Наконец, я сел в аппарат, поднялся, достиг высоты около 1 000 м и ринулся вниз. Я не испытывал никакого ощущения при этой петле. В эти несколько секунд, во время которых я описывал петлю, я был все время занят исключительно управлением аппарата и стремился сохранять необходимую высоту, чтобы в случае неудачного исхода моей попытки оказаться в состоянии выправить аппарат и благополучно опуститься вниз.
Когда я очутился вниз головой, центробежная сила была настолько велика, что оно прижала меня к сиденью. Находящиеся в моих карманах часы, анероид, не выпали из карманов. Я забыл закрыть ящики с инструментами, но, несмотря на это, все инструменты, помещавшиеся в незакрытых ящиках, так и остались на своих местах.
Это мертвая петля описана мною 27 августа 1913 года. После этого мне не было разрешено описывать петлёй».
Во Франции о сделанной Нестеровым «мёртвой петле» узнали лишь из публикаций в газетах. По этому поводу корреспондент газеты «Русский инвалид» г-н Лаврецкий писал 22* :
«Я был в Париже, когда Пегу впервые летал вниз головой, но тогда же я узнал в [конце августа ст. стиля], что поручик Нестеров в Киеве проделал мёртвую петлю.
Во французской печати, влюбленной (и по заслугам) в свою авиацию, это событие прошло бы не особенно заметно. Однако, зная, что добиться признания первенства русского офицера возможно, я попросил по телеграфу поручика Нестерова сообщить мне о своем полёте.
И вот в первых числах нашего сентября в самой распространенной газете «Matin» через мое посредство было сообщено, что первый, который сделал на аэроплане «О», был Нестеров, а Пегу сделал лишь французское «S». Я не хочу входить в оценку обоих прекрасных авиаторов. Но каждому свое».
Реакция средств массовой информации на освещение полётов Нестерова и Пегу было различная. Если в Северной Америке и Западной Европе каждый новый полёт авиаторов становился достоянием широкой общественности, то в России о своих лётчиках писали намного скромнее. Видимо, преклонение перед всем иностранным по-прежнему брало вверх.
Многие печатные издания не могли взять правильной линии в оценке «нестеровской петли». Раболепствуя перед заграницей, они отдавали целые страницы с иллюстрациями опытам Блерио – Пегу, а о Нестерове робко помещали на задворках небольшие заметки, чаще перепечатываемые из газет 23* .
Тем временем авиаконструктор Л. Блерио срочно приспособил свой пилотажный моноплан для воздушной акробатики, и уже 5(18) [по другим данным – 8(21) сентября А. Пегу на нем также выполняет «мёртвую петлю».
Через две недели французский лётчик уже «крутил» 5 «петель» подряд, указывая, что это еще далеко не предел. Позднее А. Пегу «прокрутил» мёртвую петлю с пассажирами на борту. В числе таких любителей острых ощущений был и Адольф Жиро, член парламентской комиссии по аэронавтике, «поучаствовавший» в исполнении «петли» 30(17) ноября 1913 г.
В том же году в России молодой авиаконструктор И.И. Сикорский 24* разработал одноместный моноплан «С-11», приспособленный специально для фигурных пилотов. Позднее на этом самолете лётчик Г.В. Янковский 25* установил общероссийский рекорд высоты (3800 м) 26* .
В Европе буквально помешались на выполнении указанной фигуры высшего пилотажа. Уже к марту 1914 г. она покорилась 70 авиаторам. Но были и трагедии. При выполнении «мёртвой петли» погиб англичанин Ли Тетрль (Темпль), затем 30 (17) марта 1914 г. во время демонстративных полетов на малой высоте разбился известный лётчик Гайнул, «один из наиболее смелых и искусных последователей Пегу». Он был один из первых, рискнувших совершить петли, полеты вниз головой, скольжение на хвост и тому подобные трюки. Через три недели в Алжире во время перевернутого полета на малой высоте разбился Эрман на моноплане Бореля 27* .
В то же время в России отношение к «мёртвой петле» и властей, и публики оказалось совсем не однозначным. Петля фактически оказалась под запретом. Это решение даже поддержали видные военачальники Воздушного флота: генерал-майор М.И. Шишкевич 28* и полковник В.Ф. Найденов 29* . В «Биржевых новостях» даже промелькнуло сообщение, что Нестерову грозит 30-суточный арест. Но широкая общественность поддержала смелый шаг русского лётчика и была на его стороне. 24 ноября (7 декабря) 1913г. Киевское общество воздухоплавания под председательством генерал-майора В.И. Вербицкого единодушно присудила П.Н. Нестерову золотую медаль за «первое в мире научное решение с риском для жизни вопроса об управлении аэропланами при вертикальных кренах».
Пегу выполняет "мертвые петли"
Схема выполнения "мертвых петель"
Насторожённость представителей военного ведомства к высшему пилотажу была связана, в первую очередь, с недостаточной надежностью летательных аппаратов. В тот период российские авиазаводы выпускали аэропланы с видимым браком. Порой одни и те же аппараты собирались по разным чертежам без какой-либо надлежащей экспертизы со стороны руководства Воздушным флотом. Именно из-за явных дефектов самолётов погиб ряд военных лётчиков. В их числе: поручик М.Г. Поликарпов и механик Дренов в районе Красного Села [3(16).8.1913 г.] из-за разрыва в полёте обшивки крыльев; пилот-авиатор И.В. Авинас вследствие поломки аэроплана в воздухе возле Пулково [под Санкт-Петербургом, 11(24).9.1913 г.]; поручик В.В. Лященко и пассажир Савицкий в Бронницах [под Москвой, 30.4(13.5). 1914 г.] и т.д.
По мнению российского военного летчика Х.Ф. Пруссиса 30* большинство катастроф происходило не только из- за некачественной авиационной техники, но и вследствие неподготовленности и неспособности отдельных лётчиков правильно управлять своими машинами.
Нельзя было управлять летательным аппаратом так, как учили в 1910 г., и как продолжали учить по старой схеме. Необходимо было четко разбираться в обстановке и выбирать правильные приемы маневрирования. Этого же мнения придерживался и поручик П.Н. Нестеров, считавший, что при достаточной высоте опытный лётчик всегда может выправить самолёт, в какие бы положения он ни попадал 31* .
По поводу фигуры «мёртвая петля» известный российский публицист М.О. Меньшиков 32* опубликовал на страницах журнала «Новое Время» специальный фельетон:
Со слов компетентного в военной авиации лица: «Нестеров сделал первую мёртвую петлю, чтобы вызвать восторг общества и начальства, но в то же время было издано строжайшее распоряжение, запрещающее повторять смелый опыт Нестерова».
Может явиться вопрос, почему запрещены мёртвые петли военным летчикам, когда теперь уже насчитывается более 30 частных летчиков, и из них четверо в России, которые с успехом «кувыркаются» в воздухе. При более внимательном рассмотрении вопроса оказывается, что большинство этих лётчиков, профессионалов по «люппингам», делают их на специальных приспособленных для этого аппаратах. Это показывает, что обыкновенные аэропланы не считаются вполне безопасными для мертвых петель.
В настоящее время принятые у нас аэропланы иностранных типов не могут считаться приспособленными для мёртвых петель и вообще для фигурных полетов. Запрещение мёртвых петель военным летчикам, как временную меру, надо считать вполне целесообразным, так как в противном случае у штабс-капитано Нестерова нашлось бы не мало подражателей среди наших военных летчиков: с одной стороны, за решимостью дело не станет, с другой – для повторения последующих мёртвых петель и решимости- то надо гораздо меньше, чем для «первой петли». Очевидно, очень скоро петли эти сделаются таким же заурядным явлением, как и вообще все приемы обучения авиации.
По мнению отдельных специалистов, идейным вдохновителем фигуры «мёртвая петля» можно рассматривать известного российского авиатора A.M. Гобер-Влынского, задумавшего идею «кувыркания в воздухе» намного раньше, чем вопрос о «мёртвой петле» был официально поднят в Америке. Помимо нее авиаторы ведущих европейских государств и США всё активнее осваивали новые головокружительные фигуры. В ближайшем будущем планировалось включить их в учебные программы летных школ, т.е. сделать высший пилотаж доступным для молодых авиаторов.
Очевидно, вероятно, что в самом скором времени мёртвая петля, скольжение но крыло и другие подобные воздушные упражнения будут введены в программу военных авиационных школ, так как они дают летчикам большую уверенность в полетах во всякую погоду, не боясь никаких положений в воздухе. Год назад потеря скорости в воздухе считалось почти гибельным положением для летчика; теперь же после фигурных полетов Нестерова, Пегу и др. мы видим, что для лётчиков, прошедших токую школу, это обстоятельство не страшно.
A.M. Габер-Влынский
Тем временем П.Н. Нестеров в начале апреля 1914 г. вновь решается на повторение «мёртвой петли», которое чуть ни стоило ему жизни. О ходе выполнения фигуры и полученных при этом личных ощущениях русский лётчик подробно изложил в статье «Мои мёртвые петли».
Описание 2-й мёртвой петли, выполненной П.Н. Нестеровым:
12 апреля (31 марта) 1914 г. 35*