Не скажу, что мне было легко. По натуре я из мясоедов, люблю кухню польскую и немецкую, не слишком мне нравятся французская и итальянская, а блюда китайской кухни я бы ела с таким же аппетитом, как швейные нитки. Обожаю отбивные, клецки в соусе, а если спагетти, то только карбонари. Люблю вареники, картофельные котлеты с густой сметаной, желтый жирный сыр, самый вредный, от которого больше всего толстеют. А также запеченную в духовке птицу, по возможности жирную и с поджаристой шкуркой.
И всего этого я не ела, сознательно лишила себя вкусностей, поскольку серьезно решила сбросить лишний жир. А прежде, когда была еще молода и не слишком толста, были всякие сложности. То трудности вообще с продуктами. То нехватка времени для приготовления этих блюд, а потом я растолстела и пришлось худеть.
И вдруг однажды, по возвращении из отпуска во Франции, с удивлением заметила, что скинула два с половиной килограмма.
Сначала не поверила глазам своим, потом своим весам. Они уже столько раз подводили меня, показывая самые несуразные цифры. Я даже как-то решила их проверить, взвесившись сначала просто так, а потом с литровой бутылкой минералки, а они показали один и тот же результат! А бывало, для смеха, я взвешивалась до того, как почищу зубы, и после, так вот «после» было больше, словно я еще и пасту проглотила.
Пришлось купить солидные медицинские весы, которые честно показывали каждые пятьдесят грамм, и тем самым я вступила на научный путь в своем стремлении похудеть.
После очередного отпуска во Франции я спустила уже целых четыре килограмма и была бы совершенно счастлива, но мне страшно не хватало моих любимых устриц. В качестве замены я стала налегать на салаты из креветок и крабов, спаржи, с добавлением дыни, грейпфрута и майонеза, причем лопала без зазрения совести, не оглядываясь на последствия. Без этих салатов мне становилось нехорошо, и выдержать без них я могла лишь один день.
И медленно теряла вес.
И только во время очередного отпуска, проведенного, само собой, во Франции на устрицах, когда я совершенно избавилась от избыточного веса и первый раз смогла надеть дотоле недоступную мне юбку, я поняла, в чем дело.
А все благодаря Эве Шикульской. Как хорошо, что она согласилась выступить в рекламе, восхваляющей целительное воздействие хрома на организм человека, да пошлет Господь ей здоровье! Я ни за что не поверю в жировые отложения Эвы Шикульской, это она на себя наговаривает, но без наговора она не смогла бы выступить в рекламном ролике о том, как похудеть. Оказывается, худеют под воздействием хрома, который в больших количествах содержится во всех этих морских существах, а также в капусте брокколи и еще в чем-то. Правда, рекламировала Эва какие-то не то таблетки, не то пилюли с хромом, но я уже поняла — сама того не ведая, ела то, от чего без всяких лишений можно избавиться от избыточного веса. И не нужны таблетки, ведь ешь все в натуральном виде.
Вот, пожалуйста, без страданий и неимоверных усилий, без вредных химикатов, да еще питаясь самыми любимыми продуктами, оказывается, можно похудеть. И пусть никто мне не морочит голову глупостями.
А что касается чувства голода… Одно дело, когда у человека сосет в желудке и в глазах мутится от недоедания, когда он чувствует, что кишки у него присохли к позвоночнику. И совсем другое, когда он чувствует — просто не досыта наелся. Остается в нем какое-то пустое местечко, он бы еще что-нибудь съел. Но попозже.
Как-то я оказалась на небольшом банкете для таких вот худеющих, организованном в Ла-Боле. Очень интересно было поглядеть, чем же там станут угощать. Я попробовала все! А были там микроскопические бутербродики, сделанные не на куске булки или хлеба, а на кружочке огурца, редиски, на стебельке порея или кусочке сельдерея. На них — немного творожка, креветка, улитка, кусочек моллюска, половина ложки какой-то пасты (кажется, пропущенный через мясорубку тунец), помидорчик, маслина и т. п. Очень все было вкусно, только несоленое. Если бы под рукой имелась соль, так я и этого бы упрека не высказала.
Не знаю, проводил ли кто-нибудь когда-нибудь научное исследование на тему — что чувствует заядлый обжора после того, как набьет пузо до предела? И что он чувствует, если в этом пузе останется еще немного пустого места? Слегка голодной я была почти пятнадцать лет и, признаюсь, полюбила это чувство.
Когда смотрю английские документальные фильмы о таких толстяках-обжорах и слышу о прописанных им диетах, у меня волосы на голове шевелятся. При моих четырнадцати килограммах избыточного веса я не могла назвать блюда, от которого бы мне не советовали отказаться. А у этих жирняев я бы с наслаждением отобрала абсолютно все!
Зачем им эта картошечка к мясу и овощам? А без картошечки не обойдутся?
Минутку, кажется, я слишком многое себе позволяю. В конце концов, я не пишу специальную книгу о рациональном питании, я просто собиралась похвастаться — и все. Чтобы баба в моем возрасте похудела самостоятельно, по собственному разумению и за собственный счет — такое не часто случается. К тому же все мои предки по женской части обладали генетической склонностью к полноте, так что я должна бы быть толстой как бочка.
А знаете, что меня больше всего раздражало, когда я была толстой? Я кряхтела и пыхтела, вытирая ноги после купания.
Раз уж в предыдущей главе я упомянула Пески, будет логично здесь же поведать, что после моих хлопот, многочисленных писем и скандалов, которые я устраивала местной администрации в этой части Балтийского побережья Польши, меня удостоили звания почетного гражданина Морской Криницы.
Хлопотала же я и скандалила по различным поводам: из-за антисанитарного состояния местной школы; из-за необходимости организовать транспорт, чтобы привозить учеников за двенадцать километров; из-за ужасных дорог до причалов в Песках и Лесничувке; из-за отсутствия не только врача, но даже аптеки в Кринице; ну и из-за прочего. Езжу я в эти места много лет, за последние четверть века немало из имевшихся недостатков исправлено, зато появились новые. А вот дороги так и остались в первобытном состоянии. Надо признаться, что в состоянии подъездных путей я и сама кровно заинтересована, поскольку в последние годы стараюсь преодолевать возвышенности на машине, как можно ближе подъезжая к пляжу.
И вот однажды, когда я осмелилась припарковать свою машину у порта в Лесничувке, меня оттуда вышвырнули как чуждый элемент. Нечто подобное случилось и в Песках. Я же не местная, могу себе парковаться в Варшаве, а не здесь! В спешке и раздражении я нечаянно съехала с бетонной дороги и увязла в песке, и для того, чтобы меня извлечь, пришлось прибегнуть к помощи армии.
Понятное дело, я была счастлива, став почетным гражданином Морской Криницы. Вот только не очень понимала, чем заслужила такую честь. Но я не возникала, молчала в тряпочку и не задавала глупых вопросов, довольная уже тем, что меня уравняли в правах с местной общественностью. Одно только меня тревожило тогда и продолжает тревожить до сих пор.
Дело в том, что очень уж сомнительны подтверждающие эти права доказательства. Одно доказательство выглядит как медаль. Это золотой круг диаметром минимум в десять сантиметров, очень тяжелый, и нет никакой возможности носить его на шее или прицепленным к одежде. Другое доказательство — великолепно оформленная на твердом картоне громадная грамота, затянутая в пленку. Она решительно никуда не помещается.
Несколько лет я ломаю голову над тем, каким образом я могла бы подтвердить свое почетное гражданство, ведь оба доказательства хранятся у меня дома в Варшаве. Возить их с собой? А если пропадут, не приведи господь? Просверлить в медали дырку? Вроде как неловко. Робко, деликатно, иносказательно намекала я компетентным органам на необходимость снабдить меня чем-нибудь маленьким, скажем размером с паспорт, чтобы на бумажке, и лишь бы печать стояла да пара слов. Никто как-то не возражал, но никто ничего и не предпринял, так что проблема остается…
Теперь речь пойдет о кошках, так что если кто их не любит, пусть не читает. А я все же напишу, должна же я когда-то написать о том, что для меня самой приятно.
Я и прежде писала о кошках, но мимолетом. Теперь же расскажу подробно. Но вначале хоть коротко и неохотно поясню, почему я увлеклась кошками, а не собаками.
Собака — животное очень чувствительное. В собаке кроется целый вулкан любви к своему хозяину (не будем морочить голову и каждый раз добавлять — или хозяйке, и так понятно), и она жаждет взаимности. В отсутствие объекта своего обожания пес страдает, а по возвращении хозяина не помнит себя от радости и счастья. Словом, собака точь-в-точь как влюбленная женщина, которую даже временное отсутствие любимого погружает в бездну отчаяния, а когда любимый рядом, ей нужно каждую минуту держать его за руку, с тревогой заглядывать ему в глаза и каждую минуту требовать заверений «люблю тебя, люблю тебя». Перед женщиной я бы, может, и устояла, а вот перед собакой — вряд ли.
Собака так на тебя смотрит, что сердце разрывается. Нет, собачьих взглядов мне точно не вынести. На столь сильное чувство надо отвечать равноценным, иначе пес будет несчастным, а мне это не под силу. И вообще многое из того, что касается собак, мне не под силу. Собаке надо как следует набегаться каждый день, с ней нужно гулять, утром и вечером — это как минимум. Для нее нужно большое пространство, территория. Вот если бы у меня было пять гектаров — пожалуйста, но тогда мне пришлось бы отказаться от идеи сада, ограничившись одним газоном. Ведь что бы я ни посадила, пес непременно на этом месте покатается-поваляется, уж я-то знаю на собственном опыте.
Прогулки же с собакой хоть и полезны для здоровья, но я не представляю себя в восемь утра, бодро марширующей с собачкой на поводке. Мне бы в это время из кровати выползти да начать готовиться к наступившему дню. А вечером, в темноте, которую я не выношу, поскольку она напоминает о куриной слепоте… Нет, собаку мне не потянуть. А в глаза собаке вы хоть когда-нибудь смотрели? Мне лично такое трудно выдержать.