11. Ибо Бог говорит устами пророка: «Живу я, не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился… и жив был» (Иезек. 33, 11). И в псалмах написано: «Ты Бог, не любящий беззакония, у Тебя не водворится злой» (Пс. 5, 5).
12. Ради того дал Бог людям законы, и запретил зло, и заповедал добро. Если бы Бог хотел зла и добра, то Ему пришлось бы быть в несогласии с самим собою, и отсюда следовало бы, что в Божестве есть разрушение, что в нем одно с другим враждует и одно повреждает другое.
13. Теперь хочу объяснить в высочайшей простоте и в величайшей глубине, как все это устроено, или откуда злоба взяла впервые свой источник, свое происхождение и начало.
14. Ради того приглашает и призывает дух всех заблудших и диаволом совращенных людей в эту школу и пред это зеркало: здесь они взглянут убийце диаволу в сердце. Кто же не желает оградиться от его лжи, когда он это может, тому нет больше помощи ни здесь, ни там: кто хочет сеять с ним, тот с ним и пожнет. Сказывается в средоточии молнии, что жатва уже побелела; всякий пожнет тогда, что он посеял.
15. Здесь хочу я отдать в рост вверенный мне талант, как мне поведено: и кто хочет наживать и торговать со мною, да будет ему это открыто, будь он христианин, иудей, турок или язычник, мне все равно; торговый дом мой да будет открыт каждому, и никто не подвергнется ни мошенничеству, ни обману, но с каждым будет поступлено по справедливости.
16. И пусть каждый смотрит сам и спешит торговать, чтобы приобрести барыш господину своему: ибо очень опасаюсь я, что не каждый купец сможет разобраться в моем товаре, так как для многих он будет совсем незнакомым; и не каждый поймет также и мой язык.
17. Потому хочу я всех предостеречь, чтобы они торговали осмотрительно и не предавались ошибочному мнению, что они богаты и не могут обеднеть: поистине я выставляю на продажу дивные товары, и не каждый в них разберется.
18. И если бы кто-то по свойственному ему обычаю грубо набросился на них и поверг себя в гибель, тот пусть винит самого себя: ему недостает света в сердце его, чтобы ум и душа его могли быть управлены.
19. Иначе пусть лучше не подходит он к моему торговому дому, или же он только сам себя ввергнет в обман: ибо товар, которым я торгую, весьма благороден и дорог и для него нужно острое разумение. Потому будь осмотрителен и не поднимайся ввысь, – где ты не видишь лестницы, иначе упадешь.
20. Мне же показана была лестница Иакова, по ней поднялся я до неба и получил товары мои, которые предлагаю в продажу. И если хочет кто-то подняться вслед за мною, тот пусть смотрит также, чтобы не быть ему пьяным, но он должен быть опоясан мечом духа.
21. Ибо он должен будет восходить сквозь жесткую глубину, и нередко будет кружиться у него голова; к тому же должно будет ему восходить сквозь само царство ада: какое поругание и осмеяние придется ему там вынести, он это испытает.
22. Мне также нередко с печалью в сердце приходилось это испытывать в этой борьбе: часто солнце затмевалось для меня, но затем восходило снова; и чем чаще оно затмевалось, тем светлее и прекраснее оно восходило снова.
23. Я пишу это не в похвалу себе, но чтобы ты не совсем отчаивался, если бы так произошло и с тобою: ибо весьма тяжкая работа предстоит тому, кто захочет сразиться с диаволом между небом и адом, ибо он могущественный князь.
24. Поэтому смотри, чтобы быть тебе одетым в броню духа, иначе лучше и не подходи к моему торговому дому, или плохо расторгуешься ты этим товаром. Ты должен отречься от диавола и от мира, если хочешь сражаться, иначе не победишь; но если ты не побеждаешь, то оставь в покое мою книгу и живи по-старому, а то получишь худую награду. Не обманывайся: «Бог поругаем не бывает» (Гал. 6, 7).
25. Поистине тесна стезя того, кто хочет проникнуть к Богу сквозь врата ада; ему придется вынести немало притеснений и удручений от диавола. Ибо человеческая плоть весьма юна и нежна, а диавол суров и жесток, к тому же мрачен, жгуч, горек, терпок и холоден; эти двое плохо подходят друг к другу.
26. Потому хочу я усердно предупредить читателя как бы предисловием к этой великой тайне: если он не понимает этих вещей и, однако, очень хотел бы понимать, то пусть он молит Бога о Духе Его Святом, чтобы Он просветил его оным.
27. Без просвещения Им ты не поймешь этой тайны, ибо в человеческом духе пред нею крепкий затвор и надо сначала отпереть его; а это не может сделать никакой человек, ибо только Дух Святой обладает ключом к нему.
28. Потому если ты хочешь иметь отверстые врата в Божество, то должен ходить в любви Божией; я поместил это здесь в наставление тебе.
29. Теперь заметь: каждый ангел сотворен в седьмом неточном духе, который есть природа: из него сплочено воедино тело ангела, и это тело его было дано ему в собственность, и он свободен сам по себе, подобно тому как свободен всецелый Бог.
30. От себя он не имеет никакого побуждения; побуждение и подвижность его состоят в его теле, которое по тому же роду и образу, что и всецелый Бог; и его свет и познание, а также и жизнь его рождаются по тому же роду и образу, по которому рождается все Божественное существо. Ибо тело есть сплоченный воедино дух природы и заключает шесть прочих духов, рождающихся в теле, как и в Божестве.
31. И вот у Люцифера было самое прекрасное и самое крепкое тело среди всех князей Божиих на небе, и свет его, непосредственно порождавшийся им в теле своем, был сопряжен с сердцем, или Сыном Божиим, как если бы они были нечто единое.
32. Но когда он увидел, что он так прекрасен, и ощутил свое внутреннее рождение и свою великую власть, то дух его, которого он породил в теле своем и который есть его душевный дух, или сын, или сердце, восстал, чтобы восторжествовать над Божественным рождением и возвыситься выше сердца Божия.
33. Заметь здесь глубину: в среднем роднике, который есть сердце, восходит рождение: терпкое качество трется вместе с горьким и со зноем и тогда загорается свет – и это есть сын, которым он непрестанно бывает чреват в теле своем и который освещает его и делает живым.
34. Этот свет был так прекрасен в Люцифере, что превзошел образ неба, и в этом свете было совершенное разумение, ибо все семь неточных духов порождают этот свет.
35. Но эти семь неточных духов суть отец света и могут допускать рождение света в той мере, в какой хотят: свет не может подняться выше, нежели его допускают семь неточных духов.
36. Когда свет рождается, он освещает все семь неточных духов, так что они все семь бывают разумными и все семь дают волю свою на рождение света.
37. Но каждый из них обладает властью изменить волю свою в порождении света сообразно тому, как это бывает нужно; и когда это случается, дух не может уже так торжествовать, но должен отложить свое великолепие. И потому все семь духов обладают полнотою власти и держат каждый узду в руке, чтобы иметь возможность остановить и не дать рожденному духу восторжествовать выше, нежели подобает ему.
38. Но семь духов, находящихся в ангеле, рождающих свет и разумение, бывают связаны со всецелым Богом, так что им нельзя качествовать иначе, или выше, или сильнее, нежели сам Бог; но это должно происходить одинаково, раз они только частица целого, а не само целое: ибо Бог затем сотворил их из самого себя, чтобы они качествовали по тому же виду и образу, что и сам Бог.
39. Но неточные духи в Люцифере поступили не так: они увидели свое верховное первенство и так жестоко подвиглись, что порожденный ими дух стал совсем огненным и взошел в роднике сердца, подобно безумной деве.
40. Если бы неточные духи качествовали нежно и любовно, как они поступали, прежде чем стали тварями, когда они были еще все сообща в Боге, прежде творения, то они породили бы в себе любовного и кроткого сына, подобного Сыну Божию, и тогда свет в Люцифере и Сын Божий были бы едины – одно совместное качествование или заражение, радостное обнимание, ласкание и борение.
41. Ибо великий свет, который есть сердце Божие, кротко и любовно играл бы с малым светом в Люцифере, как с юным сыном; ибо малому сыну в Люцифере надлежало быть милым братом сердца Божия.
42. На такой конец сотворил Бог Отец ангелов, чтобы подобно тому, как сам Он многообразен в своих качествах и непостижим в своем изменении, в своей любовной игре, так и маленькие духи, или светики ангелов, которые, как Сын Божий, весьма кротко играли пред сердцем Божиим в великом свете, и тем умножалась радость в сердце Божием, и была бы, таким образом, в Боге святая игра.
43. Семь духов природы в ангеле должны были радостно играть и восходить в Боге Отце своем, как поступали они до своего тварного состояния, и радоваться в своем новорожденном сыне, которого они породили из самих себя и который есть свет и разумение их тела.
44. И этот свет должен был весьма кротко восходить в сердце Божием и радоваться в свете Божием, как дитя у своей матери; надлежало быть там сердечной любви и приветному целованию, весьма кроткому и сладостному вкушению.
45. В этом свете должен был всходить звук и звучать, с пением и звоном, хвалением и ликованием, и все качества должны были радоваться в нем, и каждый дух совершать свой Божественный труд, как сам Бог Отец; ибо семь духов обладали им в совершенном познании, ибо они качествовали совместно с Богом Отцом, так что могли видеть, осязать, вкушать, обонять и слышать все, что делал Бог Отец их.
46. Восстав же в остром возжжении, они поступили вопреки природному праву, иначе, чем поступал Бог Отец их, и это был источник, враждебный всему Божеству. Ибо они зажгли салиттер тела и породили высокоторжествующего сына, который в терпком качестве был тверд, груб, мрачен и холоден, в сладком же – жгуч, горек и огнен; звук его был жестоким треском огня, а любовь – высокомерною враждою против Бога.
47. Так стояла теперь возжженная невеста в седьмом духе природы, подобно безумному зверю, и мнила, что она выше Бога, что нет ничего равного ей; любовь охладела, сердце Божие не могло коснуться ее, ибо между ними была вражда: если сердце Божие кипело весьма кротко и любовно, то сердце ангела кипело совсем мрачно, жестко, холодно и огненно.