Вот сейчас, например, граф занервничал и подумал о гостях в восточном крыле и своей драгоценной харанской коллекции.
– Давайте вернемся к нашему разговору попозже? – Вардид воспользовался тем, что новые гости подошли поприветствовать их с супругой, и закончил неудобную беседу.
– Великолепная идея, – просияла Амилла и легко коснулась пальцев Аделаиды, попросив встретиться, как только та освободится. Насчет восточного крыла нужно было выяснить немедленно.
Амилла и Мария уступили место пожилой супружеской паре.
Оказавшись за пределами слышимости графской четы, чтица похвалила доктора:
– Вы бесценны. – И вдруг замерла, увидев нечто интересное: – О-о!..
Леовен Алеманд, капитан фрегата «Вентас Аэрис», командир восемнадцатой боевой группы, под руку с миловидной девушкой лет шестнадцати миновал герольда и спустился в зал.
Ослепительную белизну его мундира и золото эполет подчеркивали темные ножны парадного клинка и блеск трех тщательно подобранных наград. Черно-желтый «Россонский крест» – участник битвы при Савалере, решающем сражении альконско-россонской войны. Холодное мерцание «Белой звезды» – тяжело ранен на службе Короны. Стальная черта «Меча Флота» – одержал победу в небе над превосходившим противником.
Спутница офицера удивительно походила на него лицом. Она была одета в платье с рукавами-фонариками оттенка просыпавшегося рассвета. Пастельно-розовый шелк ниспадал от груди легковесными складками, кое-где разбавленными завитками кру́жева. Из-под подола виднелись ажурные туфельки. Изящные руки скрыты белыми перчатками; на правом запястье висели бальная книжечка в обложке с накладками из слоновой кости и веер.
Брат и сестра держались одинаково спокойно, хотя она тайком бросала лукавые взгляды по сторонам.
Заметив Амиллу, девушка что-то шепнула Алеманду. Тот неохотно обернулся.
Мария отвела глаза, сделав вид, будто их не заметила. Амилла чуть не рассмеялась, услышав ее мысли.
Они пронеслись одна за одной. «Встреча совершенно некстати». «Ему слишком идет парадный мундир». «Награды демонстрируют такой послужной список, что теперь грубить будет просто неловко…»
Последнюю мысль приправила обида на судьбу, подстроившую неловкую ситуацию.
– Кто-то важный? – небрежно поинтересовалась Мария.
– Для вас – несомненно, – Амилла хитро улыбнулась. – И мой способ вновь пообщаться с леди Кадом… Мари-и-ия! Даже не думайте уйти. Вы привлечете ненужное внимание.
– Проклятье.
Алеманд вежливо улыбнулся Амилле и Марии, скользнув по доктору взглядом. Та соединила укрытые кружевом перчаток ладони на легком муслине юбки, и офицер на миг потерял дар речи.
В темно-синем, как безлунная ночь, платье разнузданная капитан «Аве Асандаро» выглядела обворожительно женственной и вместе с тем излучала спокойную силу уверенного в себе человека. Цвет подчеркивал белизну кожи и редкий, невероятно светлый, оттенок серых глаз. Черные волосы, подстриженные под каре, были аккуратно уложены, а с левого плеча спускалась бордовая докторская лента Джаллийской академии философии.
Контраст доктора общественных наук Марии Гейц и капитана Лем Декс поражал.
Алеманд внезапно осознал, что она выглядит истинной дамой, что лента звания ей исключительно к лицу и что спарринг на фрегате он сейчас припомнил со смущением, а не со смесью гнева и неприязни.
Офицер невольно кашлянул. Сестра бросила на брата быстрый взгляд, и ее глаза весело заискрились. Уловив мысли девушки, Амилла вздохнула про себя. Кузину воспитывали истинной леди, но она сокрушалась, что не родилась мальчиком. Стоило родственникам отвернуться, егоза искала приключений. К ее чести – ни разу не попалась, иначе сидела бы под замком.
– Леовен, рада тебя видеть, – произнесла чтица.
– Взаимно, – офицер кивнул и еще раз пристально посмотрел на Марию. – Доктор Гейц, позвольте представить вам мою младшую сестру, леди Фаину Алеманд.
Мария ответила книксеном.
Амилла подавила улыбку, наслаждаясь ситуацией. Она видела дражайшего кузена Алеманда насквозь, сколько бы он ни изображал невозмутимого альконского аристократа. Доктора Гейц тоже. За бандитскими замашками скрывалась истинная подданная Короны.
– Фаиночка, это твой первый выход в свет после дебюта? – ласково обратилась чтица к девушке.
– Да, леди Амилла, – зарделась та. – Я так волновалась, когда меня представляли Его Величеству!
– Готова утверждать, ты больше боялась запутаться в шлейфе… Ох уж эти дебютные платья!
– О да! Но я справилась. Теперь тетушка хочет, чтобы я побывала во всех частях королевства. Следующий бал – на Венетре. Я буду гостить у лорда и леди Орма́нд.
– Идем, хочу все услышать. Заодно познакомлю с хозяевами приема, раз тетушка бросила тебя на безнадежно погрязшего в военщине брата. У него и идей нет, как представить в выгодном свете свою очаровательную сестренку. Леовен, не давай скучать моей подруге. Мария, я вас скоро найду. Не теряйтесь!
Амилла поймала Фаину за руку и опять устремилась к графской чете в надежде заполучить Аделаиду раньше, чем прибудут все гости.
Обмен приветствиями повторился.
Вардид сказал Фаине комплимент, супруга восхитилась ее платьем. Девушка сразу захватила внимание – она была очень обаятельной. Улыбалась, смеялась, шутила. Чтица воспользовалась моментом и попросила Вардидов познакомить кузину с их старшей дочерью. Потом вскользь намекнула, что та – просто загляденье и гости обрадуются ей не меньше, чем самой графине.
Вскоре Фаина разговорилась с ровесницей, а Аделаида оказалась вдали от супруга в цепких руках Амиллы.
– Сюда… – чтица решительно направилась к восточной галерее. Она нередко навещала Вардидов и прекрасно знала расположение комнат.
По дороге Амилла напряженно придумывала, как объяснить Аделаиде, зачем ведет ее туда. Как назло, все идеи испарились.
Будь чуть больше времени, Амилла отправила бы проверять спальни свою камеристку. Бойкая длинноносая гитка сопровождала ее во всех поездках и потому тоже давно принесла присягу Службе. Она тщательно берегла секреты чтицы. Могла заболтать любого собеседника, не сказав и половины ценного слова, и обычно не только прислуживала, но и собирала слухи.
Визит в Кадом не являлся исключением. Однако Севан попросил Амиллу не медлить. В другой ситуации чтица поступила бы по-своему, но прежде она не видела его таким встревоженным. Он не рискнул появиться на приеме, опасаясь спугнуть похитителей, и сказал, что не ляжет спать, пока не дождется новостей. Амилла не спорила, хотя выводы Севана показались ей поспешными.
Теперь чтица убеждалась в его невероятной интуиции на собственном опыте. Вардиды определенно что-то скрывали. Она не верила в целые цепочки совпадений.
– Погодите, леди Амилла, куда вы так торопитесь? – Аделаида запыхалась.
– Вроде здесь… – Амилла рассеянно остановилась и прислушалась. Не к словам графини, а к витавшим вокруг чувствам и мыслям.
Вардид точно думал об апартаментах за стеной либо этого, либо следующего зала. Изменившийся с прошлого визита интерьер подсказал чтице повод для незапланированной экскурсии.
– Я заметила, что тут появились новые картины. Кто их вам привозит? Совершенно обворожительная дама… – она замерла перед ростовым портретом надменной женщины в светлом платье.
Аделаида отреагировала благодарными мыслями: «Хоть кто-то замечает мои старания, а не коллекцию Рэма. Он совсем обезумел, поселив здесь этого вороватого оскирийца…»
«Вороватого оскирийца?.. Да, Вейс похож на выходца оттуда…» – Амилла сосредоточилась.
– Точно, вы же давно не приезжали. Мы закончили ремонт. Теперь здесь родственники мужа и мои, – графиня охотно начала рассказывать о семье. – Это моя мать…
Через пару минут Амилла с облегчением убедилась: Аделаида не имеет отношения к похищению. Чтице она нравилась. В графине гармонично сочетались исконно гитские черты: жизнерадостность, любовь к земле, доброжелательность. Она была старше супруга, но нисколько этого не стеснялась. Аделаида знала Вейса как путешественника и представителя «господина Измаила Чевли», поставлявшего супругу харанские древности. Вардид охотно привечал оскирийца и многое ему позволял. Тот жил в поместье с середины июня, порой без предупреждения уезжая на день или два.
– Вы проделали огромную работу.
– Это было настоящее удовольствие, – призналась графиня и продолжила рассказывать. Она знала о своей семье предостаточно и решила сообщить благодарной слушательнице все мелочи.
Благодарной, конечно, с ее точки зрения.
Предки Вардидов интересовали Амиллу в последнюю очередь, хотя внешне она поддерживала видимость оживленной беседы. Простое искусство пропускать чужие монологи мимо ушей чтица освоила еще в ранней юности – в разговорах с матушкой. Сейчас она хотела лишь подойти поближе к дальним комнатам и услышать мысли Вейса.
Амилла сосредоточенно отслеживала все происходившее за стеной. Несколько раз улавливала ощущения гостей, но отметала их за ненадобностью.
Леди перешли в следующий зал. Амилла медленно двинулась в его конец:
– Необычные портреты…
– Здесь – предыдущий достопочтенный лорд Кадом, отец моего мужа. Когда город оккупировали, он с четырьмя дюжинами людей отбил аэродром и удерживал позиции, пока не прибыли альконцы.
Детали боя Амилла не услышала, сконцентрировавшись на чьем-то разуме. Ощущения окрасились в холодные и расчетливые полутона, а праздничную беззаботность сменила замаскированная осторожность. Это был определенно не слуга и не гость.
– Он – выдающаяся личность…
– Согласна, – внимание Амиллы умчалось далеко от фамильной истории. – В алькове – ваша сестра?
– Какая проницательность! Посмотрим поближе?
– Благодарю, – искренне ответила чтица – там мысли незнакомца звучали гораздо громче.
Через миг Амилла разочаровалась. Она засекла не Вейса, а какого-то авиатора.
Не желая так просто отступаться, чтица вплотную подошла к портрету и прислушалась.