В 1948 г. прекратили существование ВВС Каспийской военной флотилии (79-я отдельная ближнеразведывательная эскадрилья на МБР-2 в Баку и 19-й авиаотряд); авиация Кольского, Беломорского, Владивостокского, Южного морских районов. Авиация Порт-Артурской ВМБ продержалась до 1954 г., а затем её части пополнили ВВС 5-го флота и СФ.
После войны приступили к строительству и восстановлению служебного и жилого фонда, обживались новые места базирования. Подобная участь миновала ВВС 5-го ВМФ, который мест базирования не менял, сложнее было с ВВС 7-го флота и авиацией Западных флотов, которые осваивали новые места базирования.
Одновременно с этим производилось увольнение личного состава, выслужившего установленные законом сроки, а также и вследствие сокращения частей. Если к увольнению личного состава, а особенно лётного, подходили более или менее дифференцированно, оценивая перспективы дальнейшей службы по ряду показателей: возраст, занимаемая должность, опыт работы, боевые заслуги, авторитет, партийность, верность делу коммунистической партии, лично И.В. Сталину и т.п. В первую очередь старались избавиться от склонных к чрезмерному и неконтролируемому потреблению спиртных напитков, хотя, по большому счёту, количество пьющих в эти, даже сложные послевоенные, годы было невелико. Естественно о наркотиках никто и понятия не имел.
Офицеров с высшим, особенно военным образованием, а таких оказалось немного, обычно оставляли для дальнейшей службы. С уволенными особенно не церемонились, с правами человека и тому подобными «мелочами» в те времена никто не считался, как, впрочем, и в последующие. Квартир или так называемых жилищных сертификатов, как и сумасшедших подъёмных в виде двух десятков штатно- должностных окладов, никому не давали. Увольняемым выписывались проездные документы до населённого пункта, откуда они призывались или с которым решили связать свою дальнейшую судьбу (за исключением Москвы, Ленинграда, Киева, Одессы, Сочи и нескольких других городов. В них поправляли только тех, кто оттуда призывался), где они и становились на учёт в ожидании жилой площади. На дорогу выдавался продовольственный аттестат или сухой паёк, небольшая сумма денег. По всей стране до 1946 г. существовала карточная система, а на крупных железнодорожных станциях были развёрнуты продовольственные пункты, где по продовольственным аттестатам, выдаваемым уволенным, имелась возможность пообедать или получить продукты исходя из норм питания.
С увольнением очень опытных специалистов технического состава срочной службы (некоторые служили с 1 938 г.!) возникали сложности с подготовкой и обслуживанием авиационной техники. По существовавшей в тот период организации, самолёты-истребители, как более простые в техническом обслуживании, закреплялись за механиками срочной службы, а на должности двухмоторных самолётов – бомбардировщиков и торпедоносцев – назначались преимущественно офицеры. Однако в связи с массовой демобилизацией и увольнением офицерского состава в первые два послевоенных года пришлось на должности техников двухмоторных самолётов вместо офицеров назначать механиков срочной службы, присваивая им воинские звания старший сержант, что позволяло увеличивать штатно-должностные оклады. Подобная вынужденная и временная мера в этот период себя оправдывала – отношение у специалистов срочной службы, осознавших ответственность за вверенную им технику и судьбы людей, заслуживало, за редким исключением, самой высокой оценки, кроме того, они получали неплохое по тем временам денежное содержание
Начиная с 1948 г. ВВС ВМС начали переводиться на такие же, как и в ВВС СА, штаты соединений и частей, что трудно признать обоснованным, принимая во внимание специфику боевого использования морской авиации, особенно торпедоносцев. До некоторой степени это объяснялось тем, что ВВС имели более развитую сеть научно-исследовательских учреждений, а руководство морской авиацией обычно копировало её новации. В частности, в 1947 г. авиационные полки авиации ВМФ, как и в ВВС, стали состоять не из трёх, а из четырёх авиационных эскадрилий. Последнее обстоятельство, как и следовало ожидать, создало проблемы если не с управлением, то во всяком случае с организацией полётов по плану боевой подготовки, особенно при базировании на аэродроме двух авиационных полков и близком расположении аэродромов других частей. Но формальное требование Генерального штаба о необходимости сократить количество авиационных соединений выполнили: авиационных дивизий стало 16, а не 19 как до этого, а авиационных полков, включая и отдельные, – 75.
Такими были наши деды и отцы
К окончанию войны в составе ВВС флотов оставалось 11 мтап, две авиационные дивизии пикирующих бомбардировщиков (семь полков на Пе-2). Оставшиеся бомбардировочные дивизии переформировывались в минно торпедные, но из-за ограниченного количества торпедоносцев Ту-2 на вооружении оставались Пе-2, которые при всём желании трудно считать торпедоносцами. Однако при более тщательном рассмотрении следует признать, что подобное переименование по ряду причин имело смысл: увеличивалось (формально) количество мтап, уменьшалось количество бомбаэдировочных частей, сохранялась численность, несколько улучшалось материальное положение личного состава (оклады лётного и инженерно-технического состава минно-торпедных частей отличались от окладов личного состава бомбардировочных полков на 20-30% в большую сторону), штаты несколько увеличивались.
В наиболее выгодном положении оказался личный состав гвардейских частей, который получал надбавку в 50% к окладу, пользовался рядом других привилегий (в частности, даже младшие офицеры обеспечивались более приличным обмундированием из импортных шерстяных тканей, а не из грубого сукна, кок офицеры негвардейских частей). Но это продолжалось относительно недолго, и в 1947 г. гвардейские части лишились многих привилегий, являвшихся источником антагонизма, так как далеко не все части, получившие эти почётные наименования, имели больше заслуг, чем их негвардейские коллеги, особенно если они базировались на одном аэродроме, воевали вместе и знали, кто чего стоит.
Незадолго до окончания войны в штабах и управлениях проводилась работа по подведению итогов военных лет, отчёты о том, что сделано, а главное – рассматривались предложения на послевоенную перспективу с учётом боевого опыта. В соответствии с указаниями Главного штаба ВМФ, не особенно обременяя себя буйным полётом фантазии, штаб ВВС ВМФ представил к установленному сроку «Предложения по совершенствованию и развитию морской авиации».
При составлении подобных документов безусловно исходили из реальной обстановки, полученных указаний, мнения руководства, стараясь не задеть самолюбие флотских руководителей, сдержанно и скупо оценивавших заслуги морской авиации в прошедшей войне и за редким исключением не очень старавшихся уделять ей особое внимание в послевоенных программах. Однако морская авиация и её руководители уже не.чув- ствовали себя столь робкими и беспомощными как до войны, когда её командующий Жаворонков, остававшийся в этой должности до февраля 1947 г., полагал, что основные задачи на море должны решать ВВС Красной Армии.
По принятым перед войной документам, несмотря на существенное повышение боевых возможностей авиации и совершенствование её средств поражения, основной силой флота считали артиллерийские корабли, а артиллерийский бой – основной формой ведения боевых действий на море, включая и завоевание господства.
Вторая мировая война показала неправомерность подобного подхода и всё расставила по местам. Если в начале войны некоторые задачи ещё решались крупными артиллерийскими кораблями (бои в Атлантическом океане и Средиземном море в 1939- 1940 гг.), то впоследствии обстановка изменилась. Авиация все более решительно стала влиять на исход борьбы на море. Об этом свидетельствует опыт войны на Тихом океане в 1942- 1945-х гг., где сражались наиболее сильные флоты мировых держав. В ряде морских операций и боёв авиация решала главную задачу, а не занималась обеспечением боевых действий корабельных групп и соединений, как это предписывалось довоенными и, как будет показано ниже, первыми послевоенными документами ВМФ.
В наиболее крупных морских сражениях на Тихом океане в Коралловом море 4-8 мая 1942 г., у острова Мидуэй 3-6 мая 1942 г., у Соломоновых островов 23-25 августа 1942 г., в Филиппинском море 18-20 июля 1944 г., у острова Самар 25 октября 1944 г. успех американскому флоту принесла именно авианосная и береговая авиация. А ещё раньше, 7 декабря 1941 г., палубные самолёты японских ВМС уничтожили почти весь Тихоокеанский флот США, продемонстрировав ведущую роль палубной авиации и авианосцев в морской войне.
Изучение опыта Второй мировой войны привело американских специалистов к выводу, положенному в основу документа Совета национальной безопасности США и определившего с весны 1950 г. стратегический курс США в области безопасности: «История войны показывает: положительные результаты могут быть получены только за счёт наступательных действий. Даже оборонительная стратегия, чтобы она была успешной, предполагает не только действия обороняющихся сил, удерживающих ключевые позиции в течение времени, необходимого для мобилизации и подготовки наступления, но и наступательные действия против неприятеля, нацеленные на изменение баланса сил в нашу пользу».
В годы Второй мировой войны авиация потопила около 50% всех уничтоженных в войну кораблей, а надводные корабли и ПЛ – порядка 38%. Особенно преуспела авиация в уничтожении крупных надводных кораблей.
В нашей стране, казалось бы незначительная по составу сил, авиация ВМФ также показала высокую эффективность, уничтожив в море и в базах до 70% кораблей, судов и значительное количество техники противника.
Опыт применения авиации во Второй мировой войне давал полное основание считать её одной из главных ударных сил, а в ряде случаев и основной ударной силой в военных действиях на море.