— Они мне очень нравятся, — честно призналась я. — Но думаю, суть восемнадцатилетия в том, чтобы показать Лунару гостям, а не спрятать от них под маской.
— А ведь верно! — рассмеялась Лилия. — Она у меня такая красавица и, будь чуть побойчее, уже бы разбивала сердца мужчин!
Лу засмущалась, и я решила сменить тему разговора:
— Мне тоже очень приятно познакомиться, но Лунара говорила, что вас ожидали только через несколько дней на сам праздник…
— Ах, дорогая… — выразительно махнула рукой хозяйка, которая казалась скорее гостьей в собственном замке. — Это была просто кошмарная история! Мы как раз остановились на минеральных источниках небольшой компанией. Собирались посетить пещеры, покататься на лошадях, но тут у какого-то чиновника случился сердечный приступ…
— У министра иностранных дел, — сухо внес весомое уточнение Ролан, и по его тону и взгляду я поняла, что он недолюбливает мачеху.
— Ну я и говорю, у чиновника какого-то, кто их знает, все на одно лицо, зажатые, словно их с детства так и не распеленали. И все бы ничего, ну помер так помер… Нет же, какому-то лакею понадобилось виски из его бокала допить… И что вы думаете? Тоже сердечный приступ! У молодого парня! Тут, конечно, охрана набежала, а затем и полиция!
— Отравили? — уточнила я. — За что?
— Поговаривают, что он водил шашни с ко… — Лилия притворно ударила себя рукой по розовым губам, искусно тронутым помадой.
— Скорее уж, с разведкой других государств… — снова вмешался Ролан.
— Дорогой, не верь газетам, там ни слова правды, — протянула его мачеха и, взяв нас с Лунарой под локти, заговорщически сообщила: — Поговаривают, что за убийством стоит Красная Перчатка…
— Что еще за Красная Перчатка? — недоуменно переспросила я.
— Мифическая и неуловимая банда наемных убийц. Когда полиция не может найти преступника, а начальство требует результатов, дело вешают на них. Гесса Северин, неужели Лу и Мае обязательно нужно знать эту ерунду?
— Но, дорогой, вы же должны понимать, какой кошмар я перенесла, а то складывается впечатление, что мне не очень-то здесь рады!
Ролан выдавил кислую улыбку, Лунара заверила блудную мать, что рады несказанно, но, повернувшись ко мне, состроила извиняющуюся гримасу.
— Лу, а покажешь драгоценности, которые наденешь на бал? — беспечно спросила я.
— Конечно! — с готовностью воскликнула малютка.
— Девочки, подождите, я сейчас их принесу, заодно похвастаюсь чудесной брошью, которую мне когда-то подарил принц Эрландский! Ждите меня в гостиной! — воскликнула Лилия и с такой легкостью выбежала из зала, будто восемнадцать было ей, а не Лу.
Стоило гессе Северин скрыться, как Лунара вцепилась в мои руки (кажется, этот жест был семейной чертой):
— Все пропало, Мая, мама хочет устроить праздник на свой лад! А мне больше нравится твоя идея…
— Ну так скажи ей об этом, — в первый момент не поняла проблемы я.
— Я сказала!
— И она против?
— Наоборот, она согласна и поддерживает меня, но все равно делает так, как хочется ей. У нее каждую секунду новое решение!
Легко спорить, когда кто-то против, но попробуй победить того, кто с тобой соглашается.
— Две минуты. — Я отобрала у подруги свои руки и подошла к Гусме, которая все это время добросовестно выполняла обязанности моей охранницы и с придирчивым неодобрением осматривала и зал, и его хозяев со своего стула на входе. — Лала, милая, помоги, пожалуйста, Лу. Она хочет, чтобы ее восемнадцатилетие было точь-в-точь таким же, как у меня, а слуги и гесса Северин ничего не понимают и вот-вот испортят праздник.
Гусма сердобольно покачала головой, глядя на именинницу.
— Ох ты ж воробушек. — Кстати, воробьев она увидела только в Эрландии и прониклась к маленьким серо-коричневым птичкам, так непохожим на привычных ей попугайчиков, большим сочувствием. — Сейчас спущусь вниз и разберусь. Только веди себя хорошо, касим, а то этот твой кавалер знай тебя глазами пожирает, ишь бесстыжий!
Я обернулась и поймала вопросительный взгляд Ролана, вроде бы далекий от пожирания, скорее какой-то задумчивый, и с легким сердцем пообещала не заводить себе жениха в ее отсутствие.
Когда тяжелая хозяйственная сила в виде решительной Гусмы была направлена отвоевывать занятые Лилией Северин территории, можно было со спокойным сердцем перейти в гостиную. Там нас уже ждал лакей с чаем и пирожными.
Я сообщила Лу, что ее проблема будет улажена в течение ближайшего часа, и, блюдя интересы Гусмы, намекнула, что неплохо было бы отблагодарить иланкийку за старание хотя бы пирожными — возможно, это подношение смягчит ее лютое неприятие замка.
— Но как ей это удастся? — удивилась Лунара.
— Иланкийская магия, — пожала плечами я. — У няни дар убеждения.
— Она может заставить людей делать все, что ей захочется? — Впечатлительная Лу приложила ладони к лицу. Но я уже привыкла к такой реакции и не удивляюсь, как эрландцам не приходит в голову, что, владей в колониях кто-нибудь подобным даром, не было бы никаких колоний.
— Нет, убеждение действует только в тех вопросах, в которых человек колеблется, — сказала я и повернулась ко входу, где уже стояла успевшая переодеться в зеленое платье Лилия. На ее голове сверкала массивная диадема, учитывая миниатюрность владелицы, более похожая на корону. В уши гесса Северин вдела соответствующие серьги с зелеными камнями.
— Мама! — негодующе воскликнула Лу.
— А что «мама»? Может быть, это мой последний шанс примерить эти драгоценности! Не жадничай, все равно они когда-нибудь перейдут к новой хозяйке замка, не так ли, Мая? — И гесса Северин подмигнула мне самым фривольным образом.
— Надеюсь, — совершенно искренне сказала я, мысленно прибавив: «И надеюсь, она успеет их надеть». — Вы позволите посмотреть поближе?
Лилия нехотя сняла диадему, вновь подмигнув сначала мне, а затем Ролану. Я проигнорировала этот ее намек, взяла украшение и повернула камнями от себя.
На золотой, не слишком искусно выделанной поверхности действительно был выгравирован небольшой знак: раскрытая рука с сомкнутыми пальцами и спиралью на ладони. Мне не надо было звать Гусму, чтобы понять, что это вовсе не клеймо ювелира, а символ княжеского рода.
Такие ладони я видела на воротах нескольких домов в Старом городе в Елизваре.
— Что с вами, дорогая? Вы стали такой серьезной! Если вам нечего надеть на праздник Лу, возьмите что-нибудь из моих украшений, — моментально предложила Лилия, и я подумала, что ценить в людях надо нечто большее, чем хорошие манеры. Такую отзывчивость, например.
Пришлось рассказать, где я уже видела такие знаки, и получить очередной подозрительный взгляд от Лу.
— Ты пытаешься разгадать тайну нашего проклятия! — воскликнула она. — Без меня!
Уж чего-чего, а такого обвинения я не ожидала.
— О-хо-хо, как интересно! — захлопала в ладони Лилия. — Можно и мне присоединиться? А то в замке невыносимо скучно!
— Рад, что вы нашли себе развлечение, — едко заметил Ролан и покинул гостиную, оставив нас в довольно неприятной атмосфере, которая, как ни прискорбно будет мне в этом признаваться, продержалась недолго.
Осаждаемая вопросами Лу и ее матери, я вынуждена была рассказать все свои маленькие открытия, которыми располагала. А в ответ получила лишь сведения о том, что старинную диадему и серьги надевали все гессы Северин, кто умудрялся до этого дожить. Чаще, конечно, вторые жены. И нет, диадема никогда не использовалась как свадебное украшение. Почему? Просто потому, что слишком груба для невесты.
Пожалуй, на этом все.
Меня не покидает ощущение, что я ухватилась за ниточку, но вместо того, чтобы распутать клубок, лишь сильнее затягиваю узел на том конце.
Нора, ты же знаешь, я никогда не была умелой рукодельницей…
Осталось объяснить это крестной, которая во время моего отсутствия решила, что работа иглой удержит меня на месте, и предложила несколько своих старых платьев на выбор, чтобы ко дню бала я смогла соорудить себе приличный наряд.
Мне стоило огромных усилий не рассмеяться. Но как уже говорилось, отзывчивость надо ценить, поэтому я выбрала одно, но вместо кропотливой работы пишу тебе письмо. В конце концов, до бала несколько дней, будет не так уж удивительно, если я не успею завершить платье, к примеру неудачно порезав палец.
Осталось только понять, какой из десять мне нравится меньше всего.
Худшая в мире швея и, надеюсь, не совсем безнадежная сыщица,
Августина
Письмо 13
Дорогая Нора, пишу тебе из замка Северинов. Ты удивишься, но в этот раз я здесь не для того, чтобы гоняться за призраками прошлого, и даже не ради очередной дуэли.
Сегодня, в первый день осени, мы празднуем восемнадцатилетие Лу. В прошлый наш визит Гусме удалось провести «внушительную» работу со слугами, поэтому, хотя мы завершили только первую половину, я уже могу сказать, что праздник удался.
Как же удался, возразишь ты, если у тебя есть время на письма?
Очень просто: прием в саду закончен и гостям предоставили несколько часов в специально отведенных покоях для отдыха и смены одежды перед балом. Ну не чудно ли?!
Я, конечно, слишком возбуждена, чтобы спать, поэтому взялась за перо. А вот Лу, которая приютила меня в своей спальне, уже полчаса ворочается с боку на бок в надежде обрести цветущий вид перед главным выходом.
Пока что это секрет, но если ей все же удастся задремать, то я обязательно стяну с ноги эти ужасные ограничители и сделаю имениннице маленький подарок — тот самый цветущий и отдохнувший вид, которого она добивается. Считаю, что у каждой в такой день должна быть своя фея, чтобы сотворить небольшое чудо.
Моей феей была ты! И спасибо тебе за это! Не знаю, случился бы два года назад мой праздник без твоей поддержки. Учитывая слабеющую день ото дня маму, наверное, нет.
Но не хочу о грустном.
Поляна перед замком сегодня выглядела чудесно, столько цветов в одном месте я еще не видела никогда. Погода стояла прекрасная, а длинные светлые тенты защищали гостей от солнца. Легкие звуки арфы и скрипок создавали совершенно неповторимую атмосферу сказки. Столы ломились от угощений на любой, даже самый притязательный, вкус.