В мае 1986 года я перевела Кена Бейкера в министерство образования и заменила его в департаменте окружающей среды Ником Ридли. Ник привнес сочетание ясности мыслей, политической отваги и воображения в вопросы, связанные с приведением в действие новой системы. Его видение заключалась в том, что местные органы управления должны создавать возможности для предоставления услуг и, за исключением крайних случаев, не должны предоставлять их самостоятельно. Его акт о местных органах управления от 1988 года требовал, чтобы уборка мусора, чистка улиц, чистка сооружений, поддержание почвы, содержание техники, ремонт и службы доставки продуктов (включая школьное питание) были выставлены на тендер.
Вполне в соответствии со своим жестким подходом Ник считал нелогичным сохранять полномочия, связанные с «закупоркой», за исключением переходного периода. Но я считала, что нам нужна эта страховка. Он также хотел ввести коммунальные сборы быстрее, чем это видел Кен Бейкер, считая, что чем скорее удастся сделать органы местного самоуправления по-настоящему ответственными, тем быстрее мы поставим их на правильные рельсы. Ник всегда возражал против «параллельного хода» и в итоге убедил нас отказаться от него – хотя, как я объясню позже, и не без небольшой помощи со стороны партии в сельской местности.
Зимой 1986 – 87 годов парламент издал закон, вводящий коммунальный сбор в Шотландии, начиная с апреля 1989 года. В феврале 1987 года Малькольм Рифкинд одержал победу в споре об отмене «параллельного хода» в Шотландии, хотя страховочная сеть сохранялась, и на этом основании партия вела борьбу к северу от границы на выборах 1987 года. Коммунальный взнос был важным вопросом в ходе избирательной кампании в Шотландии. Наши результаты разочаровывали, но Малькольм Рифкинд позже написал мне, что коммунальные взносы были «нейтральны» по своим результатам и по крайней мере разрядили проблему ставок. В Англии и Уэльсе коммунальные взносы вряд ли вообще являлись вопросом избирательной кампании.
Тем не менее, когда собрался новый парламент, стало очевидно, что многие из наших «заднескамеечником» взволнованы. 1 июля «кнуты» подсчитали, что при 150 явных сторонниках, 100 примкнули к «сомневающимся», а 24 напрямую возражали. Существовала реальная угроза того, что в ходе летних парламентских каникул многие из сомневающихся примкнут к противникам взноса. Ответ Ника в характерной для него манере был твердым: предложить отказ от «параллельного хода», значительно сократить страховочные меры и разобраться с проблемой Лондона, предприняв прямые меры по сокращению стоимости лондонского управления образования. Но он столкнулся с сильным отпором со стороны коллег, в частности Найджела, и в итоге мы сошлись на «параллельном ходе» в течение ближайших четырех лет, с постепенным отказом от страховочной системы в течение этого же временного интервала.
Вскоре стало ясно, что трюк не удался. На конференции партии, в октябре выступающие один за другим, критиковали «параллельный ход», а мнение заднескамеечников также было настроено против него. Мы обсудили это на заседании министерства 17 ноября и решили, что «параллельный ход» должен быть прекращен, за исключением нескольких районов (все, кроме одного из которых находились в Лондоне). Мы также отменили полную систему страхования, установив максимальный вклад в сумме 75 фунтов в расчете на человека для получавших выгоду органов, чтобы их доходы прошли быстрее. (В июне 1988 года мы полностью отказались от «параллельного хода»: к этому времени мы приняли решение отменить ILEA, что должно было с некоторой степенью вероятности сократить счета по коммунальным взносам в Лондоне, особенно в долгосрочной перспективе. Существовали также серьезные сомнения в том, справлялись ли со своей административной задачей органы, к которым применялся «параллельный ход».)
Стоит отметить, что изменения, которые мы внесли в финансовую систему местного самоуправления, имели в своей основе и продолжали отражать мнение Консервативной партии, несмотря на все споры о переходных мерах. И английская, и шотландская партии требовали фундаментальных изменений в ставках. Именно шотландская партия настаивала на раннем введении коммунального взноса в Шотландии: и если, как позднее заявлялось, они и были подопытными кроликами в огромном эксперименте в области финансирования местных органов управления, то это были самые громогласные и влиятельные подопытные кролики из всех, что видел мир.
Это правда, что в апреле 1988 года нам пришлось отбиваться от поправки, выдвинутой Майклом Мэйтсом MP, заместителем Майкла Хезелтайна, которая должна была установить «сегментирование» коммунального взноса, т. е. с учетом дохода при установлении размеров взноса. Правильным способом оказания помощи менее обеспеченным были компенсации коммунальных взносов, и Ник Ридли завоевал доверие множества бунтарей, объявив об улучшении последних. Но наиболее последовательное давление исходило от членов парламента тори, которые хотели, чтобы их избиратели скорее ощутили на себе плюсы новой системы.
Законопроект получил королевское одобрение в июле 1988 года. Новая система должна была вступить в силу в Англии и Уэльсе 1 апреля 1990 года.
Очень важно было, чтобы коммунальный взнос первого года в Англии (1990 – 91) не был слишком высоким и не дискредитировал бы всю систему. В частности, было важно, чтобы благонадежные органы местного самоуправления смогли выступить с цифрами коммунальных взносов ниже или на уровне, который нам виделся необходимым для достижения стандартного уровня оказания услуг (известного как коммунальный взнос при стандартных затратах, или CCSS).
В мае 1989 года Ник Ридли, Найджел Лоусон и Джон Мейджор (в качестве главного секретаря) начали дискуссии об уровне гранта для местных органов самоуправления на 1990 – 91 годы. Между DoE или казначейством был огромный разрыв. Цифры, предложенные Ником Ридли, были, как он утверждал, единственными, способными привести к уровню коммунального взноса ниже 300 фунтов (гораздо более высокая цифра, нежели виделась ему за год до этого). Точка зрения казны, с которой я была согласна, заключалась в том, что решение 1989– 90 годов было очень щедрым, отражая намерение проложить путь к коммунальным взносам. Но единственным результатом, к которому оно привело, оказались повышенные расходы местных органов управления. Местные органы самостоятельно сдерживали ставки в течение 1989 – 90 годов, используя резервы и попросту откладывая рост. Казначейство же утверждало, что урок заключается в том, что предоставление дополнительных денег из казны не гарантирует снижения ставок (или меньшего коммунального взноса). 25 мая я подвела итог дискуссии на министерской встрече, отвергнув опции, предложенные как Ником Ридли, так и Джоном Мейджором, и выбрав нечто посередине, что, как я сочла, даст нам терпимый уровень коммунальных взносов, при этом не одобряя высокого роста расходов местных органов самоуправления в 1989–1990 годах. Но я заявила, что хочу видеть наглядные иллюстрации применения коммунального взноса в каждом конкретном административном районе.
Тогда мы еще не могли знать, что эти решения станут частью ликвидации коммунального взноса. В то время казначейство продолжало использовать меру инфляции (дефлятор ВВП) всего в 4 процента. В реальности инфляция и – что важнее всего – зарплаты резко начали расти. В сочетании с довольно тугими установками по грантам и с твердым намерением многих местных органов самоуправления увеличить затраты по политическим причинам мы теперь были на пути к гораздо более высокому показателю коммунального взноса в 1990 – 91 годах, чем кто-либо из нас мог предвидеть.
Я назначила Криса Паттена на пост государственного секретаря по вопросам окружающей среды тем летом, и в начале сентября Крис, с моего одобрения, начал пересмотр функционирования взноса. За несколько дней до этого Кен Бейкер (теперь председатель партии) в обстановке глубокой секретности направил мне исследование, проведенное центральным офисом в ряде небольших консервативных областей. Оно подтвердило масштабы проблемы, с которой мы столкнулись. При предполагаемом семипроцентном увеличении местных расходов в грядущем году 73 процента семей и 82 процента отдельных людей понесут убытки от введения взноса в 1990 году по сравнению с показателями предыдущего года. Если расходы увеличатся на 11 процентов, цифры вырастут до 79 и 83 процентов соответственно. При любых вычислениях эти показатели выглядели плохо.
Теперь, когда «параллельный ход» был отменен, единственным способом для нас ограничить суммарные убытки семей и отдельных людей было введение принципиально новой системы. Крис Паттен и казначейство начали разработку предложения о введении «переходного послабления».
Крис склонялся к массивной программе переходного послабления для семей с целью ограничить убытки до 2 фунтов в неделю – т. е. 2 фунта на основании того, сколько, как мы считали, следует тратить органам управления (CCSS), что многие из них, разумеется, превысят. Даже в этой ограниченной форме схема могла обойтись практически в 1500 миллионов. Кевин Бейкер также склонялся к очень дорогостоящей схеме. Казначейство требовало чего-то более скромного, нацеленного на пострадавших больше всего. Все это происходило на фоне сложных показателей бюджетных расходов и ухудшающейся экономической ситуации с ростом инфляции. Я сказала Крису Паттену о том, что переходное послабление в предложенных им масштабах было исключено, но я также настояла на том, чтобы казначейство сменило свой настрой на более позитивный и кооперативный. Я провела заседание в конце сентября, чтобы попытаться достичь соглашения, и подытожила его, заявив, что схема непременно должна была быть достаточно щедрой, чтобы выдержать изначальную критику, но чтобы также было понятно, что это было действительно последнее слово, и что правительство не даст доступа к дополнительным деньгам в 1990 – 91 годов.
Обсуждения продолжались до кануна конференции партии, на которой Дэвид Хант, министр по делам местного управления, обнародовал схему на три года стоимостью в 1,2 миллиарда. Схема должна была гарантировать, что бывшим налогоплательщикам по ставкам (и семейные пары) нужно платить дополнительный коммунальный взнос в размере не более 3 фунтов в неделю сверх их ставок в 1989–90 годах, при условии, что расходы их местной администрации соответствовали государственным ожиданиям. Пенсионерам и инвалидам будет предоставлена такая же помощь, даже если они прежде не платили по ставкам (и, разумеется, многим из них также полагались компенсации). В то же время Дэвид Хант объявил, что налогоплательщик будет финансировать страховочные меры в Англии и Уэльсе после первого года и что все выгоды в полной мере проявятся с первого апреля 1991 года. Несмотря на это, давление со стороны заднескамеечников усилилось. Имелись даже сомнения насчет того, сможем ли мы выиграть ключевое голосование в палате общин в январе 1990 года и санкционировать выплату гранта поддержки доходов 1990 – 91 годов. Я не испытывала иллюзий на счет того, что победы в Палате Общин будет достаточно, чтобы убедить общественное мнение, которое теперь было настроено против коммунального взноса.