Во Франции использовалась более строгая система учета побед: таковыми считались самолеты, упавшие на территории победителя, либо за линией фронта, но лишь в том случае, если их падение подтверждалось «независимыми свидетелями». Принужденные к посадке засчитывались только в случае пленения (уничтожения). Самолеты, чье падение не подтверждалось, считались «правдоподобно сбитыми» и учитывались отдельно, хотя обычно о них упоминали только как о «множестве правдоподобно сбитых» в дополнение к «достоверно сбитым».
Французская система была самой распространенной на фронтах Первой мировой, безо всякого изменения ее использовали бельгийские и румынские летчики. В России, Италии и Австро-Венгрии использовались ее слегка модифицированные варианты. В этих странах победы не делили на достоверные и правдоподобные, они либо были, либо нет. Еще одним отличием было то, что австрийцы всегда засчитывали как победы «принужденные к посадке», вне зависимости от того, на чьей стороне фронта приземлилась подбитая машина.
Позже всех вступили в войну Соединенные Штаты, которые при создании своих ВВС пользовались в основном французским опытом, более того, первая американская боевая эскадрилья была переведена из состава французской армии. Поэтому и в деле подтверждения побед они следовали тем же стандартам.
В полном объеме все вышеизложенные правила действовали не с самого начала воздушной войны, а только после введения соответствующих стандартов, в некоторых странах — неписаных. В Великобритании это произошло весной 1916 г., во Франции и Германии — в конце 1915 г., а в остальных странах — летом 1916 г. До того англичане и французы засчитывали все победы, включая FTL, DD и «правдоподобные», а в Германии и России, в противоположность этому, не засчитывали самолеты, упавшие за линией фронта, даже если их падение отлично наблюдалось.
23 сентября — В этот день французский военный летчик Гийнемер впервые отправляется на спецзадание.
Гийнемер: «Первое задание было довольно трудным, потому что погода была отвратительная. По дороге туда ветер был мне попутчиком, но при возвращении он задерживал меня, и я боялся, что никогда уже не доберусь до своих.
Понадобилось три часа для исполнения моей работы...»
Французскому командованию для успешного проведения операции в Шампани необходимы были сведения, поэтому в этот день на спецзадание отправился не один Гийнемер.
В 11 час. 30 мин. вылетели на спецзадание: лейтенант Квиллен с пассажиром капитаном Эврардом на «Ньюпо-ре», также на «Ньюпоре» капитан Буш с пассажиром капралом Гранджан, пилот Павлацци на «Моране-Солнье» с пассажиром сержантом Пьерром и пилот Пао на «Моране».
Из них только первая пара справилась с задачей благополучно. Павлацци с Пьерром погибли при высадке. Буш также погиб, а Гранджан смог скрыться и с большим риском для жизни пробрался через Антверпен в Голландию. На самолете Пао был пробит бензобак, поэтому о возвращении не могло быть и речи. Однако пилот дотянул до места высадки, дал возможность своему пассажиру скрыться и был взят в плен при уничтожении своего самолета. Пао долго скрывал на допросах истинную цель своего полета, отрицал наличие пассажира и в конце концов на следующий год смог бежать из плена. Пао был награжден орденом Почетного легиона.
25 сентября — 4 немецких самолета произвели нападение на русский морской отряд, состоящий из 10 судов, и сброшенными бомбами принудили его прекратить огонь, открытый им по береговым укреплениям. Эта акция еще раз ясно продемонстрировала, что в данный период военных действий воздушный флот имел явные преимущества в боевых действиях против военно-морского флота.
26 сентября — летчики 1-й русской истребительной эскадрильи Казакова рассеяли и обратили в бегство 16 германских бомбардировщиков.
Успешно продвигались в России и научные изыскания по изготовлению авиабомб.
27сентября — Из отчета профессора Н.Е. Жуковского Военному ведомству об испытаниях зажигательных бомб в июне—июле 1915 года:
«Испытания сначала производились при Аэродинамической лаборатории императорского технического училища, причем испытывались различные системы зажигательных снарядов, из которых оказались удовлетворительными стрела, спроектированная прапорщиком Б. Н. Юрьевым, и аппарат с химическим запальником, спроектированный студентом Имп. Техн. Училищ. Б. С. Стечкиным. Эти два аппарата сбрасывались с высоты около 15 м (крыша физического института ИТУ) и давали большое пламя, причем стрела, имеющая специальное приспособление для разбрасывания горючей жидкости, давала большой радиус зажигательного района. Кроме того, были разработаны и приготовлены студентом Имп. Техн. Уч. А. А. Микулиным в лаборатории образцы больших зажигательных бомб, для сбрасывания которых необходима была большая высота...
При опытах сбрасывания с аэроплана оказалось, что горючая жидкость, падая на землю с большой высоты в тонкостенных сосудах, сама весьма хорошо разбрызгивается, поэтому специальные приспособления для разбрызгивания, как это было в стреле Б.Н. Юрьева, нет надобности применять;
вследствие этого опыты со стрелами были приостановлены, и все внимание было направлено на опыты с зажигательными снарядами системы Б. С. Стечкина и А. А. Микулина.
Как горючее употреблялась смесь керосина, бензина и скипидара, причем внутренность бомбы еще наполнялась паклей и льняными очесами.
Зажигание производилось при падении бомбы на землю. В запальнике Б.С. Стечкина его зажигание получалось при соединении серной кислоты с ватой, пропитанной порошком марганцевокислого калия, запаянная ампулка с серной кислотой завертывалась в эту самую вату и все вместе помещалось в широкую пробирку, на которую надевалось свинцовое кольцо, которое при падении разбивает обе пробирки. На аэроплане запальник является безопасным вследствие того, что кольцо не позволяет ему ни сжаться, ни сместиться... При сбрасывании с аэроплана зажигательных бомб Б. С. Стечкина (около 20 штук) не было ни одного отказа...
При испытании зажигательных аппаратов была сделана небольшая партия из 20 бомб системы Микулина и 150 бомб системы Стечкина и послана для пробы в Ивангород к полковнику Вегенеру...»
Искали в России и улучшения воздухоплавательных возможностей.
В сентябре отдел изобретений Центрального военно-промышленного комитета, рассмотрев предложенный К. Э. Циолковским проект, вынес следующее заключение: «Проект... является... не настолько разработанным, чтобы можно было тотчас же приступить к постройке аэростата такой системы для военных целей». Таким образом, за время войны ни один из строившихся в России и за границей управляемых аэростатов не был принят на вооружение.
В России после лета этого года практически не осталось боеспособных дирижаблей. Новые дирижабли не строились. Купленные в Англии четыре военных дирижабля типа «Черномор» объемом 4500 м3 из-за отсутствия достаточного количества химических средств практически не использовались.
В Англии, начиная с февраля этого года было построено 200 дирижаблей. Здесь проводились успешные опыты по применению дирижаблей во взаимодействии с морским флотом для борьбы с подводными лодками противника. Дирижабли конвоировали суда и несли береговую охрану. Обладая большим радиусом действия они оказывали флоту серьезные услуги.
На Галлиполийском полуострове в течение всего сентября продолжалась упорная борьба, требовавшая больших жертв. Хотя здесь не было намечено ни одного крупного плана действий; в результате небольших боев англичане продвинулись к концу сентября вперед на несколько сот метров у Габа-Тепе и против Анафарты, а французы окончательно закрепились на линии Керевез-дере. К концу сентября и солдаты и начальники чувствовали, что способность турок к сопротивлению уменьшилась; было ясно, что бои на трех фронтах Галлиполи истощили их артиллерийские парки, и действительно, как теперь известно, по турецким донесениям того времени, они испытывали острую нужду в боеприпасах.
Попутно следует отметить, что, когда после неудачи под Сувлой англо-французское командование особенно заинтересовалось Салониками, Германией в Эгейское море было послано 13 подводных лодок, которые в первые три недели сентября потопили возле Крита пять, а с 28 сентября по 11 октября — восемнадцать пароходов. Потеря этих судов, везших боевое снаряжение, сильно ухудшила положение союзников в Галлиполи.
Восточноевропейский театр
В мае—сентябре были проведены операции: Горлицкая, отход русских в Польше и Свенцянская операция. В этот период русские оставили Галицию и в условиях чрезвычайно сложной обстановки вывели войска из-под угрозы окружения в Польше.
К октябрю воюющие стороны на всем Восточноевропейском театре военных действий перешли к позиционной обороне.
ОКТЯБРЬ
К началу октября на Восточноевропейском театре фронт стабилизировался; русские войска занимали фронт в 1300 км. Германский стратегический план — разгром и выведение из войны России, не был ими выполнен. «Русские вырвались из клещей и добились фронтального отхода в желательном для них направлении» (Гинденбург).
В этом месяце для поддержки Сербии союзниками был создан Салоникский фронт.
1 октября — Рихтгофен: «Дружище Цоймер раздобыл себе моноплан „Фоккер“, и мне снова пришлось плыть одному в волнах житейского моря. Битва в Шампани разгоралась все сильнее. Французы стали опережать нас, и мы были вынуждены создать истребительную эскадрилью. 1 октября 1915 г. мы выехали для ее создания».
Далее Рихтгофен рассказывает о своей первой встрече с лучшим на тот момент германским военным летчиком Бельке: «Сидя в вагоне-ресторане, за соседним столиком я увидел молодого и незначительно выглядевшего лейтенантика. И не было бы смысла о нем упоминать, если бы не тот факт, что он тогда был единственным летчиком, сбившим не один, а целых четыре вражеских аэроплана. Имя его упоминалось во всех донесениях. И я имел на него большие виды именно в связи с его опытом. Мне-то в этом решительно не везло, как я ни старался.