– Снимаю защиту по курсу!
Дитрих отключил ближайшие эмиттеры суспензорного поля, а через пару мгновений в поле зрения появилась стремительно приближающаяся точка. «Стилетто» галактлейтенанта Тернова, выдержав затяжную дуэль с батареями противокосмической обороны, шел на вынужденную посадку, транспортируя в стыковочных захватах две спасательные капсулы.
Искалеченная боевая машина, словно раненая птица, двигалась неровно, рыская по курсу, частые сполохи корректирующих двигателей озаряли обшивку, исполосованную рубцами лазерных попаданий, чернеющую пробоинами.
Дитрих читал сигнатуру, как открытую книгу. Степень повреждений «Стилетто» давно превысила уровень срабатывания системы самоуничтожения, и только воля мнемоника удерживала машину от саморазрушения.
Он понял, что Илья ведет борьбу за пределом человеческих сил, и мгновенно включился в процесс, перехватывая управление, помогая выровнять корабль, не дать ему врезаться в край платформы.
Дистанция стремительно сокращалась. Еще мгновение, и боевая машина пронеслась над головой командира «Танаиса». Скорость для посадки была еще слишком велика, магнитные подушки не включились, казалось, сейчас произойдет столкновение, но Илья в последний момент отработал реверсом двигателей маршевой тяги, машина резко сбросила скорость, затем вдруг начала неуправляемо разворачиваться, коснулась поверхности платформы, высекла снопы искр, неуклюже подпрыгнула, врезалась в здание офицерского собрания и замерла.
– Илья?
Тишина.
– Паша, жив?
– Я в порядке!
– Бегом к машине!
Тернов потерял сознание в момент удара, окончательно остановившего скольжение «Стилетто».
Система самоуничтожения попыталась задействовать механизм отстрела командного отсека, но безуспешно.
Теперь лишь воля Дитриха объединяла машину в единое целое, благо полномочия командира «Танаиса» позволяли ему мгновенно остановить действие любого протокола.
– Паша, торопись!
– Я уже близко! Главное, чтобы чужие не прорвались!
– Забудь о них. Я заблокировал шлюзы.
– Понял.
Пахомов добежал до изувеченной машины. Огромные пробоины в корпусе позволили без труда проникнуть внутрь, добраться до командного отсека.
Тернов уже пришел в сознание. Он слабо шевелился, пытаясь выбраться из деформированного пилот-ложемента.
Павел быстро вскарабкался по дугам, используя технические манипуляторы бронескафандра, разжал элементы амортизационного каркаса, помог Илье встать.
– Дитрих держит системы под контролем! Надо открыть спасательные капсулы! Знаешь, как это сделать?!
Илья лишь промычал что-то нечленораздельное. Он едва стоял на ногах.
– Задействуй автоматику движения! Соберись!
Легко сказать – соберись, когда система боевого поддержания жизни выжала из организма все силы, до капли. Отчаянно кружилась голова, сознание оставалось нечетким, расплывчатым, но автомат движения он все же включил, и система бронескафандра начала осторожно выводить пилота из хаоса повреждений.
– Говори со мной! Не молчи!
– Паша, оставь Илью в покое! Пусть выбирается к границе купола. Передаю тебе коды для вскрытия спасительных капсул.
– У меня еще Хоук в аварийном убежище! Отбил его у тварей!
– С Энтони я сам разберусь. – Голос командира «Танаиса» звучал отдаленно и тускло, Пахомов затруднялся определить, рад Дитрих новости о спасении Хоука или нет.
– Беру под контроль ближайших технических сервов. Направляю к тебе четверых. На случай, если Хорватов с Зотовым не смогут передвигаться самостоятельно. Ты отвечаешь за их жизни, Паша!
– Принял. Справлюсь.
Галактлейтенант Тернов шел через изменившееся до полной неузнаваемости пространство.
Знакомые места изуродовал порыв декомпрессии. Парк, который все так любили, погиб. Кое-где между вырванными деревьями попадались постройки чужих – невысокие, похожие на бугристые, покрытые вздутиями холмики.
«Инкубаторы. Они рассчитывали прочно обосноваться тут», – проскользнула холодная неприязненная мысль.
Атака на «Танаис» не укладывалась в сознании, не находила понимания.
Илья медленно приходил в себя. Запредельное испытание оставило неизгладимый отпечаток в рассудке, невероятное напряжение сменилось глухим безразличием, но система боевой метаболической коррекции давно истратила ресурс, сожгла часть его жизни и уже не могла ничем помочь.
Автомат движения вывел его к краю бездны.
– Илья, жди нас. Сам ничего не предпринимай. – Лазерная связь донесла приказ командира.
Он сел у края платформы, безучастно глядя на серебристую реку Млечного Пути.
Пахомову понадобилось несколько минут, чтобы определить состояние пилотов.
– Паша, что у тебя?
– Работаю.
Он считывал данные, поступающие на проекционное забрало шлема. Так… Герметизация скафандров не нарушена. Спасательная капсула галакткапитана Хорватова получила серьезные повреждения, но сам он находится в сознании. С галактлейтенантом Зотовым дела обстоят хуже. На запросы не реагирует, хотя система жизнеобеспечения докладывает о нормальном физическом состоянии пилота.
Павел ввел код в режиме ручных команд.
Капсула Хорватова начала раскрываться, поврежденные сегменты обшивки сбрасывало сериями микровзрывов, те, что не пострадали, плавно разъединялись, поднимаясь вверх и тут же смещаясь в стороны.
Радек самостоятельно выбрался из сложной конструкции пилот-ложемента.
– Как сам?
– В порядке. Что на станции?
– Чужие. «Танаис» захвачен.
Хорватов окинул взглядом изуродованное декомпрессией пространство, вернулся к капсуле, молча вскрыл аварийный комплект, забрал набор выживания и оружие.
– Я прикрою.
– Держи под контролем ближайшие шлюзы. – Павел уже вводил код доступа через панель внешнего управления второго спасательного сегмента. – Перенастрой вариатор целей. Вот данные. – Он передал галакткапитану сведения о генетически модифицированных боевых особях.
Хорватов молча занял позицию.
– Серега! Зотов! Ответь, не молчи! – Пахомов перебирал частоты связи, греша на сбой системы коммуникации, но дела обстояли намного хуже. Пилот не отвечал, не пытался покинуть кресло, вообще никак не реагировал на события, хотя канал телеметрии с внутренних датчиков его бронескафандра по-прежнему транслировал стабильные жизненные показатели.
Пахомов полез внутрь, внешней командой отключил противоперегрузочные системы и инерционные компенсаторы.
– Сергей, слышишь меня? – Он расстегнул страховочные ремни, приподнял Зотова, чувствуя, что тот не сопротивляется, его тело обмякло, сервоусилители скафандра не получали сигналов ни от мышц, ни от рассудка галактлейтенанта.
– Радек, что у тебя? Как обстановка?
– Пока тихо.
– Зотова достали телепатическим воздействием! Не знаю, насколько все плохо… – Павел вызвал сервов, которых отправил к нему в помощь командир. Четыре механизма быстро приникли внутрь спасательного сегмента.
– Эвакуировать! – коротко приказал Пахомов, одновременно передавая кибермеханизмам маршрут следования к точке сбора.
Прошло всего две минуты с момента аварийной посадки «Стилетто».
– Радек, уходим! Командир, я закончил! Зотов пострадал, его транспортируют сервы. Что у тебя? Нужна помощь?
– Сам справлюсь. – Дитрих к этому времени уже распечатал герметичное убежище. – Энтони без сознания. Отправил модуль к месту сбора. Илья, ты как?
– Нормально… – ответ Тернова прозвучал глухо.
– Принимай данные по дальнейшему маршруту. В твоем распоряжении четыре кибермеханизма. Эвакуируешь Зотова и Хоука. Идти придется по внешней обшивке «Танаиса». Сбор в техническом секторе. Как понял?
– Сделаю. – Тернов отвечал скупо, без эмоций.
– В эфир не выходи. С этой минуты используем только лазерную связь. Следуй вдоль технических коммуникаций, крупные надстройки, где могут находиться «Мыслящие», обходи стороной.
Через минуту они встретились подле неповрежденной постройки чужих.
– Радек, как все произошло?
– Попал под телепатический удар в точке выхода из гиперсферы, – коротко доложил Хорватов. – Потерял сознание, момент взрыва не помню, очнулся уже в спасательной капсуле.
– Сколько чужих кораблей на подходе к «Танаису»?
– Около двадцати тысяч, – ответил Хорватов. – Точнее сказать не могу. Комета Мальцева полностью реконструирована. Они двигались в ее гравитационном поле, с выключенными энергосистемами.
– Дистанция, с которой на тебя воздействовали?
– Порядка трех тысяч километров. – Радек непроизвольно сглотнул. – Мнемонический блокиратор не держит удара. Основное устройство сгорело сразу же. Резервное помогло продержаться, но работало нестабильно, со сбоями.
– Скверно. – Дитриха неприятно поразил доклад Хорватова. – Телепатическое поле Семьи не распространяется так далеко. Максимум, зафиксированный на одной из планет, – сто пятьдесят километров.
– Мне непонятно, если армада движется под прикрытием кометы, кто атаковал «Танаис»? – спросил Пахомов.
– Диверсионные группы, – ответил Дитрих. – Судя по количеству чужих, они накапливали силы и вели разведку, находясь на борту станции не один день!
– Они бы не прошли через сферу сканирования незамеченными! – возразил Радек. – Датчики контролируют каждую метеорную частицу.
– Тогда надо искать их схроны на борту кораблей, доставленных с последними конвоями! – предположил Павел.
– Мы исследовали их дважды. – Дитрих при помощи лазерного резака принялся вскрывать чужеродную постройку. – Ясно одно – акция тщательно спланирована, а мы пропустили удар, не распознали врага! Комете потребовалось пять лет, чтобы преодолеть расстояние от ближайшей звезды до точки апогея орбиты! Понятна мысль? Армада отправилась в путь пять лет назад! Уже тогда они знали точное местоположение «Танаиса», а мы что-то пропустили при исследовании звездной системы! Там, по всей видимости, существует портал древней транспортной сети инсектов!
– Не думаю, – хмуро откликнулся Хорватов. – Я принимал участие в исследовании системы. Мы провели тотальное сканирование. Двадцать мнемоников отслеживали и анализировали сигнатуры. Пространство «подсвечивали» энергетическими выбросами, настроенными на резонанс с известными нам устройствами, в том числе и древними. Портала среди астероидов нет!