«Книга высоких родов Королевства Альконт», обновленное издание от 21 марта 2015 г. Том в темном переплете со знаками Генеалогической коллегии на обложке выглядел до невозможности солидно.
Когда пришел курьер, доктор общественных наук Мария Гейц листала справочник в поисках фамилии «Алеманд». Она сидела на трапе галиота, подложив под спину свернутый рулоном жакет и попивая кофе. Мария слышала о семье офицера раньше, но не помнила, в связи с чем.
Беглое чтение вскоре дало результаты. Конечно, достопочтенные графы Кре́чет! Герб – серебряный дуб на лазурном фоне, девиз – «Бесконечна небесная глубина».
Основателя рода звали Олев Алеманд (4.12.1577—10.11.1632 гг.). Отслужив пять лет в военном атташате дипломатического представительства Альконта в Греоне, он устроился секретарем к Его Светлости герцогу Ветск и быстро поднялся по карьерной лестнице. Настолько высоко, насколько это вообще было возможно для простолюдина.
Умный и осторожный Олев умел наблюдать за происходившим вокруг и делать правильные выводы. Именно он примирил герцогов Ветск и Ард, когда их затянувшееся противостояние едва не выплеснулось в открытое военное столкновение. Олев убедил своего господина выдать дочь за старшего сына и наследника противника, приложив все усилия, чтобы свадьба состоялась.
В 1620 г., после заключения брака между молодыми, королева Элеонора Иларинд пожаловала Олеву медаль миротворца «Золотую горлицу», графский титул и земли. Судя по всему, он отличился не только на дипломатическом и матримониальном фронтах.
Оказавшись в Коронной Коллегии, новый достопочтенный граф Кречет с головой окунулся в политику. Дарованный надел его не интересовал, и им занялся старший сын. Тимур Алеманд, к сожалению, не обладал талантом землевладельца и вскоре предпочел последовать по стопам отца.
Графство ожидал неминуемый упадок, но, к счастью, домой вернулся Леовен, младший сын Олева.
Дочитав до этого места, Мария усмехнулась. Имена в семье графов Кречет переходили из поколения в поколение.
От брата и четырех сестер Леовена всегда отличала тяга к путешествиям и риску. Еще подростком он, не рассчитывая на наследство, выбрал военную карьеру и нашел себе покровителя. Пройдя обучение у рыцаря, Леовен взял в банке под его поручительство ссуду на перехватчик и поступил на Флот. Долг он выплатил уже через четыре с половиной года.
Леовен упорно продвигался по службе. Стал командующим эскадрой, получил под начало три боевых группы. Удача исчерпала себя в битве над Аркалла́йским хребтом. Леовен разбил рейдерский флот, но был серьезно ранен в бедро, и ногу пришлось отнять.
Личная трагедия Леовена обернулась для семьи успехом, хотя сам он понял это не сразу. Столица вгоняла его в тоску – слишком часто видел бывших сослуживцев, – и военный отправился в Кречет.
Дела графства постепенно увлекли Леовена. Он отбросил хандру, женился на дочери соседнего барона. В течение следующих четырех лет на свет появились двое сыновей и дочь, окончательно развеявшие его печаль. Всего детей было восемь: шесть мальчиков и две девочки.
Через год Горная лихорадка скосила Олева и Тимура, которые оказались в самом эпицентре эпидемии, в столице. Леовен унаследовал титул и земли, став истинным основателем рода.
Все мужчины семьи служили в армии и после обязательного срока или продолжали карьеру, или обращались к политике – миротворческие идеи Илариндов требовали обширного аппарата чиновников.
Однако с приходом к власти династии Романдов ситуация изменилась. Войны возобновились, и Алеманды временно оставили сцену Коронной Коллегии. Один из них даже дослужился до адмирала и командовал в годы Пятой альконско-греонской войны.
При династии Рестеровых достопочтенные графы Кречет снова увлеклись политикой, но ненадолго. Грянул Кровавый мятеж, и находившиеся на пике славы Алеманды почему-то ушли в тень.
Мария задумалась. Добровольная потеря влияния выглядела необычно. Наиболее вероятно, Алеманды заплатили властью за сохранение титула и владений. Его Величество Эдгар I Маркавин относился к союзникам великодушно, но имел четкий план развития королевства. Он тонко манипулировал людьми, событиями и постарался задвинуть подальше лоббировавших свои идеи графов Кречет.
От размышлений о причинах ухода Алемандов из политики доктора и отвлек курьер.
Посланник ушел, озираясь и словно не веря, что человека из подобного захолустья позвали в приличное место. Дома рядом с Игорендской площадью содержали только очень состоятельные семьи.
Увидев в приглашении подпись Леовена Алеманда, капитан Лем Декс вначале подумала, что особняк принадлежит ему, но отказалась от этой мысли. Офицер точно не рвался свести частное знакомство и к тому же собирался ее кому-то представить.
Лем заглянула в «Балансир» вызвать экипаж и вернулась в ангар переодеться. С легким недовольством оценила свой скудный гардероб и выбрала серую рубашку, похожего цвета туфли на невысоком каблуке и костюм из темно-синего льна в пепельную полоску: жакет и узкие брюки.
Поправив шейный платок и натянув летние перчатки, капитан вышла навстречу «скорду», окрашенному в фирменный голубой цвет такси. Водитель открыл перед ней дверь и вернулся за руль. Лем откинулась на сиденье. Ей давно следовало научиться водить, но на земле она чувствовала себя неуверенно.
Через полчаса Мария стояла перед красивым особняком. Табличка на столбе у ворот гласила, что дом принадлежит семье Келтрин, достопочтенным графам Гамчевым.
Доктор запомнила фамилию, решив потом еще раз пролистать справочник, и залюбовалась. Она давно не гуляла по Игорендскому кварталу и позабыла, как восхитительны утопавшие в зелени старинные особняки. Такие больше не строили. В последнее десятилетие архитекторы тяготели к ампиру. Марии новый стиль казался недостаточно выразительным, не то что творения прошлого. Дом Келтрин с тонкими колоннами в илариндском стиле будто парил над Арконом – маленькое облако над большим. Здание окружал роскошный сад, изумрудно блестевший в разгар нежаркого июля.
Мария разглядывала аллею за оградой слишком долго и пристально – подошел привратник.
Очнувшись, капитан помахала приглашением. Слуга открыл дверь в арке возле ворот и изучил карточку.
– Прошу, доктор Гейц. Леди Амилла и коммандер Алеманд у пруда. Идите по этой аллее, в конце поверните направо. Вас проводить?
– Показывайте. Я не просветленная и местоположение людей по наитию не определяю.
Привратник ответил вежливой и ничего не выражавшей улыбкой:
– Прошу сюда.
Лем направилась за ним, убрав руки в карманы брюк и негромко насвистывая.
Классический сад вмиг очаровал Марию лаконичностью линий и простотой форм: невысокими деревьями, идеально подстриженными живыми изгородями и ровными коврами газонов. В зелени кустов прятались белоснежные мраморные скульптуры, в чашах фонтанов отражалось небо. Дорожка повернула, выведя к пруду. Над водой изгибался ажурный мост, дальним концом упиравшийся в ступени миниатюрной беседки, оплетенной ручьями вьюнков; колонны поддерживали невесомый купол. Ее отражение неподвижно лежало на воде. Слетевший с дерева листок пустил по глади рябь.
В беседке виднелись двое. Алеманд обернулся на звук шагов, а молодая девушка в светло-голубом платье и жемчужных сережках приветливо улыбнулась слуге и гостье.
– Добрый день, – произнес офицер. – Амилла, позволь представить тебе Лем Декс, капитана галиота «Аве Асандаро». Капитан Декс, это леди Амилла Келтрин.
Лем обратила внимание на ее глаза: серо-голубые, но удивительно яркие. Золотисто-русые волосы, уложенные в замысловатую прическу, открывали овальное лицо с крупноватым носом, крепким подбородком и густыми бровями, делавшими взгляд еще выразительнее.
– Добрый день, – отозвалась Лем. Вспомнив завершение вчерашней схватки, она не удержалась и поддела офицера: – Ваша невеста?
– Не удостоился подобной чести. Моя кузина.
– Добро пожаловать, – у Амиллы оказалось мягкое бархатное сопрано. – Проходите, капитан Декс, составьте нам компанию.
Алеманд отодвинулся вглубь, уступив Лем место и стараясь держаться от нее подальше. Он не хотел думать ни о поединке, ни об унизительном разговоре с лейтенантом Севаном Ленидом.
«Этот… „многоуважаемый“ гитский джентльмен…» – офицер мысленно поморщился.
«Эффективность» Севана дурно пахла, хотя тот, похоже, не видел в своем шантаже ничего предосудительного. Не следовало ждать от невоспитанного фермера высоких моральных качеств.
– Скажите, – поинтересовалась Амилла у Лем, быстро взглянув на Алеманда из-под ресниц, – вы действительно пересекли полмира с незаконными товарами на борту?
– Полмира многовато, всего лишь половину Ану. И почему сразу с «незаконными»?
– Вам платили харанскими монетами?
– Коллекционируете?
– Немного, – призналась девушка.
– Кое-что найдется, – капитан сверкнула улыбкой.
– Вы знаете, – глаза Амиллы засияли ярче, – любая коллекция обладает огромным потенциалом. Когда один лорд захотел сделать мне предложение, я пригласила его посмотреть на монеты. Через десять минут он забыл, зачем пришел, и покинул дом, полагая, что мы просто вместе обедали.
– Кхм, да вы умеете обращаться с мужчинами!
– О, этому несложно научиться. Просто следует использовать что-то поделикатнее револьвера. Я слышала, вы хорошо стреляете?
– Лучший стрелок в Северном и Центральном регионах материка.
– Это титул?
– Пожаловала сама себе. Никто пока не рвался оспорить.
Алеманд кашлянул, и Амилла, вновь стрельнув глазами в его сторону, обмахнулась белым веером:
– Ах, Леовен, иногда ты совершенно невозможен… Но под светом Белого Солнца должны существовать вечные вещи. Например, незыблемость Короны… или твое чувство долга.
Лем громко рассмеялась.
– Прошу прощения, Амилла, – кисло ответил офицер. – Я осознаю, что вмешиваться в женскую беседу столь же полезно, сколь прогуливаться на яхте между двумя перестреливающимися фрегатами. Тем не менее вынужден тебе напомнить о цели визита капитана Декс.