О медицине наших кубинских товарищей я слышал только самые лучшие отзывы. Начнём лечение с этого зарубежного препарата с интересным названием «Матасанос».
— Переводится, как «знахарь», — кивнул я на лекарство.
— Тебе виднее, — подмигнул мне Марк.
— Спасибо, — поблагодарил я Барсова и он, откусив пирожок, удалился к себе.
Закрыв дверь и вернувшись на кровать, я поймал на себе строгий взгляд Веры Полосовой. Она ещё при этом постукивала своими коготками по столу.
— Что⁈ — спросил я.
— Тебя точно ничего не беспокоит? — настойчиво повторила свой вопрос Вера.
— Вот этот взгляд меня беспокоит, — сказал я, кивнув в сторону девушки. — Ты сейчас об этой мази?
— Само собой. Почему ты не сказал, что спина у тебя болит? — села рядом со мной Вера, взяв за руку.
— У меня ничего не болит. Иногда есть небольшой дискомфорт, но это крайне редко. Вот мне, на всякий случай… — улыбнулся я, но девушка перебила меня.
— Сергей, это не шутки. Ты собираешься в испытатели, а там серьёзные нагрузки.
— Здесь не меньше.
— Но там больше. Это сейчас ты молод и можешь потерпеть. А что потом?
— Потом будет всё хорошо. Даже не переживай за это, — ответил я и обнял Верочку.
— Ой, да как же за тебя не переживать⁈ — прошептала она. — Ты, как и многие до тебя, живёшь мечтой о полётах, сверхзвуке и больших высотах. Хоть что-то, может, удержать тебя на земле? — спросила Вера, посмотрев на меня своим чарующим взглядом.
— Не знаю как что-то, но вот кто-то может попробовать. По крайней мере, сегодняшним вечером, — тронул я кончик носа девушки, взял на руки и положил на кровать.
Наутро следующего дня я пошёл к Гнётову со своими предложениями по поводу форсирования подготовки кубинцев. Времени у меня было немного, поскольку до начала предполётных указаний нужно было внести изменение в полётное задание.
На сегодня мы уже запланировали несколько вылетов с воздушным боем два на два. Вот только всё там было стандартно. Так, в реальном воздушном бою быть уже не может.
Застав своего врио командира эскадрильи в рабочем кабинете за чтением «Правды», я рассказал ему о планируемых мной изменениях. Причиной всего этого я назвал мой скорый отъезд в Циолковск. Вот только Гнётов, выслушав меня, отреагировал не совсем так, как я планировал.
— Родин, тебе делать нечего? Чего ты лезешь в утверждённый, при твоём участии, между прочим, план со своими изменениями? Там какие полёты сегодня запланированы? — спросил Григорий Максимович, убирая газету в сторону.
Газета как раз была открыта на странице с заметкой про войну между Англией и Аргентиной за Фолклендские (Мальвинские) острова.
— Сегодня пара на пару на средних и больших высотах, — сказал я.
— Ну, так зачем изобретать велосипед, Сергей? Ты думаешь, что за такой короткий срок их вообще можно чему-то научить? — потряс новым полётным заданием Гнётов.
— Можно и нужно. Или мы их просто как животных тут на убой готовим⁈ Это люди, Григорий Максимович. У них и семьи есть, вообще-то, — стоял я на своём.
— Ты мне ещё про долг расскажи. У нас с тобой долг перед Родиной, а не перед другими странами, — вышел из-за стола Гнётов.
— Это вы сейчас про интернациональный долг? — спросил я. — Мы его уже с вами выполнили. Недалеко тут — «за речкой». Или где-то ещё нужно?
— Вон видишь газету, — указал Гнётов на тот самый номер «Правды». — Везде мы нужны. Ох, и недолго нам с тобой отдыхать придётся! Эти НАТОвцы просто так с нас не слезут. Везде будут стараться укусить страну. Да что там страну⁈ Они как гидра, расползающаяся по всему свету.
Что верно, то верно. Советский Союз тоже поддерживал по всему миру коммунистические режимы. Вот только везде, где появлялся, строил и защищал.
— Давайте к нашему основному вопросу, Григорий Максимович. Я ещё раз настаиваю на изменении задания.
Гнётов походил взад-вперёд, обдумывая моё предложение.
— Сергей, это ничего не изменит. В реальном бою у них шансов мало. Пока наверху не примут решение об отправке в Анголу МиГ-23, они не смогут на равных бороться с новыми «Миражами», — сказал Максимович, ещё раз просмотрев задание.
— Но шансы есть. Вы и сами это признали только что, — ответил я.
— Иди, маэстро, — улыбнулся Гнётов. — Я с командиром решу вопрос по поводу изменения высот и задания.
— Есть. Спасибо, командир, — ответил я.
— Врио, пока ещё, — поправил меня Максимович.
— Ничто не вечно, — громко сказал я, выходя из кабинета.
После предполётных указаний, пригласив к обсуждению офицеров боевого управления, я объяснил замысел боёв.
— Я лечу с Бенитесом в паре. Марк с Лопесом. Определяемся, кто первыми взлетает и уже начинаем обсуждать тактику. Диапазон работы от земли до 5000 метров, — сказал я и среди кубинцев послышались удивительные возгласы после того, как им перевела Мила мои слова.
— Мы не готовы к такому, — покачал головой темнокожий Хорхе Бенитес.
— Я так не думаю, — поправил я его. — Сначала работаем на разных каналах. Перед началом боя переходим на общий. Всем ясно?
По жребию, мне и Хорхе выпало взлетать первыми. В этом есть небольшое преимущество, поскольку ты уже знаешь первоначально направление появления оппонентов. Только вот в нашем случае погода в районе планируемого полёта была не очень хорошей.
— Разведчик погоды дал над Чарвак облачность от 400 до 3000 метров. Сплошную, — сказал ОБУшник, с которым мы отрабатывали замысел.
Суть его была в том, чтобы прийти в район работы и распустить пару. Один снижается на предельно-малую высоту и ждёт команды от напарника на выполнение выхода для атаки. Тот, кто выше, выполняет роль приманки и выводит оппонентов в нужную точку. Тут же второй выполняет выход из «засады».
— Это плохая погода, маэстро, — не соглашался на мой план Бенитес. — Тебе сложно будет выполнить набор через облака.
— Почему мне? В засаде будешь ты, — сказал я, и Хорхе выпучил глаза.
— Это сложно, — улыбнулся он.
— Но возможно, правда? — похлопал я его по плечу, и он принял моё предложение.
На стоянке мы ещё раз прошлись по нашему плану с Бенитесом уже без помощи переводчика. Постепенно мы начали понимать друг друга и без Андреевой. Она, в свою очередь, как-то слишком часто приближалась к Марику. Друг на друга они смотрели очень загадочно.
— Серый, тебя на пару минут можно? — спросил у меня Барсов, когда я осматривал самолёт перед вылетом.
— Говори, компанеро, — сказал я.
— Я тут вроде с лейтенантом общий язык нашёл, — немного стесняясь, произнёс Марик.
— Испанский выучил? — улыбнулся я.
— Да, нет! Это вообще тёмный лес. Я не знаю, откуда она такая появилась. Боюсь, что девчонка непростая.
— Конечно, непростая. Однозначно отец работал в посольстве на Кубе. Скорее всего, послом, — ответил я.
У Марика глаза выкатились из орбит.
— Ты как это понял? Или она тебе сказала?
— Марк, вот ты вчера проявил чудеса дедукции и определил, что у меня девушка в комнате, помнишь? — спросил я и Марик быстро закивал.
— Ну, там было сложно не догадаться, — улыбнулся он. — Такой запах духов «Красная Москва».
Эх, рано я его похвалил! Этими легендарными духами вчера и не пахло.
— Посмотри внимательно на Милу, — повернул я Барсова в сторону Андреевой. — Кожа загорелая. Владеет испанским языком с кубинским диалектом. В Военном Институте такому не научат. Значит, росла в этой среде. А кто мог столь долго находиться на Кубе? Правильно, послы со своей семьёй.
— Серый, ты… есть то, чего ты не знаешь? — удивился Марик.
— Да. Какого чёрта ты ещё здесь? Давай в кабину, — подтолкнул я к самолёту Барсова.
Взлёт произвели, как и договаривались на земле. Первыми в воздух поднялись мы с Бенитесом. «Спарки» с двойным экипажем решили не использовать. Теперь Хорхе в паре со мной на МиГ-21бис.
Заняли курс в сторону Чарвакского водохранилища и забрались на минимальную для ухода в зону 1000 метров. Внизу красота.
Многовековые горы со всех сторон, с не тающими снежными шапками. Склоны покрыты лесами, а в долине ореховые и берёзовые рощи, которые с такой высоты прекрасно просматриваются. И, конечно, кажущиеся бесконечными, ковры цветов. Неудивительно, что Бенитес несколько раз повторил «белламентэ», что означает — красиво.
— Готов? — прервал я его хвалебные слова.
— Да, маэстро, — ответил мне Бенитес.
— 505й, подхожу к центру зоны. Паре роспуск, далее 515й по своим, — запросил я у ОБУшника.
— 505й, разрешил. Начало снижения подскажете, — ответил он.
— Паре роспуск. Занимаю 3000, — доложил я и отвернул влево на 30°.
Хорхе тут же начал снижаться и вошёл в плотные облака. И где-то внизу безмятежная водная гладь. Главное, чтобы он снизился на установленную перед вылетом высоту. Иначе столкновения с поверхностью не избежать.
— Маэстро, 400. Вижу озеро, — доложил мне через несколько секунд Бенитес.
— Понял. Высоту сохраняй, — ответил я и сам встал в вираж над верхней кромкой облаков.
— 505й, группе переход на основной канал, — дал команду офицер боевого управления.
— Понял. 515й, переходим.
Через пару секунд, я оказался в гуще событий. По мне уже начали работать мои оппоненты. Они решили взять нас в клещи и разомкнулись на приличное расстояние.
Ручку управления самолётом отклонил резко на себя и пошёл в набор. Офицер боевого управления подсказывает, что один из оппонентов сзади меня в 10 километрах. По условиям надо сблизиться до пяти и только тогда кричать пуск.
Выполнил переворот на горке и ушёл со снижением к белой вате облаков. А вот и первый оппонент справа от меня и выше. В эфире слышу, как Марк даёт команды на преследование.
Уйти от одного мне несложно. В любом другом случае вошёл в облачность и там меня бы не нашли. Но мне их нужно двоих вытянуть в район засады.
— Слева обхожу. Атакуй, 516й, — командует Марик.
Поднял голову вверх и вижу тень со стороны солнца. Пикирует на меня, кубинский товарищ. Но это не сложно.