчали обугленные деревья. Вертолет, рассыпаясь в воздухе, рухнул на обочину слева, и там разбухло грязное облако. Андрей посмотрел в ту сторону, откуда двигались пауки. На асфальте темнели две липкие тошнотворные кляксы.
Андрей подумал, что, похоже, на этот раз он неосознанно контролировал импульс. Волна распространялась не во всех направлениях, а строго на восток и на запад, вдоль автомобильной дороги. Причем, микроавтобус не пострадал, как будто вокруг него образовался «глаз бури», крошечный островок безопасности. То ли навыки уже появились, то ли башня так помогла…
Попутчики сдавленно матерились, глядя вокруг. Прибалт за рулем торопливо прикуривал сигарету. Седой спросил у Андрея:
— Ничего объяснить не хочешь?
Андрей позавидовал его выдержке. Как бы он сам реагировал в такой ситуации? Стоишь, никого не трогаешь, треплешься с корешами — а через минуту перед тобой зависает боевой вертолет, а улица превращается в кладбище? Он, Андрей, будь это месяца два назад, начал бы заикаться. А этому — хоть бы хны. Впрочем, чему удивляться — мужики на мурен охотятся, хрен их чем напугаешь. И «татуировки» у всех рельефные, сочные. У Михалыча — желтая с красными и травяными прожилками, у лысого — алая с золотым, у прибалта — пурпурно-синяя…
— Объясню попозже, — сказал Андрей. — Сначала из города надо выехать. И, желательно, побыстрее. А то еще кого-нибудь к нам пришлют.
Несколько секунд Михалыч буравил Андрея взглядом, потом сказал водителю:
— Хватит стоять, гони.
И они поехали по мертвой дороге. Скоро скелеты автомобилей стали попадаться и на их полосе. Прибалт лавировал, временами выезжая на тротуар.
— А люди куда все делись? — спросил лысый охрипшим голосом.
— Не знаю, — сказал Андрей. — Наверно, как из поезда под Воронежем. Найдутся где-нибудь, я надеюсь.
— А поезд, значит, тоже твоя работа?
Он пожал плечами и не ответил.
Когда МКАД остался далеко позади, они, наконец, свернули с шоссе и остановились. Вылезли из машины. Попутчики закурили.
— Так, — сказал Михалыч, — а теперь давай по порядку.
— Ладно, — сказал Андрей, — во-первых, сегодня у меня день рождения. Юбилей, в каком-то смысле…
— Поздравляю, — криво усмехнулся седой. — Хорошо отпраздновал. Ну, и сколько исполнилось? Двадцать пять?
Андрей удивился, но потом увидел свое отражение на стекле, и подумал, что ошибиться немудрено. Игры со временем не добавили ему свежести — физиономия казалась чужой. За школьника не примешь при всем желании.
— Нет, — сказал он, — двадцать пять еще не исполнилось. Но это сейчас не важно…
Конечно, он рассказал не все. Но даже в таком, сокращенном виде история произвела впечатление.
— Да уж, — седой поскреб подбородок. — Вляпались по самое «не могу». И обратно не повернешь. А если опять перехватить попытаются?
— Вряд ли, — сказал Андрей. — Думаю, им хватило. Теперь придумают что-нибудь поумнее. А общей облавы на меня не было. Это, наверно, ментам около метро по-быстрому голову задурили — хватайте, мол, террористов или типа того. Ну, о результатах эти «хвататели» теперь не скоро доложат…
— Да уж…
— Кстати, а почему вы со Щелковской отправляетесь, а не с Кунцевской, например? Это теперь еще Москву объезжать?
— У нас свои маршруты, — туманно пояснил старший. — Иногда чем дальше, тем ближе.
— Базара нет.
Они опять полезли в машину, и водитель завел мотор. Глядя в окно, Андрей размышлял о том, что француз Мишель, изрекавший пророчества в шестнадцатом веке, пожалуй, не так уж прост. Мертвая улица, разрезавшая Москву на пике затмения, — довольно серьезный довод. Но лично ему, Андрею, лунная тень никаких ответов не принесла. В чем заключается пресловутая миссия? Зачем он едет в Эксклав? Этого он не знал до сих пор. А башня-маяк, пробудившись всего на миг, вернулась в прежне состояние и теперь, как обычно, белела над горизонтом.
Андрей закрыл глаза, но спать не хотелось. Тогда он вздохнул и достал из сумки недочитанный манускрипт.
Рукопись из конверта. Продолжение
В верхней части донжона есть круглая смотровая площадка. Отсюда открывается замечательный вид на все четыре стороны света. На западе — море, порт с кораблями; на юге — река и каменный город. К северу лежат распаханные поля, за ними — холмы, поросшие лесом. А вот на востоке я вижу нечто такое, к чему никак не могу привыкнуть. Стою, вцепившись в перила, и пытаюсь сообразить, что следует делать дальше…