– А вот и наша новая деревенская кузина пожаловала, – оповестила всех Мэралайн Чемблет, жестом указывая на входившую в комнату Аврору. – Похоже, она до сих пор не избавилась от запаха скотного двора.
Девушки, окружавшие Мэралайн, захихикали – все, кроме Мэри, которая боязливо посмотрела на своих подружек.
– В чем дело, Мэри? Или ты боишься, что она может подслушать?
– Вовсе нет. Просто я подумала... – Мэри не закончила фразу и потупилась.
– Подумала что? – с запинкой произнесла Мэралайн, передразнивая Мэри.
– Она хорошенькая. А я думала, что она будет похожа на корову... ну, потому что она из деревни.
– Похожа на корову? – рассмеялась Роксана неприятным визгливым смехом.
– Она довольно высокая, – заметила Элис. – Почти такого же роста, как некоторые мужчины.
– Да уж. Как, наверное, неприятно смотреть на них глаза в глаза, – заметила Мэралайн. – Как ей удается флиртовать с ними?
– Я слышала, что Ричард де Сейревилл влюбился в нее.
– Ах, Элис, Ричард де Сейревилл влюбляется в каждую юбку.
Элис сочла за благо промолчать. Она знала, что для этого юноши из благородного семейства у Мэралайн всегда находятся особенно ядовитые замечания. Она не знала почему, но предполагала причину в том, что он отверг ее.
Роксана пожала плечами.
– Когда при дворе появляется новая девушка, о ней много всякого говорят; но об Авроре я ничего такого не слышала, а вы? Те, кто с ней познакомился, считают ее весьма обаятельной. – Она скорчила гримасу.
– А я кое-что слышала, – спокойно заключила Мэри, и все немедленно повернулись к ней.
– И что же ты слышала?
– Я слышала, что у нее есть кошка. Черная кошка. И она с ней разговаривает...
По белому лицу Мэралайн медленно расползлась улыбка. Она окинула взглядом подружек, которые ее хорошо понимали. Элис и Роксана тоже начали улыбаться. Одна Мэри не понимала, что происходит.
– Не смотри в ее сторону, – приказала Констанция своей подопечной. – Игнорируй ее присутствие.
– Но я не могу, мне трудно. – Авроре все-таки удалось не бросать взгляды в направлении белокурой девушки. – Что я ей сделала? Почему она относится ко мне, как к врагу?
– Все очень просто: ты появилась при дворе. Для таких, как она, этого достаточно. Ты появилась здесь и привлекла к себе внимание многих мужчин, и Мэралайн Чемблет сочла тебя своей соперницей.
– Но это глупо!
– Возможно, но таковы уж женщины, подобные Мэралайн. Я предупреждаю тебя, не поворачивайся к ней спиной, когда она рядом, она без тени сожаления вонзит в тебя кинжал – в переносном смысле, конечно... но возможно, и в буквальном. Бывали случаи, когда такое происходило даже в среде самых высокородных особ. Но что бы ни случилось, никогда не выступай против нее на людях и не давай ей повода злословить о тебе. Поняла?
Аврора кивнула.
Они с Констанцией отправились к столу, заставленному закусками и напитками, чтобы выпить вина и отведать деликатесов, а Мэралайн тем временем зорко следила за каждым их шагом.
В течение последующих нескольких дней Аврора все сильнее ощущала пристальное недоброжелательное внимание Мэралайн к своей особе и заставляла себя не таращиться на нее в ответ, хотя нелегко было переносить, когда Мэралайн отпускала по ее адресу ехидные замечания, уверенная в том, что Аврора их слышит.
В какой-то момент глаза Авроры защипало от слез, и она поняла, что ей лучше уйти. Она вернулась в свою комнату наверху и легла на кровать. Люси сразу же оказалась рядом с ней и, перевернувшись на спину, громко замурлыкала. Аврора, поглаживая живот кошки, размышляла о Мэралайн. Что ей делать? Если она не станет обращать на нее внимания, девушка будет продолжать злословить о ней, а если она подойдет к девушке, Мэралайн, несомненно, удвоит усилия.
– Ах, Люси, что мне делать?
Люси замурлыкала еще громче и, открыв один глаз, посмотрела на хозяйку.
Аврора рассмеялась и крепко прижала к себе кошку.
Прежде всего ей необходимо продолжать бывать при дворе и оставаться любезной. Иными словами, обыграть Мэралайн в игре, которую та затеяла.
Глава 5
Ричард видел, что Мэралайн расстроила Аврору, и посоветовал ей не обращать внимания на девушку.
– Она ничего собой не представляет. Вообще таких, как она, никто не слушает.
Аврора печально улыбнулась.
– Я думаю, что вы немного наивны. Подобные женщины – да и мужчины тоже – всеми манипулируют.
Он вздернул брови – жест, который напомнил ей Блэклоу.
– Наивен? Я? Осмелюсь вам напомнить, моя деревенская мисс, что я при дворе гораздо дольше, чем вы! Я, можно сказать, родился при дворе и прожил здесь всю жизнь.
Она рассмеялась.
– Всю жизнь, старичок? Пусть вы даже прожили здесь много, много лет, все равно вы наивны.
– Может быть, в одном отношении.
– Ну, хорошо, – согласилась она. Ей не доставляли удовольствия словесные баталии, даже если они велись в шутку; они могли быстро перейти в серьезные разногласия, а ее внимание сейчас занимала Мэралайн. Она уже несколько минут наблюдала за ней.
– Она чувствует, что я гляжу на нее, не так ли?
– Конечно.
– В таком случае я не буду глядеть. – Она пожала плечами и, улыбнувшись, переключила все внимание на Ричарда.
– Спасибо, – шутливо поклонился он. – Теперь мы сможем поговорить как цивилизованные люди, то есть когда ваше лицо будет повернуто в мою сторону.
– Ох, Ричард, – упрекнула его Аврора и шутливо стукнула веером по предплечью. Опираясь на предложенную им руку, они отправились прогуляться.
Сегодня они играли в триктрак, причем Ричард оказался превосходным учителем. После триктрака несколько часов они вместе с другими придворными разгадывали загадки.
Ричард оказался большим умельцем в таком роде занятий и вполголоса поведал Авроре, что научился искусству отгадывания у своей матери.
Подали поздний ужин, состоящий из оленины, зайчатины, куропаток и разварной рыбы. Закончив ужин, Аврора и Ричард, решив поразмяться, прогуливались по большому залу.
Аврора кивнула нескольким знакомым и улыбнулась подмигнувшему ей пожилому джентльмену.
– Вижу, у меня появился соперник, – усмехнулся Ричард.
– Полно вам. Лорд Дэнби, конечно, заигрывает, но едва ли с серьезными намерениями. Думаю, что жениться он не собирается.
– Тем лучше, потому что он похоронил четырех жен, умерших при родах.
– Нет уж, покорно благодарю. Мне совсем не хотелось бы, чтобы такое случилось со мной.
Они остановились у стола с напитками, и Ричард взял для них по бокалу вина. Двинувшись дальше, Аврора искоса взглянула на своего компаньона. Он действительно был красив, забавен и очень, очень внимателен к ней.
– Ричард, можно задать вам один вопрос?
– Разумеется.
– Какую религию вы исповедуете?
Он с удивлением взглянул на нее.
– Естественно, я принадлежу к англиканской церкви. Я протестант.
– Понятно.
– А вы?
– Наверное, тоже. – Она отхлебнула вина, надеясь, что он не обратит внимания на ее ошибку.
– Наверное?
– Моя семья не очень религиозна. Нас с отцом исповедовал свой священник, но отец, уезжая, отказался от его услуг.
Аврора радовалась, что выпуталась из затруднительного положения.
– Почему вы задали такой вопрос? – спросил Ричард.
– Меня кое-что ставит в тупик. Конечно, вам, городскому жителю, меня не понять, – она улыбнулась, – но мы, деревенские, обычно терпимо относимся к другим, особенно к людям другого вероисповедания. К своему большому удивлению, здесь, в Лондоне, особенно при дворе, я заметила ненависть к католикам. Там, откуда я родом, многие люди, которых я знала и любила и которыми восхищалась, принадлежали к этой религии и оставались добропорядочными гражданами, верными слугами королевы, а вовсе не дьяволами, которыми их здесь изображают. Почему католиков так не любят? Что они сделали – или не сделали – чтобы вызвать такое враждебное отношение к себе? – Правда, ей достаточно вспомнить о Мэралайн Чемблет, чтобы понять, что возбудить ненависть можно и не делая ничего плохого.
– Вы выбрали очень трудную тему для разговора, Аврора. – Он вздохнул. – Поистине очень трудную тему.
– Извините.
Он улыбнулся.
– Позвольте мне попытаться ответить. Если что-нибудь будет непонятно, скажите. – Он отхлебнул вина и начал: – Менее века назад вся Англия исповедовала католичество. Но отец королевы, Старый Гарри[5], пожелал развестись со своей первой женой и жениться на другой женщине. Католическая церковь отказалась признать развод, поэтому король порвал с ней и создал свою собственную англиканскую церковь. На римско-католическую церковь и папу обрушились страшные гонения: мужские и женские монастыри разгоняли, церкви сносили, а многое из того, что прежде принадлежало римско-католической церкви, пополнило королевскую казну. Разумеется, протестантам не удалось сохранить целостность своих рядов. От них начали отпочковываться секты, в частности пуритане[6], которые признают протестантизм в чистом виде, без малейшего намека на что-нибудь «папское». Некоторые пошли еще дальше и стали считать католиков источником всех бед. Не помогло даже то, – продолжал он, – что Мария, единокровная сестра королевы, является католичкой. Ведь в ее время многих протестантов подвергали жестоким наказаниям. Когда наша королева взошла на трон, все очень радовались, потому что она является главой нашей церкви и обязана соблюдать строгость в отношении католиков. Она никогда не отличалась фанатизмом в вере и проявляла терпимость, однако в парламенте образовалось засилье пуритан, и ее советники заставили королеву занять твердую позицию, чтобы заслужить доверие своих подданных, поэтому Елизавета была вынуждена принять жесткие меры. Католикам запретили проводить свои службы, предметы поклонения выбрасывались из церквей, алтари уничтожались и целые семьи католиков – благородных и простолюдинов – подвергались гонениям, а их земли конфисковывались.