тя они еще три часа били ее и накачивали препаратами. Наконец, Фрэнки с переломанными руками, висящими по бокам, в очередной раз отключилась и уже не пришла в себя.
Элиаш вышел на связь с местными агентами МКС, а они передали его координаты полиции. Пятнадцать минут спустя прибыли два робота, похожие на Паладин, – двуногие и бронированные. Один из них обратился к Паладин:
Здравствуй. Давай создадим защищенный сеанс связи с помощью протокола гарантированной передачи данных.
Паладин согласилась, и они выбрали номер для своего сеанса.
Я Коготь. Пожалуйста, перешли файл допроса. Конец передачи данных.
Паладин отправила серию сжатых видеофайлов, а напарник Когтя тем временем поднял со стула находящуюся без сознания женщину. Она была покрыта пятнами крови, которые уже начали высыхать и буреть по краям. Фрэнки застонала от боли, когда робот сжал ее плечо, из которого торчал зазубренный край кости.
– Вот дополнительная информация, которая поспособствует осуждению террориста, – сказала Паладин.
Она отправила переписку между Джек и Фрэнки. Данные находились в криминологической «обертке», которая доказывала, что никто не менял данные после их извлечения с сервера Фрэнки.
– Спасибо, парни, – сказал Элиаш роботам. – Мы уходим.
– Федерация высоко ценит вашу работу, – официальным тоном произнес Коготь, а затем добавил в микроволновом диапазоне:
Удачи тебе, Паладин.
Боты загрохотали вниз по лестнице. Они были официальными представителями служб правопорядка, поэтому могли действовать в открытую. Возможно, они даже хотели, чтобы соседи узнали о поимке знаменитого пирата.
– Я получил координаты взлетной площадки, – сказал Элиаш Паладин, которая без какой-либо необходимости запирала дверь квартиры Фрэнки. – Отправляемся через тридцать минут. – Он переслал Паладин карту, на которой отметил вертолетную площадку в порту. До нее можно было дойти пешком.
В этот час на кривых улицах старого города было тихо и темно. Желтое свечение минарета Хассана II над низкими крышами делило горизонт на части. Паладин подумала о том, что с точки зрения человека контраст с этим идеально конструированным столпом света делает улицы еще более мрачными. Возможно, так и было задумано.
В порту стояло множество буксиров и рыбацких лодок, а прибой гасил длинный, изогнутый мол, построенный из огромных, переплетающихся друг с другом, бетонных опор. Кое-где спали люди под одеялами из непромокаемого хлопка; если они заметили Элиаша и робота, то не подали виду. Наконец, над мечетью к ним скользнул вертолет. Его двигатели были оснащены такими глушителями, что Элиаш и Паладин слышали только долгий, бесконечный вздох, который воздух издавал под ударами лопастей.
Элиаш и Паладин уселись в кабине, и вскоре Касабланка превратилась в сияющую корочку на краю огромного континента. Наконец Элиаш заговорил:
– Я предложил руководителю проекта, чтобы мы разделились и отрабатывали обе версии, которые нам дала Фрэнки. Я отправлюсь в Вегас и постараюсь выяснить что-нибудь про этого беглого раба. А ты можешь заняться лабораторией в Ванкувере. Ты уже много чего накопала про «Желчные таблетки» и, похоже, знаешь, с чего начать. – Он помолчал и взял Паладин за руку. Вертолетом управлял компьютер, и камер здесь тоже не было. – В Ванкувере большое сообщество автономных роботов, так что вот твоя легенда: ты – робот, который недавно получил автономность, и поэтому сейчас ищешь работу. Когда доберемся до базы, робоадмин снабдит тебя симулированным ключом автономности.
– В чем различие между симулированным ключом и настоящим?
– Срок действия симулированного ключа ограничен, – ответил Элиаш.
Когда они пошли на посадку, он сжал ее руку.
15: Скопируй свое тело
13 июля 2144 г.
За последние тридцать лет Муз-Джо изменился мало. Джек проехала мимо огромной статуи лося, стоявшей слева от шоссе у въезда в город, и свернула на узкие улицы, застроенные деревянными домами, украшенные модными «фишками» архитектуры другой эпохи.
В центре города располагалось несколько казино, а также спа, в котором семья Джек проводила рождественские каникулы. Этот спа, построенный более двухсот лет назад, являлся местной достопримечательностью. Зимой его древний бассейн привлекал к себе смельчаков, ведь из него, если проплыть под невысокой аркой, можно было попасть в горячую общественную баню. В детстве Джек обожала этот бассейн. Она ныряла в него с головой, а затем прыгала в воде, имевшей странный вкус, до тех пор, пока ее волосы не превращались в тонкую белую сеточку изморози и не начинали ломаться в руках.
Если не считать казино, то главной достопримечательностью Муз-Джо были подземные тоннели. Местная легенда гласила, что в начале XX века в них жили китайские рабочие-иммигранты. Эти безымянные мужчины и женщины жили и работали в темных подземных лачугах, стирали белье белых людей из прерий. Побывав на экскурсии в этих пыльных комнатах, Джек стала рассказывать малышам-одноклассникам о том, что ее прапрапрадедушка жил под землей.
Ее отец был потрясен, когда узнал об этом. Именно тогда он впервые подключил ее мобильник к семейному серверу и разрешил ей самостоятельно просматривать хранившуюся там информацию. Он показал ей, как найти фотографии, доказывавшие, что Чены приехали из Гонконга в Ванкувер, а позднее, в начале 2000-х, поселились в Саскачеване, спустя много лет после того, как люди покинули эти тоннели.
Интерес к тоннелям Джек не утратила даже после того, как нехотя смирилась с отцовской версией семейной истории. Она, уже взрослая, вернулась в Муз-Джо летом, после первого курса колледжа, вместе с компанией друзей, которые решили поработать волонтерами в археологическом проекте. В течение нескольких месяцев они аккуратно раскапывали участок под предназначенным под снос складом на Мейн-стрит.
Руководитель проекта получил грант на то, чтобы исследовать, – действительно ли тоннели выкопал контрабандист Аль Капоне во время «сухого закона» в XX веке. Поскольку большинство тоннелей обвалилось более двухсот лет назад, археологам пришлось долго и тщательно копать, создавать трехмерные изображения каждого слоя и тянуть повсюду кабели, так что постепенно место стало напоминать огромную энергосеть.
Они так и не выяснили, принадлежали ли эти тоннели Аль Капоне или другому гангстеру, но нашли снаряжение контрабандистов и несколько древних «стволов». Когда деньги, полученные по гранту, закончились, Джек помогла опечатать вход в тоннели, который теперь находился в подвале нового многоквартирного дома. Археологи, надеявшиеся получить новые деньги, оставили открытым один вход в раскопки – он был закрыт небольшим люком.
По своему опыту работы с грантами Джек знала, что в этот тоннель больше не зайдет никто и никогда. Никто, кроме нее. Она поддерживала традицию, используя тоннели для занятий контрабандой. За последние двадцать лет она установила здесь систему очистки воздуха, тайно подключила их к сети и энергосистеме, устроила в них спальню и поставила сейф, в котором хранила защищенный мобильник и несколько пакетов с препаратами.
Иногда Джек оставалась здесь на несколько недель, чтобы сбить преследователей со следа. Возможно, ее предки и не жили в этих тоннелях, но она считала их своим законным наследством.
Знакомая последовательность действий успокоила ее. Она уплатила наличными за месяц за место на парковке у одного из спа (наличными, чтобы операцию нельзя было проследить) и накрыла машину экранирующей сеткой. В сетку также была встроена система оповещения: если бы кто-то попытался забраться в машину, система сообщила бы об этом Джек и включила видеокамеру, картинку которой Джек могла просматривать из тоннеля. Затем Джек купила фруктов и пепперони – в тоннеле у нее был кулинарный аппарат, но ей хотелось порадовать себя чем-то вкусным.
Наконец она прибыла к служебному входу уже постаревшего многоквартирного дома. Джек ослепила камеры наблюдения инфракрасным лучом. На несколько секунд они перестали работать, и за это время она проскользнула через люк в подвале.
– Свет, – сказала она пыльному воздуху и стала ждать, когда старые люминесцентные лампы превратят темноту в горы досок и разбитых солнечных батарей. Эта грязная комната была еще одним средством, помогающим замести следы. Тот, кому удалось бы найти почти невидимый люк, оказался бы перед грудой векового мусора.
Ее убежище находилось в основной части тоннеля, но она перекрыла к нему путь толстым слоем бетонного пеноматериала, оставив лишь небольшое отверстие рядом с полом. Джек пролезла в это отверстие спиной вперед, по пути оцарапав о стену руки, живот и спину, и заткнула его идеально подогнанным по форме куском того же пеноматериала.
– Свет и воздух, – кашлянула она. В убежище контрабандистов засиял желтый свет и загудел вентилятор.
У тоннеля был низкий закругленный потолок, усиленный балками из термопластика. Вдоль него тянулись светодиодные провода. В небольших нишах, вырезанных в стенах, когда-то хранились оружие и добыча контрабандистов, но они, возможно, относились к тем временам, когда здесь жили иммигранты. В центре тоннеля располагался лабораторный стол, который она смастерила из дешевой двери, сделанной из переработанной шелухи зерна. Дверь была прибита к обрезкам из полимерных материалов – отходов производства. На этом столе находилась вся ее жизнь: фабрикатор, аппарат для секвенирования и проектор, все сделанные из стандартных частей коричневого цвета. Они были подключены к антенне, которая змеилась внутри стен дома, отправляла сигналы со скачущей частотой, выдавая себя за самые разные устройства.
В дальнем конце комнаты, под корпусом очистителя воздуха стоял футон. На холодный пол она постелила мягкий разноцветный ковер из Феса, города к югу от Касабланки. Это место, как и ее подлодка, пряталось под поверхностью, но было подключено к внешнему миру.
Прислонившись к стене и вытянув ноги, Джек вздохнула. Она в безопасности. Ненадолго.