— Сфоткать его?
— Это не помощь
— Это ради науки. Я хочу увидеть его.
— Почему я вообще тебе звоню? — спросила я, чувствуя раздражение.
— Потому что вы с Генри в ссоре.
— Это не так, — солгала я.
— Без разницы. Просто вернись туда и поиграй с ним немного, но помни, держись подальше от спермы, стреляющей вправо. Ты же не хочешь, чтобы тебе попало в ухо.
— Ненавижу тебя.
— Неправда, — рассмеялась она.
Мы отключились, и удивительно, но после разговора с Делани я не почувствовала себя лучше. Вспомнив, что мне надо «пописать», я подошла к туалету и спустила воду, чтобы показать, что я использовала туалет.
Бросив телефон в сумочку, я вернулась в гостиную, где Ланс все еще поглаживал себя, но в этот раз сильнее. Я посмотрела вниз и не могла не заметить, что он выглядел так, будто душит свой бедный член, и его головка пытается освободится от его захвата.
Что случилось с его пенисом?!
— Вот ты где, возвращайся сюда.
Он был похож на сломанный палец, сигнал поворота правой рукой, шестигранный ключ, пьяный карандаш, червь со сломанной шеей, чертова садовая мотыга.
Это был не пенис. У меня было не много опыта с пенисами, но этот было неправильный, нереальный. Это должно быть протез... который растаял на солнце.
Называйте меня сукой, называйте выскочкой, но я не могу сделать это с ним. Я хотела, черт, я хотела наконец сорвать чертов пластырь, но у меня был нулевой опыт в прикосновениях к пенису, так что обращаться с таким неправильным пенисом как у Ланса — слишком страшно, и то, с чем я не могла справиться.
— Я девственница, — выпалила я, зная, что это как гигантский красный флаг, когда дело касается парней. — И прилипала. Если ты проткнешь меня этим членом, завтра я захочу выйти за тебя замуж. Вообще-то, я уже люблю тебя. Мне не надо было в ванную, я готовила для тебя свою речь для помолвки, потому что хочу предложения, и если у нас будет секс, гарантирую, я забеременею, не важно, с презервативом или без. Вообще-то, моя вагина ест презервативы, и мои яичники более чем готовы затянуть твою сперму в их мешочки. Мы можем сделать ребенка сегодня, скажи лишь слово. Брак, дети, и я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.
Да, использовала все нужное для того, чтобы это остановить.
Штаны Ланса были натянуты и застегнуты так быстро, как я могла бы сказать «сломанный член», и он попятился от меня.
— Рози, ты мне нравишься, но мы только познакомились.
— Да, но разве ты не хочешь ребенка? В моей семье есть тройняшки.
Не совсем, но все что угодно, лишь бы убраться из его квартиры.
— Все стало странно, — признался он.
Нет, приятель, все стало странным в минуту, когда твой член не смог посмотреть мне прямо в глаза без того, чтобы я перегнулась через твои колени и подмигнула ему.
— Да, плохо, что ничего не получилось, — я пожала плечами, пятясь назад по коридору.
Не оборачиваясь на Ланса, я схватила свою сумочку и убежала.
Я не осмыслила все слова, что сказала ему, пока не оказалась в метро.
Боже.
Я покачала головой, проводя карточкой и проходя через турникет. Прилипала? Правда?
По крайней мере, это помогло мне выбраться из его квартиры, подальше от сладкого сахарного члена.
13 июня, 2014
Заметка для себя: Когда люди говорят, что члены бывают разных форм и размеров, они не шутят.
Члены могут быть большими, они могут быть толстыми, тонкими, длинными, короткими, коричневыми, розовыми, белыми, черными... фиолетовыми. У них есть свой разум, они жилистые, и у них есть глаз, который смотрит на вас, умоляет облизать их, попробовать, удовлетворить. Они отдыхают в темноте, желая увидеть свет, освободиться, только чтобы застрять, толкнуться, и чтобы их снова ласкали в темноте.
Члены мазохисты.
Им нравится, когда их дергают, тянут, шлепают и глотают.
Они нудисты, любят быть лишь обнаженными; предпочитают быть заключенными лишь в кожу.
Члены чувствительны, и если толкаться слишком сильно, могут извергнуться за секунду. Они предпочитают делать это на женщину, в женщину, рядом с женщиной, но даже носок подойдет.
Есть разные виды членов; они разные по-своему, но когда они немного приподнимаются, они готовы к вечеринке.
Вирджиния напугана. Любая вагина испугалась бы, увидев такой сломанный член, который желает прийти за ней. Она не дура, она знает, насколько она большая и что может вместить, и мистер Сломанный Член не подойдет.
Не знаю, когда она будет готова подружиться с другим пенисом, после того как ее испугало такое создание. У нее тоже были большие надежды.
Бедная Вирджиния.
18 глава
Блумы
Я разгладила сарафан, осматривая свой наряд на день. Вчера был кошмаром. Я лишь надеялась, что никогда больше не увижу Ланса, и что он будет молчать о том, что я сказала. Сказать, что я подняла сумасшедшую кошатницу на абсолютно новый уровень, было бы преуменьшением.
Работающая в кошачьем журнале, работающая с кошками, пишущая о кошках девственница призналась, что является прилипалой, признавшись в любви на втором свидании, этим я подтвердила свой статус одиночки на следующие сорок лет.
Тяжело вздохнув, я вытащила из волос бигуди и взъерошила их руками. Удовлетворившись своими волосами и белым сарафаном, я надела коричневые сандалии, взяла сумочку и направилась к двери. Пришло время бранча с родителями.
Я была на полпути к входной двери, когда кто-то прочистил горло позади меня. Я повернулась и увидела Генри, прислонившегося к дивану, на нем были шорты цвета хаки и белая футболка поло, которая идеально прилегала к его груди. Его волосы уложены как обычно, и он тоже был обут в коричневые сандалии. Боже, он выглядел таким аппетитным.
— Доброе утро, Лав. Куда идешь?
Шокированная, что Генри находился в квартире, не говоря уже о том, что разговаривал со мной, я повернулась к нему лицом и ответила:
— Что ты здесь делаешь? Думала, ты не приедешь домой до понедельника.
Он пожал плечами и двинулся ко мне.
— Я голоден, подумал, что пара тарелок французских тостов сотворят чудеса.
— Ты едешь со мной на бранч? — спросила я, немного шокированная изменением в эмоциях Генри.
— Еду, — улыбнулся он, останавливаясь около меня. Он взял меня за руку и поцеловал ее. — Извини, Рози...
Мужчина извинялся передо мной, когда это я была задницей. Как я вообще могла думать о том, чтобы отказать ему той ночью? Я была так чертовски смущена.
— Нет, перестань, перестань извиняться. Это я должна просить прощения. Я не должна была быть такой, такой...
— Давай не будем? — прервал он меня. — Давай просто забудем об этом и повеселимся на Лонг-Айленде, поедая французские тосты и играя в кости.
— Не гарантирую, что мы будем играть в кости, — засмеялась я.
— Лав, когда дело касается твоих родителей, это всегда гарантировано. Я лишь надеюсь, что в этот раз получу неоново-зеленые кости. Они приносят удачу.
— Уверена, если после бранча ты объявишь, что забиваешь себе неоново-зеленые кости, то у тебя будет возможность играть ими.
— Лучше так, в последний раз я играл красными костями, и мы проиграли.
— Красный абсолютно не твой цвет.
— Это так, — улыбнулся он очаровательной улыбкой, и затем притянул меня к своей груди и поцеловал в макушку. — Я скучал по тебе, Лав.
— Я скучала по тебе, Генри. Особенно после вчерашнего.
— О, да. — Он откашлялся и произнес серьезным тоном. — Как он висел, Лав?
— Ух, ненавижу вас с Делани, — ответила я, отстраняясь и подходя к двери.
Генри поймал меня и развернул, смеясь.
— Нет, не ненавидишь. Ты любишь нас.
— К сожалению.
— Расскажи мне, он правда был таким изогнутым?
Я кивнула и ответила:
— Ты знаешь, как голова жирафа расположена перпендикулярно его длинной шеи?
— Да...
— Представь это, только в форме члена.
— Ох, дерьмо, — рассмеялся он. — Черт, ты сделала фотку?
— Нет! Что с тобой не так?
— Ради науки!
— Вы с Делани слишком много времени проводите вместе, — ответила я, наконец выходя из квартиры, Генри следовал за мной.
Я как раз решила отправиться на такси, когда Генри остановил меня и сказал:
— У меня есть машина, Лав.
Я развернулась и увидела, как он идет к черному Форду Эскейп.
— Когда она у тебя появилась?
— Я ее арендовал, подумал, будет удобнее ехать за рулем, чем взять такси и разориться. Плюс, мы можем слушать Queen и подпевать от души.
Мое сердце затрепетало от внимательности Генри. Он всегда думал наперед.
— Генри, это так мило. Спасибо тебе, но ты имел в виду Бритни Спирс, верно?
— Ну, увидим, — подмигнул он, открывая для меня дверь и беря за руку.
Он помог мне забраться в машину, и до того как закрыть дверь, посмотрел на меня с блеском в глазах, раньше я этого не видела.
Я видела, что он хотел мне что-то сказать, но вместо того чтобы высказать все, что было у него на уме, он наклонился, поцеловал меня в лоб и отстранился, закрывая дверь.
Быстрое биение моего сердца, из-за его маленького жеста, выбило меня из колеи, пока я ждала, когда он сядет в машину. Это был Генри; он все время целовал меня в лоб. Нечего читать между строк.
Тогда почему я хотела, чтобы он сделал это снова? Почему хотела, чтобы он поцеловал меня не только в лоб, но и снова в губы? Мысли о том, как он в первый раз поцеловал меня в губы, пролетели в моей голове. Он был нежным, милым, но сексуальным. Это ощущалось правильно.
Нет, наказывала я себе; мы друзья.
— Готова ехать, Лав? — спросил он, опуская руку на мое бедро, заставляя Вирджинию вернуться к жизни из самопроизвольной комы, которой она подвергла себя после вчерашнего. По-видимому, она не испытывала отвращение к Генри.
— Готова, — сглотнула я, наблюдая, как его большой палец поглаживал внутреннюю сторону моего бедра, рядом с коленом.