какие-то двусмысленно-сладкие улыбки, перехватила несколько вполне заговорщицких взглядов господ офицеров, теряясь в догадках, что тут не так, и вдруг…
– Елизавета Аркадиевна, – обратился к ней адмирал Ксенофонтов, – не соблаговолите ли пройти с нами в рубку!
– Почту за честь!
Было очевидно, сейчас отойдут от причальной башни и пройдутся парадом над озером, чтобы все в городе увидели, какой «Гогланд» красавец. Находиться в эти мгновения в рубке и в самом деле немалая честь. Но Лиза даже представить не могла, что случится в следующие несколько минут.
Поднялись в рубку. Капитан Бахметьев встал было к рычагам управления, но переглянулся с адмиралом и вдруг отошел, приглашая Лизу жестом, занять его место.
Это было вполне безумно, но, по-видимому, безрассудство заразно. В каком-то невероятном помрачении Лиза козырнула адмиралу и встала к панели управления. Вдохнула, выдохнула и положила руки на рычаги.
– Начинайте, капитан!
И Лиза плавно повела правым рычагом вперед, одновременно осторожно играя левым рычагом. Скорость была небольшая – еще даже не скорость, а легонькая подработка вспомогательным двигателем. Но тем не менее громада крейсера медленно двинулась вперед, и «Гогланд» начал аккуратно отходить от башни, втягиваясь в пологую кривую подъема с разворотом. Секунда, другая…
– Малый ход! – приказала Лиза и почувствовала подошвами сапог, как судорогой прошла по кораблю волна вибрации. Это включились маршевые двигатели.
Крейсер шел, чуть задирая нос, плавно, спокойно набирая скорость и высоту. Он был огромен, но послушен, легок в управлении, впечатляюще великолепен…
Прошло несколько минут, Лиза завершила маневр отхода и, когда крейсер лег на курс, передала управление капитану Бахметьеву.
– Безукоризненно! – сказал ей в глаза Ксенофонтов. – Давно не испытывал такого удовольствия. Благодарю вас, капитан Браге! – и отдал ей честь.
«Что это было? Как я смогла?!» – ужаснулась Лиза, но в следующее мгновение увидела улыбающегося ей Ильина и еще одного офицера, в качестве одобрения показывавшего ей большой палец. Это был Иван, разумеется. Холодновато-собранный боец невидимого фронта и Лизин двоюродный зять в придачу.
Через неделю «Гогланд» ушел на север, патрулировать Карское море на границе с неспокойной Гипербореей, от которой то и дело жди беды. А вместе с крейсером исчез из жизни Лизы и капитан-лейтенант Ильин. Оно и к лучшему! У этих отношений не могло быть будущего, и поэтому их не к чему было затягивать.
Но вот что любопытно, уже через несколько дней после той памятной прогулки на «Гогланде» Лиза поняла, что же с ней тогда произошло. Думала над этим. Вспоминала. Анализировала, и, в конце концов, додумалась. Елизавета умела управлять тяжелыми кораблями, но не имела опыта. В Академии, разумеется, пробовала и на практике, наверное, водила. Однако в таком деле талант иногда значит больше, чем годы практики. Елизавета чувствовала корабль. У нее было чутье на правильные действия, интуиция, безукоризненное чувство массы, пространства и движения. Но Лиза не была на этот раз всего лишь медиумом почившей в бозе Елизаветы Браге. Это она сама – Лиза Берг – двигала рычагами управления, располагая крейсер в пространстве в соответствии с векторами скорости, движения и инерции, целью и намерениями, возможностями и их реализацией. Она сама. Впервые самостоятельно и осмысленно.
Открытие поразило Лизу. Заставило сомневаться и недоумевать, но в глубине души она уже знала – слияние произошло. Лиза теперь была уже не совсем Лизой. Она и выглядела иначе, и думала по-другому, и чувствовала на иной манер. Эта Лиза, например, оказалась женщиной довольно-таки свободных нравов. Не проститутка, прости господи, но на полпути к кокотке это точно. Пила, пожалуй, многовато, курила, просыпалась от боли в правом плече, в голени и бедре, носила на теле шрамы, ругалась и сквернословила, но главное: она – пилот. Испытывать восторг от полета, ощущать аэромашины, как саму себя – вот это стоящие чувства! Правда, ей не хватало пока еще знаний, но Лиза трудностей не боялась. Сидела за столом в своем совершенно замечательном кабинете и, прихлебывая чай с морошкой, читала технические описания и наставления, воспоминания известных капитанов, штурманские росписи и метеорологические таблицы.
Изменения происходили постоянно, или, может быть, они в ней давно уже произошли, но Лиза обратила на них внимание только сейчас. Раньше она любила готовить, особенно печь пироги, но теперь ей это разонравилось, зато она могла с дотошностью провизора четверть часа «создавать» настоящий марокканский чай на поморский лад. Имелся в природе и такой гастрономический изыск: китайский зеленый чай сорта «Люань Гуапянь», английская мята, палочка цейлонской корицы, кавказский бадьян и калифорнийский лайм. Но при всем при том самым сложным блюдом в ее кулинарном арсенале стал теперь «пастуший пирог», который на самом деле не совсем пирог, и о существовании которого Лиза раньше даже не подозревала. Дома, в Ленинграде, она теоретически знала, как делать картофельные котлеты с мясным фаршем внутри, но никогда их не готовила, полагаясь на искусство мамы и бабушки. А вот в Шлиссельбурге она готовила картофельную запеканку часто и по разным рецептам, почерпнутым как из книг, так и из рассказов знатоков.
Изменились вкусы, поменялись предпочтения. Елизавета Браге любила природу, как ее видит пилот, сверху – на расстоянии, – портретную живопись и симфоническую музыку. Лиза Берг знала природу изнутри, как видит ее турист, с запахами, звуками, тонкими оттенками красок. Она предпочитала пейзажную живопись и легкую музыку. Пьеха, Кристалинская – что-то такое. Нынешняя Лиза приходила в восторг от оперных арий, могла долго и с интересом рассматривать рисунки моделей одежды, фотографии обнаженных красавцев и красавиц и сложные геометрические орнаменты. К природе она относилась спокойно. Могла отметить красивый пейзаж, увиденный с высоты, или понаслаждаться минутой покоя у тихого ручья, но и только.
Она стала другой, вот в чем дело.
Глава 4. Шеф-пилотАпрель – Май, 1931
Совершенно неожиданно для себя, уже в десятых числах апреля Лиза начала ждать весточки от Райта, но американец не объявлялся. Это нервировало, но не звонить же ему самой! Лиза пару раз вытаскивала на свет божий визитку с золотым обрезом, но неизменно убирала назад. Без последствий. А Райт, скотина, позвонил ей лишь двадцать шестого, в восемь тридцать утра. Лиза как раз начала тягать гири – были у нее припасены на такой случай две пудовые, – когда в кабинете затрезвонил телефонный аппарат.
Подошла. Взяла трубку, гадая, кому так не терпится, оказалось, Иану Райту.
– Здравствуйте, Елизавета Аркадиевна! – он был сама вежливость. – Надеюсь, я вас не разбудил!
– Пустое! – усмехнулась Лиза. – Не разбудили, Иван Чарлохович!
– Тогда сразу к делу! Каково ваше решение?
– Предлагаете купить кота в мешке?
– Тоже верно, – не стал спорить шкипер. – Могу ли я в таком случае пригласить вас на экскурсию? Заодно и обедом угощу!
– Экскурсия? – задумалась было Лиза. – А вы где сейчас?
– В Ниене.
– В принципе, недалеко, на автожире…
– Не надо на автожире! Как быстро вы можете прибыть на Самсоновское поле?
– Это близко от меня, – прикинула Лиза. – Умыться, переодеться… Через час могу быть.
– Через полтора, – внес поправку Райт, – сектор «Синий-6», винтокрыл с белым петушком в красном треугольнике.
– Винтокрыл?
– Четырехместный «фоккер».
– Тогда до встречи! – и она дала отбой.
Постояла около стола, собираясь с мыслями. Хотела было закурить, но не стала. Пошла в ванную комнату и минут двадцать принимала душ. Горячий и холодный по очереди, и так три раза. Потом еще четверть часа выбирала, что надеть, но, в конце концов, остановилась на привычных уже галифе и кожане. Только рубаху надела не белую, а черную, и на этот раз «не забыла» про бюстгальтер.
На автожире до Самсоновского поля двадцать минут лета, но территория там немалая – в небе тесно, – да еще и аппарат следовало пристроить. Так что набежало дополнительных двадцать минут. Однако к «фоккеру» Лиза подошла без опоздания.
«Точность вежливость королей? Верно! Но и офицеров флота тоже!»
Пилотом винтокрыла оказалась женщина. Возможно, Райт все так и задумал, а может быть, и случайность.
– Клара ван де Хёлст, – представилась она по-франкски, протягивая руку. – И на всякий случай, я не голландка, а фламандка.
– Приятно познакомиться! – ответила Лиза на том же языке. – Елизавета ван дер Браге.
– Датчанка? – удивилась пилот винтокрыла.
– Себерянка, – уточнила Лиза, и они полетели.
Лететь оказалось не близко. Это только так говорилось, что «Звезда Севера» швартуется в Ниене. На самом деле корабль был причален в гражданском порту Ниен-3 в Устии[6]. Сто двадцать километров по прямой, и почти все время против ветра. Даже при относительно высокой скорости «фоккера» отняло минут сорок.
Подлетели с кормы, где у бригов обычно находится летная палуба. Сели аккуратно, не придерешься. Лиза выбралась на бронепалубу, огляделась. Бриг корабль довольно большой. Этот был восьмой серии, так что длина около 130 метров, ширина – до 20, а тоннаж под восемь тысяч. И пусть Райт не сочиняет! Как же, старенький! Восьмую серию в Роттердаме стали строить только в 1919 году. Следовательно, самому старому бригу не могло быть больше восьми лет, и списать такой борт мексиканцы могли только за очень большие деньги и только своему.
– Прошу вас, госпожа ван дер Браге! – пригласила ее Клара, и они пошли в сторону правой бортовой надстройки. А там их уже встречал Райт в окружении нескольких мужчин и женщин, одетых кто во что горазд, но непременно с намеком на флот.
– Дамы, – сказал он, когда Лиза и Клара подошли ближе, – господа! Разрешите представить, капитан Елизавета Браге! Между прочим, настоящий капитан!