– Влево сейчас. Сбрасывай скорость и уходи влево, – стараясь оставаться спокойным, говорил Егор Первякову, считая, что тому нужно дать еще немного времени для освоения техники и обретения им уверенности.
Дорога перед ними раздваивалась. Та, что вела направо, уходила к польской деревне, где размещались остатки немецкой танкоремонтной части. Поворот налево означал выход к тому самому пути, что дальше мог привести разведчиков в направлении линии фронта, куда они и стремились. Едва машина вошла в поворот, как где-то вдали ударили раскаты грома. Щукин и остальные, все, кроме сидевших за рулем Первякова и Борисова, повернули головы на звук.
Где-то далеко, именно там, где ожидалось начало скорого наступления Красной Армии, в еще не полностью посветлевшем утреннем небе что-то сияло и вспыхивало полосой над чертой леса. Еле заметно поднимался кое-где низкими облаками черный дым. Раскаты грома все четче слышались разведчиками. Гремело не переставая.
– Наши наступают! Началось, началось, братцы! – радостно закричал Егор так, чтобы его слышали все остальные.
– Ура! Ура! – закричали разведчики, радуясь словам своего командира.
Все понимали происходящее.
– Надо спешить! – прокричал Щукин, обращаясь ко всем.
Едва он это произнес, как при очередном повороте головы в сторону заметил два немецких мотоцикла, следовавших как будто точно по следам трофейных бензовозов. Взмахом руки он предупредил об этом сидевшего во второй машине Алексеева. Бывший старшина кивнул в ответ. Егор посмотрел вперед, пытаясь оценить наличие места для остановки и встречи с немецкими мотоциклистами.
– Поворот влево ведет, там через сто метров вставай! – произнес он, обращаясь к Первякову, когда заметил участок пути, на котором можно было не увидеть издалека машины с той точки на дороге, где они сейчас ехали.
Алексеев понял ход мыслей командира. Ему все стало ясно. Без слов он дал понять Рыжему о своем намерении спешиться и внезапной атакой встретить мотоциклистов. Едва машины остановились, как оба разведчика спрыгнули с них и нырнули в кюветы на обочинах, на ходу приготовив к бою оружие. Остальные, кто не сидел за рулем, тоже заняли позиции для открытия огня, расположившись возле машин.
– Опасно! В них же бензин! – процедил сквозь зубы Егор, но не стал что-то менять, понимая, что уже поздно вмешиваться в организацию засады на преследующего их противника.
Первый мотоцикл, ревя мотором, появился из-за поворота. Было заметно, что для его водителя и сидящего в коляске стрелка-пулеметчика неожиданная встреча не сулила ничего хорошего. Трехколесная машина резко изменила направление движения, быстро вылетела с дороги и слетела в кювет, где перевернулась и замерла кверху колесами. Находившийся ближе к ней Рыжий резко встал и выпрямился во весь рост. Быстро отклонившись назад, он метнул в гитлеровцев гранату. Та упала точно за мотоциклом.
Ее разрыв совпал с появлением из-за поворота еще одной трехколесной машины врага. Среагировав на близкий удар и разлет осколков, перемешанных с мокрым снегом, второй водитель тоже ушел от прямой встречи с разведчиками. Он резко повернул руль влево и тоже, как и первый, слетел с дороги. Его мотоцикл не перевернулся, а ударился в ствол дерева, растущего у обочины. Оба гитлеровца вылетели вперед и упали точно перед своей остановившейся машиной.
Оценив произошедшее, Алексеев и Рыжий направились к ним. Тем временем гитлеровцы быстро приходили в себя. Прозвучала короткая автоматная очередь, которую дал бывший старшина. Водитель мотоцикла, получив ее, отлетел на снег и замер. Стрелок, до этого находившийся у пулемета в коляске, не сумев совладать с собой, побежал в сторону, пытаясь спастись бегством, но его также настигли пули. Оба разведчика бросились к последнему мотоциклу и начали собирать трофеи.
Егор понял это и молчал, не мешая им. Он знал, что его бойцы остались почти без гранат и патронов. Им нужно будет чем-то драться, если снова предстоит отбиваться от врага и принимать бой.
За последующие двадцать минут пути разведчики на бензовозах не встретили ни одного гитлеровца. Дорога была, вопреки ожиданию, пуста. Они миновали тот самый КПП, где взяли в плен первого своего за этот рейд немецкого солдата. Место было недавно заброшено. Повсюду присутствовали следы пребывания там людей. Дорога перестала казаться нетронутой. На снежной целине все больше виднелись следы различной техники. На обочине попался брошенный грузовой автомобиль с признаками поломки и попытки ремонта. В стороне была замечена группа немецких солдат, почти не обративших внимания на два едущих по дороге бензовоза. В это время, когда впереди открывалась светлая полоса неба над дальним лесом, она все больше становилась местами темной или даже черной не то от пожаров там, не то выброса высоко вверх следов разрыва снарядов и мин, выпущенных по врагу наступающими войсками.
– Не останавливайся! Вперед! Вперед! Если что, таранить будем! – скомандовал Щукин Первякову, когда заметил впереди двигающиеся им навстречу еще два немецких мотоцикла, на каждом из которых сидели не менее чем по пять человек.
– Драпают! – прокричал, комментируя увиденное, сидевший рядом с водителем в кабине машины разведчик Григорьев.
Не уступая им дорогу, не сбрасывая скорость, бензовозы шли вперед. Водители обоих мотоциклов не выдержали такого напора, не смогли сманеврировать и слетели с дороги, переворачиваясь и роняя по сторонам своих многочисленных пассажиров. Со второго бензовоза кто-то из разведчиков дал по ним автоматную очередь.
– Так им и надо, гадам! – радостно закричал Григорьев.
Тем временем Егор начинал нервничать. Они проехали уже не менее двенадцати километров, миновали и увидели немало признаков бегства врага. Периодические короткие остановки, особенно перед каждым не просматриваемым участком местности или перед крутым поворотом, давали понять, что наступление Красной Армии действительно началось. Дальние раскаты канонады от идущей артиллерийской подготовки слышались все отчетливее. Нужно было менять способ движения. Того и гляди, можно нарваться на встречную крупную группу отступающего врага.
– Давай в сторону, съезжай с дороги! – прокричал он Первякову, указывая тому на еле заметный впереди поворот в лес.
Оба бензовоза проследовали туда по приказу командира и остановились, когда преодолели вглубь не менее пары сотен метров.
– Глуши моторы! Всем спешиться! – громко произнес Егор, когда спрыгнул с подножки кабины на землю.
Едва разведчики собрались возле него, как на дороге, по которой должны были сейчас следовать, если бы не свернули в лес, увидели несколько немецких машин.
– Драпают! – прокомментировал Григорьев увиденное.
– Вовремя свернули! А то бы сейчас… – негромко произнес Алексеев, вслух оценивая то, что могло с ними случиться, если бы неотвратимо произошла их встреча с превосходящими силами противника.
Все разведчики с благодарностью посмотрели на своего командира. Каждый понимал, чего стоили его опыт и грамотный расчет действий, благодаря чему они стояли в данный момент перед ним живые, а не принимали последний для себя бой с врагом.
– Ждем и наблюдаем! Проверить оружие и снаряжение! – приказал Щукин.
В это время он сам повернулся в сторону расположившегося впереди огромного поля и начал смотреть на него в бинокль. Следовать дальше на захваченных бензовозах было нельзя. Нужно было сохранить и ценные трофеи, и людей, и сведения о противотанковой артиллерийской батарее гитлеровцев, что была развернута врагом впереди. На глаза ему то и дело попадались удирающие от линии фронта немецкие автомобили, мотоциклы, повозки, пешие и конные солдаты. Враг бежал, а это означало, что скоро на том же пути могут появиться наступающие части Красной Армии. Егор ждал этого счастливого для него и остальных бойцов момента. Сердце его учащенно стучало в груди.
– Наши! Наши! Наши танки! – закричал Егор.
Рядом с ним, перехватив из его рук бинокль, стал наблюдать за происходящим на поле младший сержант Королев.
– «Тридцатьчетверки», кажется, – прокомментировал он увиденное. – С десантом на броне. В нашу сторону идут. Причем шустро!
Щукин взял у него бинокль. Довольно далеко от них, почти у горизонта, на краю огромного поля, он увидел встречное движение колонны танков с людьми на них, идущих на предельной скорости.
– Всем оставаться на месте. Никому не уходить. Охраняйте бензовозы. Только держитесь от них подальше, а то мало ли что! – быстро проговорил он разведчикам. – Я иду навстречу нашим войскам.
– Может, с тобой кому пойти, командир? – спросил Алексеев, с волнением глядя на Щукина.
– Нет! Не надо никому рисковать, – сказал ему Егор и направился в сторону поворота на ту самую дорогу, на которой ожидал встречи с передовым отрядом наступающих частей Красной Армии.
Не теряя времени и принимая во внимание то, что уже скоро подразделение танков и пехоты на них будет находиться перед ним лицом к лицу, он бежал вперед, стараясь не обращать внимания на боль в когда-то раненной ноге. Егор понимал, что рискует нарваться на разгоряченных наступлением воинов, и, чтобы не сойти фигурой в грязном, изодранном, когда-то белом маскхалате за сдающегося в плен гитлеровца, он снял с головы шапку и стал ею размахивать, подавая сигналы командиру головной машины. В другой руке он держал автомат и тоже интенсивно водил им из стороны в сторону. Несколько раз он споткнулся, едва не упал, но тут же выпрямлялся и бежал дальше.
Уже отчетливее и различимее были видны силуэты приближающихся «тридцатьчетверок». Еще через полминуты он уже мог детально рассмотреть сами танки и лица танкистов на башне и пехотинцев на корпусе. Грозные стальные боевые монстры, но до боли в душе родные и желанные, стремительно шли прямо на него. В какой-то момент, как будто по команде, которую никто не услышал, головной танк сбавил скорость и остановился на расстоянии в сотню метров от разведчика. Сидящий в командирском люке танкист сделал жест рукой и повернулся назад. Егор тоже остановился на дороге, прямо перед наступающей колонной, поднял вверх руки с шапкой в одной из них и автоматом в другой.