Справа от роя саранчи земля, отступив на несколько метров от деревьев, забурлила и запенилась в образовавшемся рве перед опушкой. Наученный горьким опытом, я не стал вникать в специфические ощущения этого заклинания.
С правого конца пенящегося рва Судет установил силовое поле метров на тридцать. А от эффектов этого заклинания отвертеться уже не удалось. Судет заглянул в четырёхмерное пространство и даже присунул туда посох, напористо расталкивая им трёхмерные слои. Потом повторил и ещё раз повторил. Из образовавшейся щели начал пробиваться зелёный свет. Судет ударил в щель с размаху – и свет встал стеной. Судет удовлетворённо выдохнул, и четырёхмерное пространство плавно перелилось в трёхмерное. Зелёная стена отъехала на опушку, заслонив собой сосны до самого верха.
Справа уже виднелась зелёная сфера его первой ловушки. Получается, Судет огородил магическими преградами поляну на три четверти. Или даже больше! Оставалось каких-то метров пятьдесят. Он повернулся к ним и поднял посох, но тут справа на опушке затрещали деревья. Пришлось поворачивать голову туда.
А там, протискиваясь между стволами, выползла из леса грибная туша величиной с кита! Приподнялась гигантская шляпка, под ней густо заколыхались слои белых манжет. Напряглись щупальца, вытягивая гриба-кита на поляну... Сосны гнулись и трещали. Грибной левиафан наполовину пересёк линию опушки, вытянулся вперёд и прыгнул, выбросив щупальца перед собой. Он упал, изогнулся и заревел. И в тот же миг на поляну со всех сторон хлынули грибы. Большинство совсем мелкие. Но среди них шагали и грибы выше роста человека.
Судет быстро развернулся к незакрытой части поляны. Его внутренний голос пробормотал успокоительную мантру: «Закрыть периметр. Хватит огненного вала» – и скомандовал сам себе: «Огненный вал!». Это было последовательное заклинание: сначала Судет в полсекунды возжёг огненную каплю, крутанул посохом и швырнул её в направлении набегающих на него грибов. Капля неторопливо полетела вверх по параболе, пока Судет судорожно раздувал её в огненный шар, расширял шар в огненное облако и разгонял облако огненной волной. Волна пламени с треском ударила по бегущим грибам, всё разгоняясь и разгораясь! Дрогнула земля. Огненный вал, пожирая всё, покатился по поляне. За ним оставался лишь дым и пепел. Огонь докатился до опушки и стал лесным пожаром.
«Периметр закрыт, защита периметра!». Судет действовал почти автоматически. Он привычно развернулся, оценивая угрозу. Пара броневиков прорвалась через саранчу. Справа от пожара в болезненно сияющей сфере зелёной тоски колыхались какие-то тени. Каждые несколько секунд оттуда кого-нибудь высасывала и с чмоканьем ужимала в кучку комариная плешь. А сразу за ней четыре энта боролись с грибокитом! Гриб опутал энтов щупальцами и тянул их под себя, норовя подмять. Энты отчаянно скрипели, но держались, запустив корни в землю и упираясь в гриба. Вокруг них грудилась грибная мелочь. Китовый гриб фыркал и перекатывался с места на место, то и дело давя грибов, лезущих на энтов отовсюду... Судет нахмурился и покачал головой: «Хм, слабоваты вышли. Надо было скомбинировать с заклинаниями Древних. Хотя, может быть, и не успел бы».
Затем он поднёс руки ко рту и издал «Психический Рёв», во всяком случае, именно эта мысль промелькнула в его сознании последней. Мир сузился до пространства его рта и глотки. Всё остальное – разум, тело и окружающая среда – растворилось в чудовищном звуке, заглушившем всё. Это был бесконечно богатый обертонами, бесконечно возрастающий рёв, нет, целая симфония ревущих звуков, один другого перебивающих в безудержно яром белом шуме. Больше не было ничего. Только рёв, и рот, и глотка, что напряглась в тяжком усилии. Через несколько секунд усилие стало невыносимым. Глотка замолкла, и рёв утих. Чувствительность постепенно вернулась к телу Судета. Над ртом и глоткой внезапно обнаружился мозг, а через несколько секунд и всё остальное вернулось под контроль Судета. Хуже дела были у грибов: грибо-кит лежал как мёртвый, грибная мелочь бессмысленно корчилась.
А на энтов психический рёв не подействовал, они уже бодро давили грибную мелочь ногами. Один тут же начал с напряжением выдирать щупальца грибного левифана. «Едем дальше» – сухо прокомментировал Судет мысленно.
Справа уже давно назревала угроза броневиков. Судет наконец повернулся к ним лицом. Ловушка хищной травы надёжно удерживала всех, полчища саранчи справлялись похуже. Стена насекомых уже начала редеть. Всё же она работала! Прорвавшиеся сквозь рой мелкие грибы проползали несколько метров, всё замедляясь и застывали в неподвижности, покрытые сплошным слоем саранчи. Тела павших грибов выстраивались в ряды перед опушкой.
Но пара десятков грибов-броневиков, не обращая внимания на мельтешащих вокруг насекомых, пёрли прямиком на Судета. Они были уже метрах в пятнадцати!
Правда, как раз те, которые были метрах в пятнадцати, не особенно ползли вперёд. Просто бессмысленно колыхались. «Их я задел Психическим Рёвом» – понял Судет.
Между замершими на месте оглушёнными монстрами уже протискивались бронированные туши отставших. «Пожалуй, наилучшим будет ужасное иссушение Аз-Питирима» – спокойно решил Судет. Он приподнял посох и сосредоточился, рубин начал оставлять в воздухе красные линии. Наконечником посоха волшебник стал чертить в воздухе перед собой куб. Грибы-броневики подползали всё ближе.
Когда передние уже были в паре корпусов от Судета, он наконец закончил заклинание. Маг ткнул посохом в белые линии, куб вспыхнул и пропал. Прямо посередине между броневиками словно бы загорелось невидимое, но очень яростное маленькое солнце. Грибы начали на глазах усыхать, за пару секунд их кожа потемнела и рассохлась, движения замедлились. Саранча осыпалась с них на землю с металлическим шелестом, тоже безжизненная.
Судет продолжал напряжённо держать посох в том же положении. Броневики деформировались, на их телах ясно проявились защитные пластины под оседающей кожей, всё туже стягивающей пожираемые невидимым колдовством тела. Они замерли неподвижно, медленно съёживаясь.
Судет продолжал держать посох. Это было не проще, чем выдавать «Психический рёв»: казалось, он удерживает в каждой руке по книжному шкафу, а книг в них всё прибавляется и прибавляется… Заклинание действовало и на рассудок: мир словно налился красками, всё вокруг стало невыносимо чётким и резким, сквозь окружающие вещи будто бы начала проступать их глубинная суть. Мысли мага упорядочились, очистились и сгруппировались. Он решил: «Держу заклинание ещё четыре секунды», и это намерение превратилось в маячащий на переднем плане рассудка обратный отсчёт: «3,9… 3,4… 3,1…». Маг в это время спокойно размышлял: «Я слишком рассредоточился. Психический рёв был хорошим решением, но я опоздал с ним секунд на десять. Если бы вместе с броневиками сгенерировался кто-то быстрее, он добрался бы до меня до того, как я запустил бы рёв. Надо быстро валить всю эту мелочь, пока не пошла генерация второй волны. И сваливать с центра поляны… Оставив иллюзорного двойника как приманку для второй волны».
Обратный отсчёт закончился, и маг резко опустил посох на землю. Броневики перед ним усохли втрое, за ними из лесу выползало ещё несколько. Пейзаж вокруг потускнел и посерел, сразу стало понятно, что солнце уже почти зашло.
Стена саранчи почти исчезла. По всему периметру сквозь преграды прорывались новые и новые грибы. Справа догорали сосны, слева энты с хлюпаньем додавливали последних сунулых. Лежащий между ними грибной левиафан с оборванными щупальцами вяло шевелился. «Этот скоро встанет. Хорошо, похоже, тут уже все, кто мог. Пора выносить» – подумал Судет и начертил кончиком посоха вокруг себя широкую дугу. В воздухе вокруг него вспыхнула синяя сфера.
«Защиту от льда поставил, воды увяданием Аз-Питирима набрал… Ну что ж, пора и буран» – мысленно сказал себе маг и ткнул кончиком посоха туда, где полминуты назад полыхал куб «Иссушения Аз-Питирима». Линии куба заклинания медленно проступили в воздухе, на этот раз наливаясь синим. Судет сунул в рот два пальца левой руки и залихватски свистнул, одновременно с размаха вдарив посохом по «Иссушению». Линии смешались и разметались синим смерчем.
Смерч разросся, теряя цвет и делаясь всё прозрачней. Он быстро растворился окончательно. Похолодало. Дунул свежий ветер.
Судет мотнул головой. Ветер закручивался вокруг него. Трава на поляне пошла волнами. Кроны сосен начали гнуться. Пожар впереди разгорелся.
Энты распёрлись руками в землю и пригнулись. Мимо них пронеслись остатки саранчи.
Судет поднял левую руку, сжал кулак и медленно начал опускать вниз. Вместе с рукой падала температура. Ветер всё крепчал. Сосны зашумели и начали гнуться.
Кулак мага поравнялся с поясом, и крутящийся вихрь покрылся белыми точками. Градом они забарабанили по грибам и деревьям. Затем всё вокруг скрылось в хаосе блестящих маленьких градинок, бьющихся в вихре вокруг защитной сферы.
Судет распрямил руку до предела и сжал кулак изо всех сил. Вихрь кратно ускорился, градины выросли и закрыли защитную сферу сплошной стеной несущихся белых шаров.
Судет резко разжал кулак. Стена града разлетелась!
Градины, выросшие до размеров бильярдных шаров, с треском ударили по грибам! Мелочь сразу раздробило в ошмётки. Грибы покрупнее разорвало. Самые большие покрылись множеством пробоин. Не уцелел ни один.
Судет раскинул руки в стороны и глубоко вздохнул. Ветер взвыл! И с диким грохотом раскидал последний град по лесу. Всё утихло.
Вот это я понимаю! Сразу бы так. С другой стороны, если бы он так ударил сразу, то половину грибов бы даже не задел. А ещё повредил бы свои же ловушки.
Прямо перед Судетом проступили силуэты измочаленных энтов. Грибной левиафан – вся шкура продырявлена, не шевелится.
Энты скрипели и осторожно поводили головами, не поднимаясь из упора лёжа. «Надо будет поосторожнее» – мелькнуло в голове у Судета, «если бы ученик сейчас выходил из лесу – тут бы и полёг. Да тут как попробуешь поменьше магией лупить, так сам и поляжешь. Для полного счастья теперь только и мне не хватало слиться!».