Авиация и космонавтика 2008 03 — страница 13 из 24

то время шли переговоры между ГДР и Польшей относительно пограничных вопросов, в свете которых манёвры выглядели несколько вызывающе. К тому же характер учений был явно наступательным, сочетая танковый удар с высадкой воздушного десанта польских «красных беретов».


Визит Су-20 и Су-7У из состава 7-го авиаполка на аэродром Быдгощ, мой 1977 года. На заднем плане видны "спарки" УТИ МиГ-15, использовавшиеся для подготовки


Очередные совместные манёвры с «товарищами по оружию» имели несколько неожиданные последствия. В июне 1970 года над территорией Польши проводились учения «Зенит- 70», в ходе которых отрабатывались задачи ПВО. В роли условного противника выступали советские и чехословацкие самолёты, перехват которых осуществляли польские истребители. При выполнении очередной задачи в ночь на 14 июня на подготовленном к учебному перехвату истребителе выявили отказ, из-за чего польскому лётчику X. Осерда пришлось стартовать на другой машине, взятой из дежурного звена. Однако этот МиГ-21ПФМ нёс вместо подвесок-имитаторов самые что ни на есть боевые ракеты Р-3С, и лётчик первым же пуском исправно поразил «мишень» – чехословацкий Су-7БКЛ. По счастью, его пилот уцелел и смог катапультироваться. После разбирательства полякам пришлось компенсировать ущерб, отдав чехословацкой стороне один из своих Су-7БКЛ (№6023). Похоже, расставаться с ним полякам не очень хотелось, переговоры о компенсации тянулись аж девять месяцев, и самолёт чехословацкие авиаторы получили только к весне следующего года.

С окончательным формированием концепции использования польских Су-7 в роли средства авиаподдержки оперативных манёвренных групп сухопутных войск 3-й авиаполк в марте 1971 года изъяли из состава дивизии и он стал отдельной боевой единицей непосредственного подчинения командования ВВС. Авиационная поддержка в новом понимании отнюдь не ограничивалась работой ударной авиации непосредственно над полем боя, но, по определению, данному ГК ВВС, охватывала все виды огневого поражения с воздуха войск и боевой техники противника на всю глубину их оперативного построения в интересах создания благоприятных условий выполнения боевых задач своими войсками с минимальными их потерями. Прочие части истребительно-штурмовой авиации польских ВВС усиливались МиГ-21 ПФМ, а ракетные бригады начали перевооружать на более современные оперативно-тактические ракетные комплексы.

Составной частью задач 3-го полка являлось ведение разведки с воздуха. Для лётчика скоростной машины самостоятельный поиск целей и без того являлся нелёгким занятием, требовавшим хорошего владения самолётом, цепкой зрительной памяти и внимания, которое следовало распределять между приборами и пролетающей внизу местностью. Полёт на небольшой высоте выполнялся маневрированием «змейкой» или «ножницами» в паре с переключением обозреваемой полосы из пеленга в пеленг и частыми виражами для более тщательного просмотра местности. При обнаружении цели, всегда выныривавшей среди холмов и перелесков внезапно, чтобы не упустить её из виду, следовало заложить крутой разворот. Для уменьшения радиуса виража приходилось сбрасывать скорость и пилотировать самолёт, удерживая его «на ручке» от сваливания, когда очень пригодился бы указатель угла атаки, на Су-7 отсутствовавший. Допустимой гранью выхода на предельные углы являлась тряска, на счастье, на «Су-седьмом» начинавшаяся на достаточных для сохранения управляемости и устойчивости скоростях, хотя перегрузка на крутом вираже, наливавшая тяжестью руки и голову, задачу никак не упрощала (разрешённая при пилотировании манёвренная перегрузка по сохранению управляемости ограничивалась значением 5). Зачастую потеря объекта из поля зрения оборачивалась тем, что самолёт на вираже уходил на километры в сторону и при повторных попытках отыскать цель лётчик даже не мог установить место, где только что её видел.

При выполнении упражнения на визуальную разведку ракетно-ядерных средств «противника» 26 июня 1972 года был потерян один из только что полученных Су-7БКЛ. Молодой лётчик поручик А. Томашевский на крутом вираже перетянул ручку, и самолёт сорвался на небольшой высоте. Катапультироваться лётчик не успел…

При весьма интенсивной эксплуатации польских «Су-седьмых» всё последующее десятилетие обошлось без лётных происшествий. Единственным исключением стал инцидент с самолётом капитана С. Врублевского, приключившийся 29 августа 1975 года. Особенностью Су-7БМ было наличие тормозного носового колеса. Торможение всех трёх колёс шасси, призванное сократить пробег, оказалось не очень удачным новшеством: при торможении на посадке самолёт осаживался на переднюю стойку, нагрузки на неё резко возрастали, и зажатое тормозами колесо могло лопнуть. Если же на пробеге самолёт приподнимал нос и колесо отрывалось от земли, то последующее касание заторможенного пневматика почти гарантированно заканчивалось его разрушением.


Польский солдат в охранении защищает стоянку Су-7


Подготовка истребителей-бомбардировщиков в ходе летно-тактического учения но оперативном аэродроме. Аэродромные спецмашины укрыты маскировочными сетями


У польского лётчика при посадке на аэродроме в Пиле колесо таки лопнуло, самолёт потянуло с полосы в сторону, и он наскочил на колпак осветительного фонаря. Носовая стойка сложилась, самолёт уткнулся носом в траву, и не перестававший работать двигатель заглотал массу земли, набив ею и полный купол тормозного парашюта, словно авоську. Ремонт машины сочли слишком дорогостоящим и, кое-как подлатав, её передали Центру подготовки технических специалистов ВВС в г. Олесница для использования в качестве пособия в учебных целях.

Польские Су-7 привлекались к участию практически во всех проводившихся учениях Войска Польского и Организации Варшавского договора, «Край-73», «Щит-76», «Братство по оружию-80», «Летняя буря- 83» и др., действуя как со своих аэродромов, так и баз на территории ГДР и ЧССР. В ходе манёвров «Край-73», проводившихся на балтийском побережье в мае 1973 года, наносившая бомбовый удар эскадрилья Су-7 полным составом из 12 машин обрушила на полигон сразу 18 т бомб.

Эксплуатировавшиеся в полку Су-7БМ и Су-7БКЛ имели ряд особенностей, несколько различаясь поведением. Польские пилоты считали Су-7БМ, машину процентов на десять более лёгкую, более «летучей», проще ведущей себя на посадке и приятной в пилотировании (на самом деле эта модификация отличалась и системой управления, в которой был снят балансир; однако при уменьшившихся усилиях на ручке самолёт получил тенденцию к попаданию в «подхват» с забросом перегрузки, и на следующей модели управление вновь «затяжелили»). Что касается посадочных режимов, то при равенстве «паспортных» данных в лётной инструкции более тяжёлый Су-7БКЛ реально приходилось сажать на скорости на 15-20 км/ч большей, чем Су-7БМ. Кроме прочего, модификации существенно отличались компоновкой кабинного оборудования, из-за чего некоторых лётчиков с выработавшимися навыками вообще допускали к полётам только на машинах одного варианта.

Разбившаяся 16 марта 1982 года «спарка» стала жертвой сходных причин: она служила в соседней 7-й авиабригаде, летавшей на самолётах Су-20, которые имели куда больше отличий от Су-7. При запуске заглохшего в воздухе двигателя лётчики действовали по заученной методике, хотя процедура для АЛ-7Ф1 существенно различалась с привычным им АЛ-21ФЗ, стоявшим на новых машинах. В итоге остались не открытыми ленты перепуска воздуха, из-за чего двигатель не мог запуститься и экипажу пришлось катапультироваться.

Осенью того же года происшествие с Су-7БКЛ поручика М. Гавтовски завершилось трагически. 24 ноября молодой лётчик выполнял полёт на пилотаж, перетянул ручку, и самолёт сорвался, похоронив лётчика. Вновь, как и в случае десятилетней давности, проявил себя «подхват», когда превышение допустимой перегрузки на манёвре приводило к её дальнейшему забросу и машина оказывалась в штопоре с потерей управляемости. Видимой причиной товарищи лётчика называли и то, что он выполнял последний полёт перед отпуском и спешил с завершением задания – самолёт свалился в штопор на крутом вираже, который тот заложил прямо на выходе из завершающей по счёту «бочки» для скорейшего поворота к аэродрому.

Урок впрок не пошёл, и очередная катастрофа имела те же причины. Майор 3. Фендрих, опытный лётчик и мастер боевого применения, 1 августа 1984 года выполнял показательный полёт для съёмок учебного фильма. Манёвры ему приходилось выполнять по возможности более плотными, в ограниченном пространстве, чтобы оставаться «в кадре». Расстреляв мишень пушечным огнем, лётчик энергично вывел самолёт из пикирования, выполнив полупетлю, чтобы из такого положения рассмотреть результаты стрельбы. На манёвре с большой перегрузкой самолёт сорвался в неуправляемое вращение, завершившееся ударом о землю. Кроме плёнок бортового самописца, в распоряжении комиссии по расследованию оказался и фильм, запечатлевший весь ход происшествия.


Подготовка к вылету Су-7БКЛ. На переднем плане блоки НАР УБ-16-57УМ


Посадка Су-7БКЛ с использованием тормозных парашютов


Этот Су-7БМ после аварии 29 августа 1975 года был списан и позднее передан в Центр подготовки технических специалистов ВВС в городе Олесница


Двумя неделями ранее, 18 июля 1984 года, был потерян другой Су- 7БКЛ капитана В. Корчински. При выполнении задания над Балтийским морем начало выбивать масло из двигателя. Лётчик потянул было домой, но вскоре давление масла упало до нуля и двигатель заклинило под аккомпанемент ужасных звуков раздираемого металла. Лётчику оставалось только катапультироваться, а самолёт упал и взорвался неподалёку. Сбежавшиеся местные жители помогли пилоту выпутаться из парашютных строп, сочувствуя – «повезло же, единственный, кто уцелел из всего самолёта!»

Начавшийся в Европе процесс разрядки внёс свои коррективы в характер боевой подготовки польских ВВС, как и других стран. Помимо ограничений на проведение крупных учений с привлечением больших масс войск и техники, где ограничивалось даже число самолёто-вылетов в сутки, в Польше самым ощутимым образом сказались экономические трудности и политический кризис начала 80-х годов, завершившийся скорым введением чрезвычайного положения. Привычный у нас дефицит всего и вся стал настоящим испытанием для социалистической Польши, коснувшись и Войска Польского.