тся в шлюзовой камере!
Дитриха наконец высвободили из оплавленной брони.
– Как? – Павел присел, осматривая его ногу.
– Терпимо. Брось, не трать время. Сменю скафандр, система поддержания жизни разберется с травмами. Ищите с Радеком блокираторы. Они… – Дитрих подключился к локальной сети оружейного склада, – они в четвертом секторе, стеллаж 163-Б. Поторопитесь!
Пахомов и Хорватов направились к четвертому сектору, Дитрих, сильно прихрамывая, добрался до позиции Тернова, прислушался.
– И правда, кто-то скребется… Сигнатура не читается. Значит, не серв и не боец в бронескафандре.
– Датчик сердцебиения тоже ничего не показывает.
– Дверь толстая. Ее, похоже, ломают, а нам кажется – царапают.
– Может, кто из наших?
– Не уверен. Мнемоник попытался бы снять блокировку замков. Бойцы Пахомова? – Дитрих покачал головой. – Вряд ли. Если до сих пор себя ничем не проявили, значит, дела у них плохи.
– Получается, чужие. – Илья машинально сглотнул.
В оружейной раздались тяжелые торопливые шаги.
– Блокираторы! – Пахомов и Радек не стали размениваться по мелочам, притащили целый ящик с логрианскими устройствами.
– Надеваем и активируем. – Дитрих подал пример, дождался, пока остальные ему последуют. – Теперь в темпе сменить бронескафандры. Берем тяжелые образцы, с полными боекомплектами.
– Там кто-то есть в шлюзе? – спросил Пахомов.
– Есть. Но кто именно – непонятно, – ответил Дитрих. – Илья, остаешься тут, тебя сменит Радек.
Оставшись один, Тернов предпринял еще одну попытку сканирования, но ничего не получилось: излучение имплантированных устройств не проникало через экранированный материал массивной двери, а камеры слежения системы безопасности были повреждены в результате неумелой попытки чужих проникнуть на склад вооружений.
– Илья, иди, смени скафандр. – Пахомов появился в глубине узкого коридора.
Через пять минут группа собралась у шлюза.
Настроение немного улучшилось – теперь под защитой исправных мнемонических блокираторов появилась возможность противостоять дистанционному воздействию «Мыслящих».
– Не расслабляться! – Дитрих, похоже, не разделял общего настроя. – Действуем быстро, цель – проникновение в медицинское крыло палубы.
Несмотря на все пережитое, на дикую физическую и моральную усталость, вернулось главное – способность к осмысленному сопротивлению.
– Я разблокирую шлюз.
Пахомов жестом указал Хорватову и Тернову их позиции.
Дитрих вновь приложил ладонь к углублению сканера и тут же натянул перчатку, герметизируя скафандр.
Дверь открылась неожиданно, четыре клиновидных сегмента сдвинулись, открывая проем, и с десяток чужих едва ли не кубарем вкатились в помещение оружейного склада.
Их уничтожили перекрестным огнем.
– Чисто! – Пахомов осмотрел прорезанную лазером дыру во втором люке шлюзовой камеры.
– Выходим! Я блокирую склад!
В коридоре уровня чувствовалось задымление. Анализаторы окружающей среды выдали предупреждение: кроме дыма, в атмосфере присутствуют токсичные для человека химические соединения.
Вход в медицинское крыло палубы располагался в пятидесяти метрах от оружейной, дальше – по магистральному коридору.
Павел первым пролез в проделанную чужими дыру и тут же попал под лазерный огонь.
– Двалги! Охраняют вход в сектор!
Пахомов не стал дожидаться остальных. Его душила злоба. Заметив техническую нишу в стене тоннеля, с которой чужие содрали фальшпанель облицовки, он метнулся в укрытие и тут же открыл ответный огонь, ощущая, как стылое чувство обреченности постепенно отпускает рассудок. Два блокиратора работали на «отлично», среди боевых особей он успел заметить сутулую фигуру «Мыслящего», но не ощутил телепатического воздействия.
Резкая перемена в настроении ошеломила его.
Подозрительность, злобность, нервозность последних часов, которые вроде бы объяснялись понятными причинами, внезапно истаяли, словно жуткое наваждение.
– Снял телпа! Прикрываю!
Несколько двалгов заметались в поисках укрытий, но в ограниченном пространстве с ними покончили быстро.
– Мерзкие все же твари… – с ненавистью и отвращением произнес Хорватов, проходя мимо чужих. Второй раз им удалось увидеть врага так близко.
– Да, совсем не похожи на обычных инсектов. – Илья чуть замедлил шаг, рассматривая бионические «скафандры», сросшиеся с плотью. Лиц не видно, вместо них – каплевидные выпуклости из органического материала, непрозрачные, лишенные индивидуальности.
«Словно их всех выпустили из-под одного штампа», – неприязненно подумал Илья, перешагивая через труп чуждой твари.
Вход в медицинское крыло зиял безобразной пробоиной.
Дитрих замедлил шаг.
– Все оборудование работает! – прокомментировал он распределение сигнатур, выявленных его имплантами.
– Точно. Ближайший к нам отсек – реанимация. Камеры поддержания жизни включены, – подтвердил Тернов.
– Осторожнее! – Пахомов выдвинулся вперед, обгоняя командира. – У меня на датчиках непонятные структуры!
За безобразной пробоиной от взрыва, выбившего двери и деформировавшего часть переборки, взглядам открылось жуткое пространство.
Черные побеги, одновременно похожие и на растения, и на пульсирующие связки мышц, тянулись по стенам, потолку, попадались под ноги, исчезали в открытых дверях некогда стерильных отсеков.
– В реанимационную!
Недобрые предчувствия оказались лишь блеклой игрой воображения по сравнению с реальностью.
– Инкубатор? – Хорватов невольно остановился, напряженно осматриваясь.
В помещении царил сумрак. Дитрих развернулся в направлении ближайшей сигнатуры работающего устройства, включил осветительные устройства бронескафандра.
Реанимационная камера. Колпак прорезан лазером. Внутри – зародыш чужого. Черные побеги, теперь похожие на пуповины, проникали сквозь проделанные лазером отверстия, и это было более или менее понятно, но зачем работает аппаратура, почему к чужому подключены наши системы жизнеобеспечения?!
Черная завесь извивающихся щупалец отделяла Дитриха от соседней камеры поддержания жизни. Матовая перегородка между устройствами была разбита, ее осколки похрустывали под подошвами бронескафандра. Он раздвинул мерзкие побеги и едва не отшатнулся.
В соседней реанимационной камере лежал боец из десантного подразделения. Он выглядел скверно. Кожа посерела, лицо осунулось, черты заострились. «Без сознания», – определил Дитрих, считывая показания работающих приборов, отслеживая соединения между соседними камерами.
Так и есть! Зародыш чужого рос за счет человека!
– Им необходима биомасса для развития бойцов! – похолодевшим голосом произнес Тернов, обследуя расположенный неподалеку тандем устройств.
– Они что, паразитируют на людях?! – Голос Пахомова дрогнул.
– Нет! Помнишь инкубаторы в парке?! Им все равно, какую органику использовать!
– Хорватов! – Командир «Танаиса» с трудом сохранял самообладание. – Останови процессы! Камеры с чужими выключить! Говори, что нужно делать, – мы должны спасти ребят!
– Охраняйте вход, пусть кто-нибудь обследует все помещения! Здесь я справлюсь сам. Про образцы ДНК не забудьте! Лаборатория в соседнем секторе! Шлемы не открывать, в воздухе полно токсинов! Мне понадобятся бронескафандры для выживших!
– Работай! – Дитрих обернулся. – Илья, дотянешься отсюда до системы управления оружейным складом?
Тернов мысленно скользнул по сетям активных киберсистем, кивнул.
– Нужны полномочия доступа!
– Передаю. Выводи с полсотни бронескафандров в режиме «автоматической эвакуации раненых». Действуй!
– Что делать мне? – мрачно спросил Пахомов.
– Здесь ты ничем не поможешь, выдвигайся ко входу в медицинское крыло. Я пригоню к тебе столько сервов, сколько удастся найти. Держи позиции, что бы ни случилось!
– А ты?
– Образцы ДНК. Отнесу их в лабораторию, затем приду к тебе.
– Осторожнее, командир. В крыле могут быть чужие.
– Разберусь! Радек, что у тебя?
– Жизненные показатели понижены, но критических, необратимых изменений в организмах пока не вижу!
– Вытащи их!
Хорватов промолчал, стиснув зубы.
«Твари…»
Пахомов уже покинул отсек, Илья пристроился недалеко от входа, его вид ясно свидетельствовал, что разум галактлейтенанта погрузился в киберпространство, оперируя с доступными подсистемами.
Задавив эмоции, Дитрих направился к сектору биологических лабораторий.
Нужна полная расшифровка генома усовершенствованных бойцов! Возможно, это ключ к пониманию, где и как сформирован вражеский флот!
Война.
Слово въедалось в рассудок, но постепенное осознание происходящего не оставляло места для иллюзий. «Мы всеми силами пытались предотвратить глобальный конфликт с деградировавшими Семьями», – мрачно думал Дитрих, двигаясь к цели.
Война на выживание, жестокая, бескомпромиссная. Прав был Ральф Дуглас, тысячу раз прав – надо было действовать раньше, изолировать Семьи, уничтожать их космические корабли, брать под контроль всю межзвездную торговлю.
Нет же. Политики взвыли. Им не понять жестокой реальности. Они просто не хотят смотреть в глаза неприглядной правде. Она слишком страшна, с ней не поиграешь, на ней не заработаешь дивидендов. Хотя строительство «Танаиса», централизованная утилизация космической техники, подорвавшая «черный рынок», и тотальный контроль гиперсферных трасс в границах шарового скопления О’Хара в свое время выглядели едва ли не идеальным решением проблемы.
– Радек, что у тебя?
– Инкубатор обезврежен. Камеры с людьми переведены в автономный режим.
– Работай. – Дитрих вошел в биолабораторию, направился к комплексному анализатору. – Паша?
– У меня все тихо. Похоже, мы уничтожили костяк диверсионных групп.
– Не расслабляйся. Илья?
– Скафандры вывел. Движутся в режиме «автомат», скоро прибудут.
Дитрих проверил питание комплекса, поместил образцы ДНК в специальный бокс.