— Неужели гемофилия привела к массовой гибели девочек? — спросила Алиса.
— Генофилия, а не гемофилия, — поправил её скульптор. — Глупышка! В слове "генофилия" используется буква "н".
— Просто в устной речи буква "м" часто слышится как "н", — едва сохраняя терпение, сказала Алиса.
— Почему ты не можешь дослушать до конца? Генофилия была ужасной эпидемией, которая уничтожила человеческий вид и перемешала его с различными животными.
— Как в случае капитана Хламизмата? — спросила Алиса.
— Да, как в случае челобарсука. Ты одна из последних. Неразбавленный вид. Чистая линия. Так что пользуйся этим. Если только ты действительно девочка.
— Как вы смеете? — возмутилась Алиса. — Я-то точно настоящая. Это мне нужно спросить, являетесь ли вы мясником, как гласит табличка над вашей дверью? Лично я подозреваю, что вы вообще не мясник!
— Я был мясником в свои юные годы, — мечтательно ответил Огден. — Но потом мне надоело резать зверюшек, и я решил перейти в антимясники.
— А что они делают? — спросила Алиса.
— Не можешь догадаться? — спросил Пабло, закрывая дверцу на животе Джеймса Маршалла Хендринкса. — Антимясники — это мастера костей и плоти, воссоздающие живые создания из их отделённых частей.
— Минутку, мистер Огден! — закричала Алиса (заметив что-то крохотное в потрохах скульптуры). — Пожалуйста, не закрывайте живот Джимми! Мне кажется, там кое-что моё!
Она сунула руку в мягкое и сырое нутро тербота и, содрогнувшись от хлюпающих звуков, вытащила небольшой кусочек фигурно вырезанного картона, который лежал немного к северу от печени и почек.
— Это паззл из моего зоопарка, — рассмотрев картинку, сказала девочка.
На картинке изображались глаза и клюв цыплёнка (хотя Алиса не понимала, зачем кому-то понадобилось помещать в Лондонский зоопарк такую ничем не приметную домашнюю птицу). Она добавила этот предмет к трём другим фрагментам, которые хранились в кармане её передника.
— Вот, наверное, почему Джимми так медленно оживает, — догадался Огден. — Этот инородный предмет в его животе замедлял процесс пробуждения.
И действительно! Сразу после его слов странная скульптура продемонстрировала первые признаки жизни. Веретенообразные члены существа спазматически задёргались в каком-то чахлом танце.
— Алиса, милая! — закричал обрадованный Пабло. — Ты вылечила моё детище! Как мне отблагодарить тебя?
— Верните меня домой, — без промедления ответила девочка. — Доставьте меня в 1860 год.
— В таком случае мы направляемся в прошлое! — объявил скульптор Пабло и начал дёргать какие-то рычаги, торчавшие из пола.
Эти рычаги привели в движение жуткое количество стальных тросов, которые тянулись к шкивам, закреплённым на потолке, и исчезали в отверстиях, прорезанных в полу.
— Держитесь крепче, друзья! — прокричал Пабло сквозь нараставший лязгающий шум.
Внезапно садовый домик встрепенулся!
Он начал бессистемно содрогаться, затем вдруг стремительно поднялся вверх и воспарил над садом. Алису швырнуло на пол. Салиа и Джеймс Маршалл Хендринкс отлетели к стене.
— Что происходит? — цепляясь за верстак, закричала Алиса.
— Наш домик решил прогуляться, — ответил Пабло. — Сейчас он удлиняет ноги.
Огден яростно сражался со штурвалом, разворачивая строение в другую сторону. В полу имелся люк с небольшими отверстиями, через которые в комнату просачивались струйки дыма.
— Не бойся, Алиса, — сказал скульптор. — Это пар от коленных суставов. Можешь посмотреть.
Он открыл люк, и девочка, взглянув в отверстие, увидела живые изгороди, которые мелькали далеко внизу со всё нараставшей скоростью!
— Ой! — закричала Алиса.
(Она имела на это полное право, потому что мгновением раньше садовый домик сильно накренился набок, и Алиса покатилась к люку.)
— Ой-ой-ой! — ещё раз закричала девочка.
(Она имела на это тройное право, потому что выпала из домика!)
(А сад был далеко внизу...)
К счастью, когда она начала своё пикирующее падение, от которого у неё перехватило дыхание, чья-то сильная рука ухватила Алису за лодыжку. Девочка повисла под отверстием люка, и эта рискованная позиция позволила ей детально рассмотреть гигантские ноги садового домика — точнее, механизированные куриные лапы, которые удлинились до чудовищных размеров. Испуская пар, они без труда переступали через самые высокие препятствия и изгороди. Домик попросту шагал!
— Теперь я понимаю, как мистер Огден путешествует по запутанному саду, — сказала себе Алиса. — Он ходит не по нему, а над ним.
Девочка заметила, что из люка за её спиной вываливались различные предметы — в том числе, молоток и ножовка.
— Вот почему я видела так много инструментов, разбросанных в траве, — "верхтормашечно" добавила она. — И вот откуда взялась пила, с помощью которой я добралась до куклы Салии.
Внезапно далеко внизу Алиса увидела Козодоя. Гадкий попугай летел к железным воротам, расположенным у выхода из лабиринта.
— Козодой, — закричала девочка. — Вернись! Немедленно!
Однако попугай даже ухом не повёл. Да и как он мог это сделать, находясь за тысячу крыловзмахов от домика. Тем более, что Салиа втащила Алису назад в относительно безопасное жилище Огдена.
— Вперёд! За попугаем! — указав направление, закричала девочка.
Пабло, потянув рычаги управления, развернул садовый домик и погнался за улетавшей птицей. Ветхая конструкция на длинных куриных ногах побежала к железным воротам. Тем временем Джеймс Маршалл Хендринкс забренчал по струнам кукольными пальцами, и самодельная гитара отозвалась ужасными взрывами звуков. (Р-Р-Р-ВУ-УЩИМИ! ВИ-И-ИЗГЛИ-И-И-ВЫМИ-И! ВО-О-ЮЩИМИ! МЫ-Ы-Ы-ЧАЩИМИ! СТРА-А-АННЫМИ!) Алиса закрыла уши.
— Ну и ну! — воскликнула она. — Какое сотрясающее исполнение!
— Вот именно! — сквозь какофонию отозвался Пабло. — Потрясающее исполнение! Он называл эту песню "Маленькая мисс Тютя".
— Прошу прощения, — не опуская рук от ушей, прокричала Алиса. — Что это за слово?
— Какое слово?
— Слово "тютя".
— Тютя? Ты никогда не слышала слова "тютя"?
— Никогда.
— У нас в Манчестере его используют постоянно. Оно означает "шляпа".
— "Шляпа"?
— Да. Например, в выражении: "Что рот открыла, Шляпа?"
— Ага, почти что ясно, — крикнула Алиса, на самом деле ничего не понимая.
В это самое мгновение Джимми начал петь, вставляя лирику между взрывами гитарного удушья.
Маленькая мисс Тютя! (Тубдум! Банг! Шмяк!)
Потерялась во времени (Бррум!)
И в лабиринте изгородей (Тррум!)
Освободила подругу от бремени — (Бац!)
От бремени плена и змей (Бум! Бум!)
Теперь им вдвоём веселей. (Тубдум!)
Е-е-е-е-е е-е-ей!(Пронзительная подпевочка!)
Прочь с дороги, трусливые змеи,
Потому что Пабло решил объединиться (Брын! Бррын!)
С безнадёжной тютей (Клянк!)
И какой-то там правды добиться! (Тубдум! Банг! Шмяк!)
Затем Джимми Хендринкс перешёл на громкое (и очень продолжительное) гитарное соло, от которого садовый домик задрожал ещё сильнее. Алиса крепко вцепилась в верстак и прокричала Пабло:
— Мистер Огден! К какому виду искусств вы причисляете свои работы? Мне кажется, ваше последнее детище вообще ни на что не похоже!
— Я называю моё искусство косизмом, — передвигая рычаги, ответил Пабло. — Это позволяет мне не заботиться о пропорциях скульптур. Сначала я хотел назвать его сыризмом или грубизмом, однако эти наименования звучали слишком сыро и грубо. Раньше я занимался клейдизмом и скреплял различные предметы клеем. Затем меня увлёк коснамекизм: создание произведений, которые можно понять лишь по косвенным намёкам. Со временем я осознал, что растерял все намёки. Это заставило меня задуматься о смысле моих творений, и тогда я назвал своё искусство мышлизмом. Но и данное название не отражало сути созидания. Тогда я называл его бабтизмом, потому что занялся изготовлением статуй пожилых женщин. Позже появился лунатизм, потому что я изображал этих женщин сидящими на Луне. Затем пришло название кубизм, так как я заинтересовался сборкой статуй из кубиков. Этот термин ограничивал меня, поскольку к тому времени я начал создавать скульптуры из животных! Пришлось назвать моё искусство анимализмом. Потом был абсоплютизм, поскольку я никак не мог избавиться от насморка. Затем возник комунизм, потому что я не знал, кому сбагрить свои произведения. Позже начался период синизма, так как я раскрашивал статуи в синий цвет. Потом я увлёкся индюизмом и ваял скульптуры индюков. Затем был крышнаизм — скульптуры на крышах; и будкизм — скульптуры в будках. Я прошёл через асоциальный хрюизм, мяоизм и гавизм, а также через бунтарский нудизм, пофигизм и факьюизм. Затем я отметился в паражутизме, потому что влюблённые парочки, натыкавшиеся в саду на мои скульптуры, выкрикивали слово "Жуть!" И, наконец, после многих странных "измов" я нашёл достойное название и остановился на косизме, так как мой ум однозначно перекошен в сторону инакомыслия. Вот почему гадоначальники ненавидят мои произведения: змеи не терпят даже доли косополитизма.
В это мгновение Джеймс Маршалл Хендринкс закончил сумасшедшее соло и под дребезг гитары затянул второй куплет песни:
Маленькая мисс Анаграмма! (Зинг! Занг! Перебляк!)
Безнадёжная шляпа! (Аргежз! Икл!)
Полигон пижама мама! (Цх! Свб! Нм!)
Проснись от грёз, моя растяпа! (#!@&$%^*!)
Муча грацияс маньяна!
Чики-брики пранаяма!
Слово "полигон" напомнило Алисе об улетевшем попугае.
— Мы уже у садовых ворот, — прокричал Пабло Огден сквозь терботное пение.
И действительно! Домик быстро сложил куриные ноги и присел в двадцати ярдах от выхода из сада. Подбежав к двери, Алиса обернулась и задала скульптору очередной вопрос: