— Красивый самолёт, — тихо сказал Чубов.
Взгляд у него такой, будто он влюблён в этот самолёт, как школьник в красавицу-одноклассницу.
— Он будет ещё лучше, если продолжим над ним работать, — сказал я.
— Само собой. У нас есть планы на него. В коммерческом плане он очень привлекателен, — заявил Чубов.
Кому что, а Егор только о деньгах. Правда, сказано это было слишком уж натянуто. Будто кто-то заставляет Чубова так разговаривать.
Самолёт прокатили, и мы поехали дальше.
— А знаете, я давно не был в КБ Яковлева. Ваша супруга ведь там ещё работает? — спросил у меня Егор Алексеевич.
— С какой целью интересуетесь?
— Ничего личного. Просто она у вас очень шикарная женщина. Вам с ней повезло, — отвернулся от меня Егор. — Боря, в КБ Яковлева поехали. Я там Сергея Сергеевича познакомлю с одним человеком.
В любой другой ситуации я бы сказал водителю тормозить. Вышел и пошёл бы пешком. Но уж слишком какой-то интересный квест задумал Егор. Жизни моей здесь ничего не угрожает, а от здания КБ Яковлева идти недалеко. Если надоест играть с Чубовым, соберусь и уйду.
Мы подъехали к лётной станции «яковлевцев» и водитель потянулся, чтобы заглушить машину.
— Боря, я передумал. Не пойду к ним. Сбегай и отнеси это… ты знаешь кому, — взял Егор букет и протянул водителю.
— Понял.
Только водитель вышел, как я решил задать напрашивающийся сам собой вопрос.
— Если вам нужно было поговорить наедине, мы могли бы это сделать и в здании нашей лётной станции.
Чубов повернулся ко мне и достал из внутреннего кармана фляжку. Сделав несколько глотков, Егора передёрнуло, а салон наполнился ароматом коньяка.
— Бурченко мне говорил, что вы довольно проницательны. Думаю, вам не нужно говорить, кто такой Андрей Викторович, — быстро сказал Егор и снова выпил из фляги.
Мир невероятно тесен. Было непросто скрыть удивление, когда прозвучало знакомое мне имя.
— Видите, а я знаю, что у вас есть друзья в КГБ. И они вас хорошо знают, — добавил Егор.
— Друзья и КГБ — понятия несовместимые, — ответил я.
— Наверное, вы правы. Доверять никому нельзя. Страна валится с горы в пропасть неизбежности, а я пью коньяк на заднем сиденье в машине с вами. Ожидали такого приглашения на поминки по Союзу? — усмехнулся Чубов.
— Нет.
— Считайте, что приглашены. Вы должны знать, Родин, что страну уже не спасти. Гидра, олицетворяющая предателей, расползлась везде. Думаете, мне было приятно играть свою роль? Ничего подобного.
Водитель уже должен был вернуться.
— Похоже, что вы тоже одна из голов этой самой гидры, — ответил я.
— Да. Так что отруби меня, особо ничего не поменяется. Чего молчите, Родин. Удивлены, почему я вам всё это говорю?
— Допустим.
Егор Алексеевич сделал паузу, закрыл фляжку и убрал её во внутренний карман.
— Я и сам не знаю, почему. За месяц до поездки в Ле Бурже, на вашем месте сидел мой отец и говорил то же самое, что и я. А потом он «отошёл от дел». Инсульт! На ровном месте! И вы думаете, я поверю что это была случайность? Нет!
Не верю в подобные исповеди, но уж слишком уверенно и серьёзно говорит Чубов. Зачем только мне он всё это рассказывает? И при чём здесь мои знакомые в Комитете?
Из дверей здания вышел водитель.
— Не вздумайте идти и бить в колокола. Не кричите на каждом углу, что кто-то ведёт страну к развалу. Не лезьте в естественный порядок вещей. Вы ничего не измените. Делайте то, для чего вы были рождены — летайте. И берегите семью.
Водитель сел на переднее сиденье и завёл автомобиль.
— Всё передал, Егор Алексеевич, — доложился он.
— Прекрасно. А теперь, товарищ Родин, вам пора. Спасибо за работу, — сказал Егор и протянул мне руку.
Я смотрел в глаза Чубова и видел некое равнодушие. Так смотрят люди, которые смертельно устали.
— Всего доброго, — ответил я и пожал руку Егору.
Вышел на улицу и захлопнул дверь. Чёрная «Волга», пробуксовав на заснеженной дороге, поехала в сторону КПП. Я же смотрел вслед уезжающей машине министра Авиапрома и продолжал «переваривать» сказанное.
К чему были все эти признания? И этот намёк на знакомства в КГБ был совсем странным. Пока что причина только в одном — Чубов выпил, и его понесло.
Но это слишком просто. Может, у Егора Алексеевича накипело, и он не стал держать это в себе? Тогда почему выбрал меня в роли «ушей»? Вопросы без ответа. В следующий раз и спрошу у него.
На лётной станции был организован скромный фуршет. Кризис кризисом, но не отметить большое событие было нельзя.
Круг приглашённых ограничен техсоставом, инженерами и конструкторами. И, конечно, коллеги из КБ Сухого, которые оказали посильную помощь в создании.
Стол ломился от закусок, представленных соленьями, консервами, бутербродами и нарезками. Скромно, не пышно, но весьма по-семейному.
— Сергей, нужен тост! — воскликнул Олег Печка, когда я наливал себе сок.
Большинство уже разогрелись несколькими выпитыми стопками и весело загалдели, призывая меня выступить.
— Да я ж не отказываюсь, — улыбнулся и поднял стакан.
За столом все замолчали и приготовились слушать.
— Спасибо всем за работу. Каждый элемент конструкции самолёта — заслуга большого числа людей. Именно люди придумали, разработали и построили это творение инженерной мысли. Лично для меня огромная честь быть первым лётчиком МФИ-1. За людей, создававших и создающих нашу авиацию!
Закончив тост, я отошёл к телефону и позвонил домой. Трубку взяла Вера.
Я рассказал ей, как прошёл первый вылет. Супруга обрадовалась и принялась поздравлять меня.
— Поздравляю, дорогой! Ты скоро придёшь?
— Задержусь. Есть повод отметить. Сама понимаешь.
— Само собой. Я пока пойду за Викой в сад.
Застолье продолжилось ещё около двух часов. До конца я не присутствовал и направился домой. По пути меня догнал Олег и попросил довезти до дома. Сам Печка был немного навеселе.
На улице стемнело и начали появляться первые звёзды. Морозный воздух пробирал до костей, но Олег шёл в зимней куртке нараспашку.
— Эх, Ванька Швабрин тебя сегодня не видел. Он был бы горд, что его ученик первым поднял в воздух самолёт нового поколения, — размышлял Олег по дороге у машины.
— Ваня мог бы и сам его поднять, будь он жив. У него было для этого всё.
— А теперь только памятник и звезда Героя у родителей. Справедливо?
Я остановился и посмотрел на Олега.
— Нет, конечно. Но и мы с тобой тоже ходим по лезвию. Не знаешь, когда и в какую сторону соскользнёшь.
Пока ехали к дому Олега, поговорили о предстоящих планах. У Печки сорвалась заграничная командировка.
— Ты представляешь, в последний момент из Югославии пришёл отбой. Мол, вся техника на передовой и задействована. Испытывать нечего, и люди все воюют.
На Балканах сейчас Гражданская война. То, что может ожидать нашу страну в случае распада, разворачивается в Югославии. Но от Советского Союза помощи не последовало. Более того, «лезут» туда американцы.
— А в Африку? Нет заказов?
— Есть, да только они в заморозке. Там наш общий друг Коля Морозов науправлял так, что нам под охраной спать нужно. Кстати, у вашей фирмы хорошая перспектива там.
Олег имел в виду ту самую Республику Конго, граничащую с Анголой. Контракт на поставку модернизированных МиГ-23–87 был подписан, но пока африканские товарищи получили «целых»… одну штуку. Ещё и не спарку.
— Знаю. Только Морозов там штаны просиживает и ничего не налаживает. Удивляюсь, что его не отозвали, — ответил я.
Мы подъехали к дому Олега. Остановились у самого подъезда, рядом с которым красовалась надпись «Цой жив». С августа этого года такие художества стали появляться всё чаще.
— Рано мужик погиб. Ты как думаешь, Серёга? — спросил Олег, кивая на фразу.
— Смерть всегда трагедия. Цой был и остался для молодого поколения кумиром. Возможно, его песни будут слушать и наши с тобой дети, — ответил я.
Печка попрощался со мной и вышел из машины. Я же поехал домой к жене и ребёнку. Сегодня странный день. Надо радоваться успеху, но не могу не думать о сказанном Чубовым. Ещё стоит и поразмыслить над проблемами фирмы, которые возникнут, если не изменить ситуацию в Конго.
Куда уж тут думать о проблемах страны, когда в моей «вотчине» назревает катастрофа.
Войдя в квартиру, я сразу обнаружил большое количество обуви. Первая мысль была, что это очередной визит Хрековых. Но тогда, почему голосов детей больше.
— А вот и наш папа! — громко сказала Вера, выйдя в коридор.
За ней прибежала и Вика. Её маленькие косички подпрыгивали при каждом шаге, а сама она радостно бежала обниматься.
Я быстро снял одежду, чтобы не застудить при объятиях дочку.
— Как дела, карамелька? — спросил я, поднимая над собой Вику.
— Хорошо. Мы с Вадиком играем, — рассказала дочь.
— С каким Вадиком?
Тут в коридоре появился человек, которого я не видел очень давно. Из зала показался уставший, но улыбающийся Максим Курков — мой однокашник по Белогорску.
— Здравствуй, дружище! — поздоровался я и крепко обнял старого друга.
— Рад тебя видеть. Ты извини, что мы вас потревожили. Просто…
— Макс, ничего не говори. Нам с тобой надо идти в магазин. Стол накрыть необходимо очень быстро, — улыбался я.
Тут за спиной Макса показалась его супруга Елена. Выглядит она так же хорошо, как и в последнюю нашу встречу. Вот только вид у семейства Курковых был слегка потерянный.
В зале вместе с Викой игрался мальчик, похожий на Макса. Наверное, это и есть Вадим — сын наших друзей.
Я поздоровался с малышом и начал подталкивать Макса к походу в магазин.
— Серёга, это ни к чему. Мы поздороваться зашли…
— Максим, не обманывай, — перебила друга Елена.
Что-то не то. По взгляду Макса понятно, что он себя неловко чувствует в моей квартире.
— Лен, не нужно ничего говорить, — отмахнулся Макс, но я уже начал понимать, что дело не в проведывании меня.