Следом за ним то же самое повторил и Рустам. Вот теперь от нас уже ничего не зависит. Главное вернуться.
Топливо уходит быстро. Постоянно приходится выходить из зоны облучения средств ПВО, но ни одного пуска по нам не было. Слишком всё спокойно идёт. Кроме одной очень ощутимой проблемы.
— Лампа загорелась, — услышал я в эфире голос Василия.
После его слов и у меня загорелся сигнал аварийного остатка. До зоны дозаправки неблизко. Опасно подниматься выше. Отвлекающих беспилотников у нас уже нет.
Баня-Лука осталась позади, но топливо уходит с пугающей быстротой. Ещё немного и будет зона дозаправки.
— 112й, 711му, — запросил я, но в ответ тишина.
Граница Сербии в 40 километрах. Не увидим сейчас спасительные конусы агрегатов заправки, решение будет только одно. Но потерять четыре отличных самолёта нельзя. Смотрю на карту, чтобы найти хоть какой-то аэродром вблизи границы. Топлива хватит на заход с прямой, а там уж как повезёт.
Играть втёмную больше нет возможности. Нужно ползти вверх, а то не дотянем до границы.
— 2й, пошли в набор. И рааз! — скомандовал я, отклоняя ручку управления на себя.
— 711й, 3го и 4 го по 400, — услышал я доклад от Вдовина.
— Понял.
— 300, — тихо добавил Василий.
Выходит, у меня больше всех — 550. Счёт уже на секунды идёт. Мы в 20 километрах от границы, а до Батайницы 110 километров.
Прошли тонкий слой облачности. Красный сигнал аварийного остатка продолжает мигать. Ищу глазами мигающий конус шланга дозаправки, но его всё нет.
— 711й, мы в районе работы, — буквально выкрикнул в эфир знакомый мне голос.
Полковник Видич привёл свою группу в назначенное время на расчётный рубеж. Но у нас маловато топлива. А ведь ещё нужно пристыковаться.
— 112й, надо ближе. Топлива не хватит. Лампочки загорелись, — ответил я.
— Понял. Нас только двое. Повторяю, только трое.
Великолепная новость! В авиации как всегда. В нужный момент что-то да отказало.
— 2й, выходи вперёд к «канистре», — дал я команду Василию, а сам полез ещё выше.
Пара Вдовина тоже начала пристраиваться к заправщикам. Вижу, как подо мной на фоне предрассветных сумерек следуют три пары МиГов.
Топливо уходит, оставляя мне не очень много времени на стыковку. Надо будет попадать с первого раза. И очень быстро!
— 712й, на точку, — доложил Вася, удержавшийся меньше минуты за Видичем.
Следом за ним на аэродром ушли и остальные. В том числе и сербские МиГи.
— 112ц, я на 7000.
Видич забрался ко мне и вновь начал выпускать шланг. Солнце уже практически встало. Кабину осветило яркое солнце. Подхожу к конусу. Остаток уменьшается. Отметка на топливомере 300 пройдена и продолжает снижаться.
— Тихо, тихо, — проговариваю я про себя, подводя самолёт.
Ошибиться нельзя. Прицелился в нижний срез и точно вложил конец штанги в конус.
— Контакт! — громко сказал Видич.
Начинаю наблюдать, как запас топлива повышается. Самолёт удерживать уже тяжело. Усталость за столь долгий маршрут совершенно дикая.
— 711й, по докладу всё в цель, — спокойно сказал Видич.
— Понял, 112й.
Удерживаю самолёт, но на душе уже достаточно спокойно. Задача выполнена. Все вернулись на аэродром, а над Сербией встаёт яркое зимнее солнце. Приятная атмосфера, которую ничего не может нарушить. Разве что…
— Слева! Слева! — громко закричал я, увидев, как со стороны солнца извивается дымовой след.
В нашу сторону двигалась ракета. Разрываю дистанцию, убирая на ходу штангу дозаправки.
— Сброс! Сбрасывай! — крикнул я, чтобы Видич избавлялся от агрегата заправки.
Пускаю ловушки. Весь комплекс обороны заверещал, а пространство вокруг наполнилось яркими вспышками.
Доклад Видича меня не радует.
— Правый горит! Потушил. Снова облучают.
На локаторе появились три метки, а система предупреждения об облучении вновь принялась работать.
— Маневрируй! Теперь справа пуск, — сказал я, заметив на дисплее сигнал о пуске ракеты.
Задираю нос, переворот и начинаю пикировать. Уже у самой земли. Надо выводить!
Хлопок где-то сзади. Самолёт тряхнуло, но никаких отказов нет. Ручку на себя, и вновь набираю высоту. Перегрузка вдавила в кресло, что не вздохнуть.
Пытаюсь найти и захватить в прицел неприятеля, но там тоже парни не промах, вертятся на средней дистанции.
— 112й, уходи! Уходи!
— Не могу. Самолёт… не управляется.
Поднимаю голову и вижу над собой пролетающий МиГ-29. Истребитель то пикирует, то задирает нос. Командиру нужно что-то делать. Иначе двое НАТОвцев нас накроют. Я не смогу его прикрывать долго.
И тут очередной пуск. Две ракеты летят в сторону Видича.
— Командир, прыгай! Прыгай говорю!
Глава 16
Время начало растягиваться. Каждый удар сердца превращался в длительную вибрацию в районе висков. А влияние перегрузки перестало ощущаться.
Две «точки» с сизым спутным следом приближались к самолёту Видича, но он никак не реагировал на них. Ни манёвра, ни выпуска тепловых ловушек. Выбора у командира полка нет. Нужно прыгать, но он этого не делает.
Доли секунды превратились в один сплошной и длинный кадр. Ракеты уже совсем рядом с МиГом.
Одна вспышка, затем вторая и третья. И только после этого в воздухе появился купол. На месте самолёта только яркий огненный шар, быстро теряющий высоту и распадающийся на части.
— Есть купол. В моём районе… — произнёс я, но и сам попал под облучение противника.
Выполнил быструю «змейку», но сирена продолжает периодически срабатывать.
Тройка истребителей однозначно «светит» со средней дистанции, не иначе. На локаторе вижу троих, но один отвалился далеко и периодически пропадает.
Целей три, а у меня в запасе только две ракеты Р-73. Но чтобы их применить, нужно затащить НАТОвские самолёты в ближний манёвренный бой.
К слову, я этим и занимаюсь, постепенно сокращая дистанцию. При первом признаке облучения маневрирую, чтобы выйти из сектора захвата прицелом истребителя противника.
С третьим разберётся группа, которую выслали мне на помощь.
— 711, наблюдаю двоих. Идут в твою сторону с азимута 360. Дальность до целей 55, — подсказал мне с земли офицер боевого управления.
Почему-то видит двоих, но в момент атаки на локаторе было трое. Опять призрак или глюк в системе?
Долго мне не протянуть. Топливо, что успел мне залить Видич, невечное. А ведь ещё надо в Батайнице сесть. С остатком 1500 у меня не больше 2–3 минут. А товарищи из НАТО начинают зажимать. Перекрыли мне выход из района города Вуковар, за который сейчас идут ожесточённые бои.
Пока я маневрировал, граница с Хорватией оказалась в непосредственной близости. Оттуда они и решились атаковать.
— Дальность 45. Один уходит с курсом 180. Сейчас слева от вас.
Ну, всё стандартно! Тактика американцев в действии. Один из пары следует на меня, а второй обходит. Начну маневрировать в свободную сторону — сзади меня окажутся уже двое. Отверну на того, кто обходит и меня сзади накроет первый истребитель.
Как ни крути, а западня. Однако есть один шанс. Ручку управления на себя, обороты на максимал и я начал набирать высоту. ОБУшник подсказывает, что один из американцев пошёл за мной. Тот, что обходил меня слева.
А мне это и надо было! Теперь второй ниже меня. «Высота-скорость-манёвр» в действии! Переворот и устремляюсь к нему. Теперь уже я его накрываю сверху первый истребитель.
Цель вижу на локаторе, но сзади по-прежнему пытается меня достать второй. С земли подсказывают, что он сзади, но отстал.
Первый истребитель как-то растерялся. Просто следует вперёд и не меняет высоты. Будто не видит меня.
Только я включил прицел, как он зашевелился. Одно дело просто лететь, а другое, когда тебе на нервы действует сирена предупреждения об облучении.
— Дальность 10, пуск! — доложил в эфир и ушёл влево, набирая высоту.
Несколько секунд ожидания, и в эфире слышны быстрые фразы ОБУшника на сербском.
— Пропал! Пропал!
Может, он говорил попал? Хотя за столь короткое время нельзя понять. В зеркале вижу, как в воздухе ярким пламенем что-то горит, а к границе с Хорватией спускается купол. Второй куда-то пропал.
Только сделав пару манёвров, я обнаружил его на локаторе. Он уже ушёл за границу Сербии.
Догонять его нет смысла. Топливомер показывает остаток в 800 килограмм. Для возвращения в Батайницу предельный остаток.
— 711й, занял курс на базу. Остаток практически аварийный. Прошу посадку с ходу, — запросил я.
— 711й, прикрытие к вам подходит… — начал мне говорить кто-то с командного пункта.
И что мне с этим прикрытием делать, не пойму.
— Понял. Точку катапультирования 112го отметили?
— Да.
Значит, Зорана спасут. Купол я видел. То что он наполнился, тоже. Осталось ему приземлиться. Под собой я не наблюдаю спускающегося парашютиста. Возможно, унесло в сторону.
Занял 7000 и на экономичном режиме следую на аэродром. Пытаюсь перевести дыхание, но не получается. Уровень адреналина пока ещё высок. Зато в голове всплыла одна мысль.
Странно как-то повели себя американцы. Один сбили, второй ушёл на базу. А куда подевался третий?
— Третий борт ушёл? — запросил я.
— 711й, повторите, какой борт?
— Третий! Три было самолёта противника, — ответил я.
— 711й, мы наблюдали двоих.
Слишком много я в своей лётной карьере слышал такие отговорки как: «не видели», «не слышали», «тебе Серёга показалось». Так что в этот раз доверюсь чутью, зрению и локатору моего самолёта.
Даже тройка самолётов выглядит нелогичной… для «строевых» пилотов НАТО. Вновь в деле группа Брейкера, а может, и он сам. Напоследок перед пенсией решил повоевать.
За размышлениями о третьем самолёте незаметно и подошёл момент начала снижения. Как и сигнал об аварийном остатке топлива. Уникальная ситуация! Дважды достиг минимального уровня топлива в одном полёте.
Медленно, без резких манёвров планирую на полосу в Батайнице.