И такие лидеры появились.
В Азербайджане переходный к авторитарному режиму период (с 1991 по 1995 год) был связан с ожесточенной политической борьбой, осложненной военным конфликтом с Арменией из-за Нагорного Карабаха. В действующую еще с советских времен Конституцию 1978 года были внесены десятки поправок, в том числе поправки, вводившие пост президента республики. На первых, все еще безальтернативных президентских выборах победил представитель правящей Коммунистической партии Аяз Ниязи оглы Муталибов. Однако после событий в Москве в августе 1991 года позиции коммунистов серьезно ослабли, а антикоммунистические настроения, напротив, усилились. Уже в мае 1992 года Муталибов был свергнут сторонниками Народного фронта Азербайджана, захватившими здание Верховного совета. В июне были проведены новые президентские выборы, на которых победу одержал лидер Народного фронта Абульфаз Гадиркули оглы Эльчибей. Но и его президентство не было успешным. К июню 1993 года армия Азербайджана потерпела ряд чувствительных поражений в Нагорном Карабахе и вынуждена была оставить обширные территории. Часть вины за эти беды ложилась на нового президента. В конце концов одна из армейских частей, расквартированная в Гяндже, подняла мятеж против руководства республики и двинула танки к Баку. Эльчибею пришлось покинуть столицу. Вместо него в Баку прибыл опытный и весьма популярный политик, бывший член Политбюро ЦК КПСС Гейдар Алиев, который в качестве первого секретаря ЦК компартии Азербайджана руководил республикой в 1969–1982 годах. В конце августа по итогам референдума Эльчибей был лишен полномочий, а в начале октября прошли третьи за два года очередные президентские выборы. На них с большим преимуществом победил Алиев. Вскоре, примерно с 1994 года, началось формирование политического режима, основанного фактически на единоличной власти президента. К этому времени значительная часть населения Азербайджана устала от частой смены власти, политической неразберихи и дурных вестей с Карабахского фронта. Люди хотели стабильного и сильного правительства, а также экономических реформ в условиях относительного спокойствия. Возвращение к власти старого лидера и его клана многие в стране рассматривали как залог стабилизации.
В 1995 году была принята новая Конституция Азербайджана. Ее концепция (как и концепция Конституции Беларуси) испытала значительное влияние российской Конституции 1993 года. Президент Азербайджана получил статус главы исполнительной власти и главы государства. Конституцией был предусмотрен пост премьер-министра, полностью зависимого от президента, но занимающегося в основном экономическими вопросами (финансовой кредитной политикой, осуществлением экономических программ и др.) и, таким образом, принимающего на себя часть ответственности за текущую политику. Согласно Конституции, для назначения премьер-министра требовалось согласие парламента (Милли Меджлиса), но из той же статьи вытекало, что данная процедура не имеет особого значения, поскольку после трехкратного отклонения парламентом предложенных кандидатур президент мог назначить премьера и без согласия депутатов (российская Конституция 1993 года требовала, чтобы глава государства при этом еще и распускал нижнюю палату парламента). Судей высших судов и генерального прокурора президент также назначал с согласия парламента, но и эта сдержка не играла особой роли при наличии послушного Милли Меджлиса. Сходство с президентско-парламентской республикой было тут чисто внешним, скорее даже мнимым.
Кроме того, президент получил право создавать центральные и местные органы исполнительной власти (статья 122 Конституции Азербайджана), а также назначать всех глав исполнительной власти городов и районов (статья 139).
Используя новые полномочия, Гейдар Алиев постепенно установил контроль над СМИ и обеспечил полное доминирование в Милли Меджлисе пропрезидентской партии «Новый Азербайджан». На парламентских выборах 1995 и 2000 годов она получала подавляющее большинство голосов.
Возможности для легальной оппозиционной деятельности были постепенно сведены к минимуму.
В 2003 году в ходе очередной президентской кампании Алиев был выдвинут в качестве кандидата наряду со своим сыном Ильхамом, но вскоре отказался от участия в кампании в пользу последнего. Таким образом, вопрос о преемнике был решен на основе квозимонархической традиции — перехода власти по наследству в рамках формально республиканской формы правления (как в Сирии и КНДР). В результате Ильхам Алиев продолжил политическую линию своего отца.
В Беларуси после принятых в 1989 году конституционных поправок, расширивших права парламента, был избран Верховный совет — последний представительный орган советской эпохи. В новых политических условиях активизировали свою деятельность различные партии и общественные движения. Обозначились и политические полюса: компартии, принявшей новую программу и говорящей о своем обновлении, противостояли различные националистические и демократические группы. Но, как выяснилось, значительная часть населения Белоруссии готова была проявить интерес и к какой-то третьей силе, учитывающей недостатки двух основных. В начале апреля 1991 года Минск оказался потрясен массовыми выступлениями рабочих ряда заводов, занявших на несколько дней центральную площадь столицы Беларуси. Главной причиной протеста считалось резкое повышение цен на продовольственные товары. Но в значительной мере протест оказался направлен против действующей власти — структур компартии. Их обвиняли в косности и консерватизме, в неспособности проводить реформы и в коррупции. Выяснилось, что массовое протестное движение не было связано ни с одной из действующих политических группировок.
В марте 1994 года была принята новая Конституция Беларуси. Она установила, что президент является главой государства и главой исполнительной власти (статья 95), самостоятельно образующим кабинет министров. Однако назначать премьер-министра, его заместителей и еще шесть ключевых министров президент мог только с согласия Верховного совета. Последний также получил полномочия по назначению судей всех высших судов и генерального прокурора (статья 83).
На первых же президентских выборах в июне 1994 года неожиданную победу одержал бывший председатель совхоза Александр Лукашенко, получивший (во втором туре) около 80% голосов избирателей и опередивший как премьер-министра Вячеслава Кебича, связанного с компартией, так и Зенона Позняка, представлявшего Белорусский народный фронт. Можно предположить, что многие избиратели действительно рассматривали Лукашенко как некую третью силу, способную и восстановить в какой-то форме союзное государство, и сохранить демократию (какое-то время Лукашенко был одним из лидеров фракции «Коммунисты за демократию»).
Новоизбранный президент почти сразу же вступил в конфликт с Верховным советом. Его раздражала зависимость от парламента в вопросах назначения важнейших министров и в законодательном процессе. При этом о явных идеологических расхождениях между сторонами конфликта говорить было трудно. Обе стороны противопоставляли себя «радикальным», «прозападным» демократам из Народного фронта и в образе советского недавнего догорбачевского прошлого находили все больше светлых сторон. И президент, и Верховный совет выражали при этом готовность к назревшим рыночным реформам. Но Лукашенко делал акцент (скорее всего, немного лукавя) на возможность восстановления единого государства с Россией, в то время как Верховный совет представлял себя твердым защитником суверенитета страны. Более важно, впрочем, было то, что депутаты просто в силу своего статуса отстаивали принцип разделения властей и важную роль парламента в выработке политики государства. Напротив, президент вполне определенно стремился к созданию политического режима личной власти, в котором парламенту отводилась сугубо декоративная роль. Избирателям данная цель преподносилась как создание сильной власти, необходимой Беларуси для проведения реформ.
Поставленную самому себе задачу Лукашенко решил с помощью референдума, проведенного в ноябре 1996 года. На всенародное голосование были вынесены поправки в Конституцию, фактически позволявшие установить диктаторскую власть президента. Однако Конституционный суд Беларуси признал такой порядок внесения конституционных поправок не соответствующим Основному закону. Но Лукашенко проигнорировал решение суда. Верховный совет тут же выдвинул против него обвинение в нарушении Конституции и инициировал процедуру отрешения от должности.
Для разрешения спора между президентом и парламентом прибыла представительная делегация из России, где подобный конфликт несколькими годами раньше привел к уличным боям и сотням жертв. Председатели обеих палат российского парламента убеждали белорусских коллег найти компромисс. Им был предложен «нулевой вариант»: президент должен был признать, что результаты референдума носят исключительно консультативный характер, а Верховному совету предлагалось остановить процедуру отрешения от должности. После этого стороны должны были образовать комиссию по выработке поправок к Конституции. В результате тяжелых переговоров Лукашенко и руководство Верховного совета согласились на данный вариант. Однако парламентское большинство проголосовало против него, сочтя компромисс предательством.
Несговорчивость обошлась депутатам дорого. Референдум все равно состоялся и принес успех президенту — он вопреки Конституции получил возможность изменять ее главные нормы. Магические слова «сильная власть», подкрепленные харизмой энергичного лидера, дали нужный эффект. Как и в Азербайджане, немалая часть избирателей поддалась соблазну передать всю полноту власти в чьи-то сильные руки.
Белорусский конфликт ветвей власти, равно как и подобный, хоть и имевший свои особенности конфликт в России, стал яркой иллюстрацией одной из характерных слабостей молодых демократий. Соперничающие политические силы, сосредоточенные в разных ветвях власти, должны были решать достаточно сложные задачи по распределению властных полномочий и в этой ситуации не демонстрировали способности к диалогу и компромиссам. Излишняя категоричность парламентов обходилась дорого парламентаризму как таковому. Президентская власть, контролировавшая силовые структуры, брала верх и навязывала государству тот или иной вариант президенциализма, а по сути, мостила дорогу авторитарному режиму.