— На каких самолётах воевали?
— Як-9 и Як-3 эксплуатировал. Служил в 6 м гвардейском дважды краснознамённом истребительном полку, товарищ Родин. Два ордена Красной Звезды и орден Ленина. Однажды даже встретился с Леонидом Ильичом Брежневым. И это за два года войны.
Пройти подобный боевой путь мало кому удавался. Несколько минут Русов делился воспоминаниями о боях в небе Новороссийска и Крыма, Румынии и Болгарии. Интересно было послушать о его боевом опыте.
— Ну, довольно рассказов. Теперь ваш черёд. Что у вас была за идея? — спросил член политбюро, утираясь от пота.
Я сразу изложил ему предложение о создании корабельного полка, который бы стал основой для палубной авиации.
— И чем быстрее это сделать, тем наш флаг будет чаще демонстрироваться в мировом океане, — закончил я.
— Почему вы решили, что у меня есть возможность повлиять на министра обороны в этом вопросе? Его окружение вообще считает, что такие корабли с трамплином не нужны стране.
— Думаю, что после сегодняшнего полёта вы убедились в ошибочности их мнения.
— Вы ещё молоды, чтобы так рассуждать, Сергей Сергеевич.
— Но достаточно умён и настойчив, чтобы отстаивать собственную точку зрения.
Русов нахмурился, похлопал меня по плечу и пошёл в сторону машин.
Он мне ничего не ответил… Кажется, не сработал план.
Прошло несколько секунд, прежде чем Григорий Михайлович остановился и обернулся.
— Хорошо, Родин. Только в качестве эксперимента я настоятельно порекомендую вашу идею маршалу Устинову. Также лично попрошу главкома ВМФ проследить, чтобы этот полк был уже через два года готов к боевой службе в Средиземном море.
— Спасибо, Григорий Михайлович.
Русов кивнул и пошёл дальше. Похоже, что мой ход ва-банк сработал. Теперь работы прибавится, мама не горюй!
Глава 17
После длительной командировки хотелось бы просто побыть дома. Расслабиться.
Я никогда не считал 1 мая за большой праздник. Так, лишние несколько выходных дней. Новая жизнь изменила моё отношение к этому «красному дню» на 180°.
Первомайская демонстрация в Советском Союзе оказалась мероприятием обязательным.
Раньше думал, что на подобные демонстрации загоняли силой. Но атмосфера здесь очень торжественная. Вся колонна демонстрантов растягивалась на всю ширину дороги.
Не знаю даже с чем сравнить эту процессию. Само шествие закончилось в центре города — напротив кинотеатра «Звезда».
Традиционное место гуляния в Циолковске переполнено огромным количеством народа. Воздух наполнен сладостным ароматом ваты и пончиков, которые пекли в нескольких метрах от меня. С трибуны, выставленной перед входом в здание, уже давно закончили речи партийные работники и руководители предприятий города.
— Приветствуем работников авиапрома Циолковска! С днём международной солидарности трудящихся! — звучал голос диктора в громкоговорителях.
Со всех сторон было множество транспарантов, красных флагов, ярких бантов, разноцветных надувных шаров и букетов свежих цветов.
— Ура! — рядом со мной кричала дочка одного из инженеров, махая красным флажком.
Детей присутствовало огромное количество. Каждый ребёнок празднично одет. На детских лицах искрились лучезарные улыбки. А самыми радостными выглядели те, кто стал счастливым обладателем игрушки «раскидай». Оказалось, что это легендарная вещица.
Один мальчуган подошёл ко мне и протянул свой серебристый шарик на резинке.
— Серёжа, тебе никогда не покупали «раскидай»? — посмеялась Вера, разглядывая, как я бросаю игрушку и притягиваю к себе.
Ничего не ответив, я вернул любимую вещь мальчишке, купив ему ещё одно традиционное лакомство — карамельную звёздочку.
— Серёга, а ты чего без реквизитов? — спросил у меня со спины один из коллег по фирме МиГ, указывая на свой красный бант.
— Не подготовился.
Обойдя практически весь сквер, мы медленно пошли с Верочкой домой.
— Ты не расстроен? — спросила она.
— Чем?
— Лётчиков фирмы Яковлева пригласили с Вигучевым в Москву на Красную площадь. А тебя и Сагита нет.
— Да, но я ничего плохого не вижу в том, что меня не позвали.
— Странно. Вы вместе с Сагитом совершили первую посадку на палубу…
— И Жора Вигучев. Мог бы быть и Ваня, — вздохнул я.
Проходя мимо стадиона «Восход», снова вспомнил, как тут встречались Катя и Ваня. Вот и сейчас вижу похожую на них пару. И девушка — вылитая Катя. Только выходит из очень знакомой чёрной «Волги». Весёлая!
— Ой! — воскликнула Вера.
Одним «ой» подобную ситуацию я бы не смог объяснить. Светлое пальто, яркий маникюр и красная помада. Екатерина выглядела весьма счастливой, когда ей открывал дверь товарищ Чубов.
Похоже, что он рад присутствию на заднем сиденье машины красавицы Кати не меньше, чем она. Вера встала как вкопанная, а широко открытый рот прикрыла ладонью.
— Серёжа, так ведь она… Как же быстро Ваню забыла! — воскликнула Вера, но я тут же приложил палец к губам.
— Не кричи. Возмущениями ты ничего не добьёшься.
— А что делать? Он ведь женат!
Сомневаюсь, что столь радостная Катя нуждается в наших советах.
— Ничего. Домой пошли.
Уводя жену, я заметил, что Егор Алексеевич поцеловал руку Екатерине и вручил белую розу. Пожадничал большой букет подарить!
Войдя в квартиру, Вера продолжала негодовать от увиденного. Кем только она не назвала Екатерину. Сам же я не знал, как относится к этим её новым отношениям.
Понятно, что она не сможет добиться от Чубова похода в ЗАГС. Не будет расставаться Егорка с дочкой видного партийного деятеля. С другой стороны, не может он себе позволить, чтобы о таких похождениях узнали. Вот и будет задабривать девушку, чтобы та молчала.
Включив телевизор, я обнаружил по Первой программе трансляцию праздничной демонстрации из Москвы. С трибуны мавзолея, генеральный секретарь Константин Черненко приветствовал сотни тысяч людей. У него был весьма болезненный вид. Заметно, как ему тяжело. Рядом с ним стоял министр обороны Устинов, и товарищ Русов, и… Михаил Горбачёв.
Камера переключилась на корреспондента, который брал интервью у Вигучева.
— Рядом со мной настоящий герой. Лётчик-испытатель прославленного конструкторского бюро Павла Сухого.
Короткое интервью моего коллеги было приятной неожиданностью. Это ещё раз показывает, насколько важное дело для страны мы смогли сделать.
— Смотришь? — подошла Вера, протягивая мне чай.
На столике рядом она поставила торт «Чародейку», а сама села в соседнее кресло. Уюта домашней атмосфере, добавил аромат чая с мятой.
— Да. Жору показали.
— А могли бы и тебя…
— Хватит. Я не для этого работаю в КБ МиГ. Ты сама знаешь, для чего я из кожи вон лез в этой командировке.
Вера кивнула и отпила из чашки чай.
— Недавно читала в «Правде» про то, как Григорий Русов летал на МиГе с одним из лучших лётчиков-испытателей, — улыбнулась супруга.
— Они мне льстят.
— Почему ты вечно скромничаешь?
— Потому что это всё неважно. Ордена, медали, промежуточные достижения — это всё не то. Есть нечто большее.
— Вот что? Попробуй мне объяснить.
Я посмотрел в глаза Веры. Она даже отставила в сторону кружку, чтобы выслушать меня.
А мне это сделать непросто. Ведь то, что я хочу ей сказать — она может не понять.
— Это невозможно, дорогая. Здесь всё вместе. Ответственность за будущее авиации, которой предстоит защищать наше небо. Ответственность за жизни лётчиков, которым предстоит летать на этих самолётах. Возможно, никто из них не скажет мне спасибо за мою работу. Я же буду делать всё, чтобы на мне не было их смертей.
— Ты бы так мне в любви объяснялся, как о работе говоришь.
Вера покачала головой и повернулась к телевизору. До самого вечера она не проронила ни слова.
Утром меня разбудил ранний телефонный звонок. Взяв телефонную трубку, меня сразу оглушил пронзительный голос генерала Хрекова.
— Родин! Ты чё, спишь? — радостно спросил Андрей Константинович.
— Стараюсь каждую ночь это делать. Доброе утро!
Взглянув на часы, я обнаружил, что ещё даже нет и пяти утра. Откуда в этом человеке столько неиссякаемой энергии, понятия не имею.
— Ладно, много спать вредно. Собирайся. Сейчас за тобой машина приедет.
— Чем обязан такой чести?
— Ну как⁈ Ты просил подёргать за ниточки? Так я их чуть ли не оторвал, пока продвигал твою идею. А теперь все хотят послушать дельные предложения.
— Кто все?
— Да тут есть пара человек. Георгий Андреевич, Борис Дмитрич… короче, готовься. У тебя двадцать минут. Отбой!
Не успел я хоть что-то возразить, как в трубке уже зазвучали короткие гудки. Что ты с этим Хрековым поделаешь!
Широко зевнув, собрался уже идти лечь обратно в кровать. Андрей Константинович хоть человек и авторитетный, но от моей работы он меня освободить не может. А мне на неё вставать через пару часов. Так что лучше использовать их для сна.
Только я прилёг рядом с Верой, как прозвучал ещё один телефонный звонок.
— Серёжа, просто сними трубку и давай спать, — проворчала жена, когда я слез с кровати.
Теперь мне позвонил Федотов. Судя по голосу, он тоже был недоволен столь ранним отъездом в столицу.
— Александр Васильевич, обязательно ехать сейчас?
— Это же военные. Они ждать не будут. Пока доберёмся до штаба ВВС Военно-морского флота, пока сядем, обсудим. Мы так ещё и до вечера домой не вернёмся.
Как объяснил Федотов, задача поставлена сформировать полк очень быстро. Вот и решили с нами посоветоваться по порядку формирования и обучения.
Я начал собираться. Когда надевал рубашку, поймал на себе вопросительный взгляд Веры.
— Не надо так смотреть. Я не виноват, что приспичило совещаться в такое время.
— Меня другое волнует… В нашей стране закончились лётчики? Почему ты?
— Потому что нужен я. Прими уже, что у меня такая работа.
— Я давно уже смирилась. Понять вот только не получается, — ответила Вера и отвернулась к стенке.