Людендорф: «Воздушные боевые силы... приобрели такое распространение, что оказалось необходимым подчинить их особому авиационному командованию, которое, в свою очередь, было подчинено начальнику генерального штаба. Первым командующим воздушными боевыми силами был генерал фон Гепнер. Испытанный начальник штаба армии и строевик, он по мере своих сил содействовал развитию этого оружия будущего. Начальником его штаба был полковник Томсен, до того самостоятельно руководивший воздушным флотом. Несмотря на усилия генерального штаба мы вступили в войну недостаточно подготовленными к борьбе в воздухе. Огромной творческой энергии полковника Томсена и действовавшего в тылу подполковника Зигерта Германия и германская армия обязаны успешным развитием во время войны воздушного флота. Теперь главное значение представлялось увеличению числа летчиков-истребителей и снабжению их хорошими боевыми аппаратами. При этом другие виды военной авиации также не были позабыты. Много внимания уделялось и бомбардировочной авиации.
Дирижабль был исключен из числа боевых средств армии. Он представлял собой слишком удобную мишень. Морское ведомство еще сохранило его. Оружие для стрельбы с аэропланов было усовершенствовано и увеличено в числе.
Также была широко организована противоаэропланная оборона фронта».
Что касается получившей особенное значение в этом году бомбардировочной авиации, то, несмотря на кажущийся эффект таких нападений, она все же имела небольшое влияние.
В совокупности каждое из этих нападений, благодаря еще относительному несовершенству самолетов, не оправдало возложенных на них надежд. Гораздо большего значения достигли они, воздействуя на непосредственный тыл фронта. На английской стороне к концу 1915 г. победило предложение бригадного генерала Гуго Тренчарда, предложившего систематическую бомбовую войну против оперативных линий противника, не позволяющую ему планировать фронт и налаживать соответствующее материальное обеспечение.
С немецкой стороны В АО и «Отделение голубиной почты в Меце» в конце 1915 г. были расформированы; из них создали 6 военных эскадр OHL (Каголь). Однако они по-прежнему все еще предназначались для многоцелевого применения, а не только для бомбардировочной деятельности, и считались элитными подразделениями, аккумулировавшими лучшие воздушные силы.
В конце года была создана первая истребительная эскадрилья во главе с лучшим германским летчиком Белке. Таким образом, к началу следующего года авиация начала готовиться всерьез к переключению с земных целей на воздушные.
Большие потери среди летного состава заставляли руководство воюющих держав все более расширять подготовку и обучение новых военных летчиков.
Гатчинская и Севастопольская школы были расширены. Об интенсивности учебных полетов говорит тот факт, что в Севастопольской школе летчиков с 1 июля 1914 г. но 3 февраля 1915 г. курсанты налетали 1436 часов. Однако выпуск летчиков в России хотя и увеличивался из месяца в месяц, все еще оставался недостаточным. В январе 1915 г. было подготовлено 3 военных летчика, в мае — 32, в осенне-зимние месяцы в среднем выпускалось по 12-15 человек. К концу года все школы выпустили 190 военных летчиков, в том числе обучено было 45 офицеров, переучено — 35. Кроме того, был подготовлен 81 «охотник»100.
В разведке возникли новые трудности.
В ответ на аэрофотосъемку развилась новая отрасль военного дела — маскировка. Военные объекты стали маскироваться тщательнее, устраивались ложные артиллерийские позиции, ходы сообщений, целые ложные укрепленные районы и города.
Это, в свою очередь, потребовало подготовки профессиональных дешифровщиков фотоснимков. Была создана военная аэрофотограмметрическая служба, ставшая неотъемлемой частью воздушной разведки.
Обычно снимать начинали с первой линии окопов и далее в тыл на глубину 5-10 км. Съемки велись с высоты 1200-1500 м, а иногда и с высоты 2500 м из-за интенсивного обстрела с земли. Фотоснимки этих лет, сделанные при помощи аппарата Потте отличаются четкостью, позволяющей различать достаточно мелкие детали обороны.
За каждым авиаотрядом закреплялся определенный участок фронта для проведения авиаразведки и корректировки огня артиллерии. Причем, каждый авиаотряд подстраховывался соседними подразделениями.
Согласно свидетельству Зигерта, в этом году при подготовке летнего контрнаступления силами авиачастей 12-й германской армии была произведена подробная аэрофотосъемка Новогеоргиевска, Варшавы, Росхана и Остроленка, на основании которых были составлены точные топографические планы. Также штурм предмостных укреплений Иванго-рода 51-м прусским пехотным полком был совершен по плану, составленному на основании таких фотосъемок.
Кавалерия окончательно потеряла значение как наиболее надежное и мобильное разведсредство. Более того, ее использование в условиях современной позиционной войны практически вообще потеряло всякое значение; из-за значительного увеличения пулеметов (практически вдвое по отношению к предыдущему году) она несет огромные потери и все больше переходит на ведение боевых действий в пешем строю.
Что касается корректирования артиллерийской стрельбы, то к концу этого года, в добавок ко всем прочим своим ограничениям, змейковые аэростаты стали совсем уж легкой добычей истребителей. Это вынудило русское командование все чаще прибегать для этой цели к помощи авиации. Передача результатов наблюдений за стрельбой артиллерии производилась с помощью условных сигналов;
самолёт выполнял различные маневрирования: покачивание крыльями, кабрирование, пикирование и пр.
Лишь в конце этого года русское командование приняло решение сформировать на фронтах 34 приемные радиостанции. В отряды стали поступать приемные радиостанции и аэропланные передатчики на аккумуляторах. Летчики стали изучать азбуку Морзе. Аппараты закупались во Франции. Большой популярностью у русских летчиков пользовалась французская рация фирмы SFR101.
К концу 1915 г., благодаря увеличению грузоподъемности аэропланов, появлению ветрочетов системы Журавчен-ко и других приборов, бомбардировочная деятельность окончательно сложилась в самостоятельную деятельность работы авиаторов.
Развивалась бомбардировочная деятельность и в морской авиации. Русские летчики Демченко и Марченко в конце этого года впервые в истории русской гидроавиации осуществили попадание 16-ти кг бомбы в германский военный крейсер «Гебен» в Черном море.
Появились в русской армии на Черном море и первые авианосцы — корабли «Император Николай I» и «Император Александр I». Гидроаэроплан садился на воду и поднимался на борт при помощи специальной «стрелы».
1915 г. прошел под знаком наращивания ударной мощи авиации. Частые бомбардировки различных районов и объектов начали открывать военным глаза на возможность использования авиации в деле прорыва укрепленных позиций противника. Первыми успешно осуществили такое использование авиации русские военные при взятии Пере-мышля. Этот опыт быстро переняла Германия.
В этом году зародились и штурмовые действия авиации.
1916 год «Летун отпущен на свободу»102
Согласно толковому словарю Даля, «летуном» в народе именуют «злого духа», «огненного змея», «нечистую силу». Именно такое отношение запечатлено в стихотворении, которое заканчивается следующими строками, по-своему объясняющими гибель пилота:
«Иль отравил твой мозг несчастный Грядущих войн ужасный вид:
Ночной летун, во мгле ненастной Земле несущий динамит?»
Это предощущение неудивительно. В 1910-1911 гг. в газетах появились сообщения о том, что за развитием авиации наблюдают различные военные ведомства, закупающие новейшие летательные аппараты и патенты на их изготовление.
В 1910 г. вышла статья Д. Зеленина «Русская народная сказка об аэроплане», в которой рассказывалось, что «смерд Никита, боярского сына Лупатова холоп», летал на деревянных крыльях в Александровской слободе и «за сие дружество с нечистою силою» был по приказу Грозного казней. «Человек не птица, — гласил приговор, — крыльев не имать... Аще же приставит себе аки крылья деревянны, про-тиву естества творит. То не божье дело, а от нечистой силы».
Подобное отношение свойственно не только русским. В книге английского.историка Т. Карлейля (1795-1881) «Французская революция. История» также говорится о том, что технические достижения и, в частности, полеты на воздушном шаре, являются ярким примером бездуховности общества, стремящегося «достичь неба» с помощью технических средств.
В кампании 1915 г. Германии не удалось осуществить свой стратегический план и вывести из войны Россию. Обе стороны понесли большие людские и материальные потери и в 1916 г. активная роль перешла к французам и англичанам. Центр тяжести вновь переместился на Западноевропейский театр войны.
На первый взгляд сложившаяся к этому году обстановка, казалось, благоприятствовала Германии и ее союзникам. Все фронты центральных держав стояли прочно. Русская армия была оттеснена далеко от позиций, которые занимала в 1914 г. Австро-Венгрия, едва не разгромленная к 1915 г., теперь упрочилась. Сербия была разбита, усиливала позиции втянутая в войну Болгария. Однако на самом деле положение противников Антанты было тяжелым.
Союзники Германии нуждались в постоянной материальной и военной помощи, в то время как в самой Германии ощущался крайний недостаток и сил, и средств. Германское население снабжалось по строгой карточной системе и сидело на голодном пайке. Все сильнее сказывались последствия тотальной морской блокады.
В связи с этим любопытна заметка, помещенная в журнале «Вокруг света» № 23 от 25 (12) июня 1916 г. «Немцы „переучиваются" есть»: «Проповедь, с которой выступает газета Koelnische Volkzeitung: Нас не возьмут голодом! Наших запасов хватит до новой жатвы! В наших траншеях солдаты даже с ничтожными запасами хлеба не будут испытывать голода... Каждый солдат будет здоровее, удовлетвореннее и трудоспособнее! Средство для этого просто, не стоит денег, труда, лишений... Но благороднейшей выгодой явится гордое сознание: и я по