Таким образом, и в случае эвакуации из осажденных крепостей аэропланы оказались более надежным средством, нежели воздушные шары, хотя накануне войны именно воздушные шары предписывалось использовать для эвакуации, как наиболее подходящее средство.
Германская подводная лодка потопила английский пассажирский пароход «Арабик».
Дарданеллы
21 августа — Началась атака, организованная новым командиром IX корпуса Лилем.
Туман мешал корректированию артиллерийского огня в период подготовки, таким образом, авиация вновь не участвовала. Атакующие части 29-й пехотной дивизии сильно пострадали от огня турецкой артиллерии, зажегшей сухой кустарник, покрывавший склоны возвышенностей, одна бригада была почти целиком уничтожена. Этот день стоил 29-й дивизии 5 тыс. чел., тем не менее 29-я пехотная дивизия овладела возвышенностями Симитар.
В то время, как обозначилась общая неудача у Сувлы, бои частного значения продолжались перед Габа-Тепе и Критией. Здесь потери также были настолько велики, что вновь перейти в наступление было нельзя.
Турецкая победа была неполной, англичане не были сброшены в море, к чему стремились турки, но неудача обошлась англичанам очень дорого.
Рихтгофен: «Все лето 1915 г. я оставался в эскадрилье, участвовавшей в прорыве Маккензена от Горлице к Брест-Литовску. Я был очень юным наблюдателем и практически ни о чем не имел никакого представления.
Как в кавалерии военная жизнь состоит из разведки и рекогносцировок, так и в авиации приходится делать то же самое, только на гораздо больших территориях...
Немецкое наступление в России постепенно выдохлось, и меня 21 августа 1915 г. неожиданно перебросили на большой военный аэроплан93, на аэродром, базировавшийся под Остенде. Там я встретил своего старого знакомого дружище Цоймера».
24 августа — Французский штаб посылает на двух самолетах двух шпионов; на спецзадание летят два с неприязнью относящиеся друг к другу пилота Боу и Берти. Им следует оставить своих пассажиров в 90 км за линией фронта, за Мезьером. Боу перелетел линию фронта благополучно, Берти же был ранен пулей в бедро, а на его самолете осколками перебило тяги, крылья также были повреждены в нескольких местах. Пассажир предложил Берти вернуться, но пилот, узнав, что агент невредим, ответил, что задание должно быть выполнено. Самолета Боу уже нигде не было видно, и Берти направился прямо к месту высадки, старательно удерживая самолет в воздухе. Несмотря на довольно серьезные повреждения, французскому пилоту удалось успешно посадить самолет и даже, высадив пассажира, зновь взлететь. Однако машина и летчик были уже на пределе. Обратно Берти летел на высоте всего 100 м.
Вдруг он увидел на земле горящий «Моран-Солнье» Боу, пилота рядом с ним, а вдалеке — бегущих к самолету немецких солдат. Оказалось, что его товарища сбили, и пас-’ сажир при этом был убит. Не раздумывая ни секунды, Берти посадил свой искалеченный «Моран» рядом, помог раненому Боу забраться в свой самолет и взлетел в виду уже подбегающих немцев. Это произошло около фермы, имевшей странное название «Несмотря ни на что»94. Солдаты остановились и начали стрелять по ним из винтовок, но Берти выжимал из своего самолета последние возможности и благополучно дотянул до своей территории.
Берти получил орден Почетного Легиона, и оба летчика стали до конца дней, которых им, увы, осталось немного, неразлучными друзьями. На следующий год весной Берти погиб, застрелившись, дабы избежать пленения, на своем самолете, называвшемся «Несмотря ни на что». Вскоре после этого разбился Боу.
27 августа — Перед лицом германских войск, наступающих на Северном фронте по направлению к Риге, состоялся 710-ти км перелет ЭВК из Лиды в Псков. Эскадра имела уже семь «Муромцев»: «ИМ-1», «ИМ-2», «ИМ-3», «ИМ-4», «ИМ-5», «ИМ-6» и «ИМ-Киевский». Полет пришлось проводить в трудных погодных условиях, заставлявших лететь через туман и дождь. Большинство командиров по привычке летели, не пользуясь компасом. Только лейтенант Г.И. Лавров, летевший на «ИМ-1», избежал воздействия плохой погоды, подняв свое воздушное судно выше облаков, затем, пройдя через облака, благополучно приземлился в Пскове.
Лавров летал с Сикорским в 1914 г. из Петербурга в Киев и приобрел большой опыт в полетах над морем по компасу. Штабс-капитан Башко, пилотировавший «ИМ-Киевский», выражал некоторый скептицизм относительно компаса и, более того, опасался, что его воздушный корабль может попасть в руки немцам, которые в то время наступали на Вильно. Поэтому он решил лететь в Псков под нижней кромкой облаков — иногда на высоте всего 100 м. Существуют свидетельства о том, что на некоторых псковских крестьян этот пролетавший гигант навел настоящий ужас. Чтобы достичь Пскова, Башко понадобилось 5 час. 15 мин. «ИМ-5», под командой лейтенанта Г.В. Алехновича, приземлился в поместье в 20-ти км от Пскова. «ИМ-2», под командованием капитана А.В. Панкратьева, заблудился по дороге и приземлился в Ново-Свенцянах.
Каждый из этих «Муромцев» позднее добрался до Пскова. Только «ИМ-4», под командованием лейтенанта М. В. Смирнова, вынужден был остаться в Режице.
28 августа — Русский военный летчик Орлов с наблюдателем Готовским, несмотря на пробоины в самолете, выполнив разведку в районе Фридрихштадта, обнаружили в лесу значительные силы германцев, готовые к прорыву русских позиций. Русские летчики тут же доставили эти сведения в XXXVII армейский корпус, который решительным контрударом сорвал замысел противника.
Также в конце августа германское командование, решив прорвать фронт в районе Риги, перебрасывало сюда на автомашинах большие силы. Летчики 20-го русского авиаотряда вскрыли эти перемещения. В результате, не успев сконцентрироваться, германские силы были рассеяны и отброшены от Риги. Особенно отличился при проведении воздушной разведки военный наблюдатель В.И. Брожевский.
Французский военный летчик Брокар сбивает своего второго противника.
Брокар на «Ньюпоре» встретил германский самолет, направлявшийся на Компьен на высоте 3600 м, и приблизился к нему на 50 м. Прежде чем германский летчик успел его заметить и что-либо предпринять, Брокар уже выпустил из своего пулемета 50 пуль. Германский самолет стал пикировать, Брокар преследовал его. На высоте 100 м один из германских летчиков выпал из самолета, самолет завертелся, упал и загорелся.
31 августа — Происходят новые перестановки в русском командовании. Верховный главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич смещен, Верховным главнокомандующим становится царь Николай II. Генерал Алексеев оставляет пост командующего Северо-Западным фронтом и становится Начальником штаба Веховного главнокомандующего. Северо-Западный фронт разделен на Северный во главе с генералом Рузским и занявший центральное положение Западный во главе с генералом Эвертом.
В конце лета в Германии весь полученный опыт ночных бомбардировок был использован при составлении «Руководства для произведения ночных полетов».
Зигерт: «Не было надобности брать с собой оружие, и это увеличивало полезную нагрузку бомбами. Возможность ходить низко увеличивала шансы попадания. Планирование без шума позволяло приближаться к цели на самое близкое расстояние». Однако, несмотря на это «штабом армии и генеральным штабом был выражен тот взгляд, что „для производства ночных полетов нет достаточных причин и необходимости". Может быть, в эти понимания слишком вкрадывалось беспокойство о том, что противник пожелает отплатить тем же и похитит этим у штабов остаток их сна, и так скупо им отмеренного?»
СЕНТЯБРЬ
В сентябре германские войска предприняли последнее крупное наступление, имевшее целью глубокий охват русского правого фланга. 10-я армия наступала с севера на Вильно, а Неманская — на Двинск. Русские отходят, оставляя Вильно. На южном крыле фронта, в районе Луцка, русским удалось добиться успеха; 8-я армия генерала Брусилова сильным контрударом (14-22 сентября) разгромила наступавшую 4-ю австрийскую армию.
Только теперь действительно начались наступательные действия союзников России на Западноевропейском театре. Проведенная в мае наступательная операция французов в Артуа окончилась ничем. Предпринятая атака англичан также окончилась безрезультатно. 7 июля на межсоюзнической конференции в Шантильи было принято решение оказать русским войскам действенную помощь. Однако наступление в Шампани началось лишь 22 сентября. Эта операция, по словам Фалькенхайна, «уже не могла более принести пользы русским». Однако и для немецкой стороны активные действия на Восточноевропейском театре обошлись недешево.
Людендорф: «Фронтальное оттеснение русских в Галиции, как бы оно ни было для них чувствительно, не имело решающего значения для войны... К тому же при этих фронтальных боях наши потери являлись немаловажными».
Брусилов: «Было ясно уже осенью 1915 года, что Германией война вперед проиграна по ее собственной вине. Если бы с начала войны она все время держалась на востоке в общем оборонительно, до уничтожения французской армии, то эта задача была бы ею почти наверняка закончена к осени 1915 года, и тогда расправа с восточным противником оказалась бы довольно простой и неизбежной...»
Во второй половине сентября 11-я германская армия вместе с авиаотрядами №№ 1, 66, 69 и 57 отправилась на Сербский театр военных действий.
Что касается действий русской авиации, то среди русских летчиков-истребителей в этот период была широко распространена тактика ведения воздушного боя парами. Часто вылетали звеном, при этом третья машина служила как бы приманкой. Летая над вражеским аэродромом, она старалась привлечь на себя внимание противника. Если это удавалось, и вражеский самолет поднимался в воздух, то на него неожиданно обрушивался командир со своим ведомым. Русские летчики смело шли прямо в лобовую атаку, от которой противник обычно предпочитал уклоняться, и расстреливали самолет противника с расстояния в 10-15 метров.