Чего нельзя сказать о BMW 316i. Максимальная его скорость 119 миль в час, разгон до сотни он делает за позорные 13,9 секунды, и даже при аккуратном вождении его тормоза и шины убьются на пятнадцатом круге скоростного трека. И несмотря на то, что автобланманже по имени 850i ездит быстрее и лучше управляется со скоростным треком, в плане технологическом ему еще ой как далеко до Williams.
Как же получилось, что BMW было позволено хвастливо рекламировать свою новую машину в качестве самого совершенного скоростного автомобиля? Представитель Британского совета по рекламным стандартам объяснила мне это так: «Конечно, это субъективное мнение, и мы прекрасно отдаем себе отчет, что это обычное рекламное хвастовство. Если бы их заявление поддавалось проверке, тогда другое дело». В таком случае как обстоят дела с последним «заявлением» компании SAAB? В нем утверждается, что выхлоп их новых двигателей чище, чем поступивший в них воздух. Конечно, если вы ездите на SAAB по ядовитым местам вроде Лос-Анджелеса или Денвера, то их «умный двигатель» и катализатор выхлопных газов что-то и будут очищать, но, если вас запереть в комнате, наполненной выхлопными газами SAAB или любой другой машины, вы склеите ласты через 45 секунд.
Странным образом SAAB постоянно оказывается в стороне от современных автомобильных веяний. Так называемый «зеленый» период мы пережили пару лет назад, когда все были без ума от бензина без тетраэтилсвинца. Все производители автомобилей многие месяцы занимались тем, что рассказывали нам, как их машины распрекрасно будут ездить на экологически чистом топливе и поэтому уже не за горами то время, когда на нашей планете перестанут рождаться дети с двумя носами.
Все, но только не Peugeot. Эти машины не могут ездить на экологически чистом топливе, поэтому рекламному отделу компании пришла в голову гениальная мысль. Они сделали рекламу, на которой изображен актер Джек Николсон, целящийся пистолетом в голову милому детенышу тюленя. И снизу подпись: «Купите нашу машину, или этот детеныш умрет. Кстати, мы не ездим на экологически чистом топливе». Странно, но эта реклама так и не вышла из стадии набросков.
Позднее мы вступили в недолгий период увлечения утилизацией отходов, когда все вокруг радостно восклицали, что их машины будут переработаны во что-нибудь еще. Хм. А я-то думал, что все эти люди, занимающиеся металлоломом, промышляют еще с начала автомобильной эпохи.
Буквально полгода назад началось увлечение детьми. Все, начиная BMW и заканчивая Hyundai, стали использовать в рекламных целях детей, вбивая нам в голову, что девяностые годы — это время внимательного отношения к человеку и что трогательно-уязвимое дитя, как и трогательно-уязвимая машина, символизирует потребность вежливо относиться к пожилым леди и вступать в скауты.
Тем не менее из рекламы Vauxhall исчез ребенок, который под наклоном падал на все четыре конечности, демонстрируя, как работает полный привод. А Peugeot уволила из своего штата ребенка, который рассекал по кухне на своем игрушечном авто, показывая преимущества усовершенствованной ходовой части. Даже безопасность перестала быть существенно важной частью рекламы автомобилей. Если в лоб вашей Audi со всего размаха влетит другая машина, вы больше не выходите с улыбкой на лице. Исследование, проведенное Vauxhall, показало, что даже если вы хотя бы вскользь упоминаете в рекламе слово «безопасность», не говоря уже о демонстрации вылетающего сквозь лобовое стекло манекена, то как ни старайтесь, а люди все равно подумают, что это реклама Volvo.
Машина, которую вы покупаете сегодня, должна выставлять вас человеком сдержанным и скромным. Красота в ней должна сочетаться с внутренней мощью — как у Ford. Или она должна быть очень редкой модели, какую не встретишь на дорогах, — такой как Rover. Renault пошла еще дальше. Эта компания самым необъяснимым образом делает акцент на скрытности. Может быть, именно поэтому Safrane выглядит в точности как каждая вторая проезжающая мимо машина?
Или же это их попытка отойти от той самой замечательной рекламы восьмидесятых годов, рассчитанной на двадцатипятилетних потребителей? Той, где некий идиот в наглаженном костюме объясняет своей жене, как он самостоятельно приобрел свою первую в жизни машину, что все, включая банк и коллег, одобряют его выбор и что теперь все в жизни будет просто зашибись. Кроме одного — теперь на служебной машине уже не поездишь. Женушка была не слишком обрадована. Как и я, потому что никак не могу понять, каким образом он провернул такую серьезную сделку и до последнего момента ни словом не обмолвился об этом своей «миссис яппи». Как знать, не была ли она той самой женщиной, которая в рекламе VW Golf, появившейся позже, улыбалась и смеялась весь бракоразводный процесс.
Реклама может обмануть некоторых из нас на некоторое время, но все эти трюки не в состоянии долго поддерживать продажи плохого продукта. В доказательство возьмем Mercedes. Автожурналисты и инженеры всегда найдут, к чему придраться, и выскажут свою критику за 30 секунд в прайм-тайм эфирного времени. Я, например, за это время могу разнести в пух и прах Renault 19. Но когда Daimler-Benz говорит, что их машина «сконструирована, как ни одна другая», то прямо не знаешь, что и сказать. Потому что буквально так оно и есть.
Политики и автомобили
В свое время Адольф Гитлер выбрал для себя Mercedes-Benz, положив тем самым начало некому подобию тренда. До сих пор в автопарке каждого правительства есть хотя бы одна машина с трехконечной звездочкой на капоте. А в Африке даже придумали новое слово, обозначающее важных шишек, которые все как один ездят на вышеупомянутых машинах. На суахили оно звучит так: вабенци.
Все политики из стран, имеющих собственное автомобилестроение, для официальных целей вынуждены использовать местные машины. Поэтому Миттеран ездит на Renault Safrane, Ельцин катается на ЗИЛе, а Клинтон использует Cadillac и Ford Mustang 1964 года. На недавнем саммите «большой семерки» в Лондоне жена премьера Мейджора продолжила эту тенденцию, прикатив на бежевом Montego со вмятиной на двери. Вот где настоящая представительница своего народа, вот где настоящая патриотка!
Эдвина Карри, депутат-консерватор, попыталась пойти по стопам Нормы и выбрала Toyota, на том основании, что завод компании находится в ее избирательном округе. К сожалению, тот завод выпускал Carina, а она приехала на спортивной Corolla GT, который имеет такое же отношение к Англии, как и саке.
Конечно, политикам при выборе машины важен не только патриотизм, но и безопасность. Президент Кеннеди сейчас, наверное, жалеет о моменте, когда из его уст вырвалось: «Дорогая, а поедем на кабриолете». Его брат Тедди взял себе машину с закрытым верхом, хотя ему больше подошло бы авто, которое лучше держится на дороге. Если его не заставили купить американский танк, то он вполне бы мог задуматься о приобретении машины-амфибии британской сборки.
В Нигерии один правительственный министр был, наверное, злой, как черт, оттого, что за время своей работы ничего не сделал для устранения ужасающих пробок в Лагосе, в одной из которых его машину вместе с ним нашпиговали пулями.
В Италии водители искусные и умелые настолько, что могут переехать мост и не свалиться в воду, но их всю жизнь преследует кошмарный коктейль из автомобильных пробок и терроризма. Чтобы решить проблему, итальянские автопроизводители стали намеренно выпускать тупые и неинтересные на вид машины. Киллеры, по их мнению, ожидают, что их жертва будет ехать в большой и ослепительной машине, и не осмелятся открыть огонь по заурядной FIAT Croma. Да уж.
Любят ли англичане автомобили?
В Италии все мужчины и большинство женщин в возрасте от пяти до семидесяти пяти без ума от машин. Итальянцы любят водить машины, трогать их, восхищаться ими, а больше всего они любят говорить о машинах.
Когда вы едете по улочкам итальянского городка за рулем новой машины — будь это Ferrari или FIAT Punto, вы должны быть готовы к тому, что на вас обрушится поток внимания. Вас бесконечно будут спрашивать, какова ее максимальная скорость, как она справляется на поворотах и быстрее ли она, чем их собственная машина. Я много раз катался по Италии на последних моделях автомобилей, и везде была одна и та же история. Итальянцы трясут тебя как елку. Ты притягиваешь их внимание, словно живой марсианин, причем их абсолютно не волнует, что по-итальянски ты знаешь всего два слова — «сука» и «мидии».
В Англии все по-другому. Ты можешь ехать по дороге на такой машине, которую люди могут видеть только на страницах автомобильных журналов, и с таким же успехом ты мог бы просто идти пешком по улице в сером костюме от Marks & Spencer и подходящих по цвету туфлях. Даже если прохожие и начинают разговор о колесах и шинах, их вопросы кардинальным образом отличаются от тех, которые задают с частотой пулемета на улицах Рима, Милана или Таормины. В Барнсли и Бирмингеме спрашивают, сколько стоит страховка, почему у машины только две двери и сколько она потребляет топлива. Практично, осязаемо, скучно. В итоге ты, водитель, начинаешь чувствовать себя глупым, экстравагантным декадентом.
В Италии, если у тебя хорошая машина, — ты бог и царь. В Англии — ты паразит общества. В шестидесятые годы Пинин Фарина, известный итальянский дизайнер, однажды проезжал на своем Ferrari сквозь толпу демонстрантов, протестующих против войны во Вьетнаме. Забыв обо всем, протестующие стучали ему в окно и по крыше, требуя ответа на вопрос: какая у нее максималка? Если бы это произошло в Англии, они бы сожгли и его, и его машину.
Даже самые богатые английские автолюбители выражают странную индифферентность, когда видят новую машину. Попробуйте сделать так: держите голову строго прямо, а глаза скосите влево до тех пор, пока они не начнут болеть. Затем скосите их еще немного. Только что вы проделали точную имитацию действий водителя BMW 7-й серии, когда я проезжаю мимо него на двухместном BMW Z1. Ни за какие коврижки он не подаст виду, что ему интересно. Так не делается. Это не по-английски.