Выиграв референдум, Лукашенко сформировал из лояльных депутатов Верховного совета новый двухпалатный парламент. Его верхняя палата оперативно назначила предложенных президентом новых судей Конституционного суда. А те в свою очередь не менее оперативно признали конституционными все действия президента и, соответственно, неконституционными — решения Конституционного суда прежнего состава.
Верхняя палата парламента Беларуси получила право назначать всех судей высших судов и генерального прокурора, но уже по представлению президента. С нижней палатой он должен был согласовывать лишь кандидатуру на пост премьер-министра (а не шести министров, как ранее). Но выражение палатой несогласия могло дорого обойтись ей самой — президент имел право в любом случае назначить того кандидата, которого хотел, распустив при этом палату. Вполне по образцу российской Конституции. Президент также получил право на издание декретов, имеющих силу законов.
С 1997 года глава белорусского государства уже не встречал никаких препятствий в построении режима личной власти. Без проблем подчинив себе крупнейшую государственную телерадиокомпанию НГТРК, он установил плотный политический контроль и над печатными изданиями. У оппонентов Лукашенко почти не осталось каналов для выражения своих мнений. Любая критика президента теперь была связана с серьезными рисками. Широкий резонанс получили случаи бесследных исчезновений ряда политиков и журналистов (В. Гончара, Ю. Захаренко, Д. Завадского), решившихся поставить под сомнение курс авторитарного лидера. Обстоятельства этих исчезновений так и остались до конца не выясненными.
Политическая жизнь в стране оказалась под жестким контролем спецслужб. Нескольким разрешенным политическим партиям была отведена чисто декоративная роль. Сам президент предпочитал выступать с надпартийных позиций, а поддержка большинства депутатов обеих палат была ему в любом случае гарантирована. Протесты отдельных политических групп против авторитарного правления, как правило, не находили массовой поддержки. После всплеска общественной активности в начале 1990-х годов белорусским обществом снова овладела апатия.
Как отмечал Е. Мачкув, «сегодня слабое гражданское общество Беларуси составляют исключительно представители западно-ориентированной интеллигенции, которая сталкивается с большими трудностями при попытках мобилизовать белорусский народ. Не закончившееся формирование нации еще больше способствует тому, что слабые автономные общественные силы составляют в лучшем случае анклавы в находящемся в сильной зависимости от государства обществе»[27].
В Казахстане после стихийных митингов в Алма-Ате в ноябре 1986 года в связи с назначением первым секретарем ЦК КП Казахстана варяга Г. Колбина политическая жизнь развивалась достаточно спокойно. Нурсултан Назарбаев поначалу совмещал позицию первого секретаря ЦК компартии Казахской ССР с должностью президента республики. На эту должность он был избран согласно обновленной Конституции Казахской ССР в 1990 году на сессии республиканского Верховного совета. Позже он отказался от партийного поста и принял участие в первых прямых выборах президента Казахстана. Конкурентов у него не было, выборы были безальтернативными.
Назарбаев в полной мере использовал возможности партийного и государственного аппарата и лояльных СМИ, чтобы укрепить свой авторитет и усилить персональную власть. Но все же определенная часть казахского политического сообщества, в том числе депутаты Верховного совета, избранного в 1990 году на волне демократизации, готова была оппонировать курсу на построение авторитарного государства. Главным предметом полемики парламентской оппозиции с главой государства была стратегия экономических реформ. На самом же деле очевидный ключевой вопрос состоял в возможности ведения в Казахстане реального политического диалога и в существовании условий для политической конкуренции. В этот период в стране активизировались самые разные общественно-политические силы. На фоне экономического кризиса шла структуризация политического спектра.
В этих условиях в 1992 году Верховный совет Казахстана подготовил проект новой конституции страны. Формально президент участвовал в этом процессе, но его, судя по всему, уже сильно раздражало усиление парламента. Противоречия между ветвями власти в Казахстане очень напоминают аналогичную ситуацию в России в 1992–1993 годах, но все же не во всем. В отличие от парламентского большинства российского Съезда народных депутатов Верховный совет Казахстана, в принципе, поддерживал президента, критикуя его лишь по некоторым частным вопросам, и при этом играл самую активную роль в принятии новой конституции. Ее проект был вынесен на обсуждение в конце 1992 года и уже в январе 1993-го принят на сессии Верховного совета. Новая Конституция Казахстана предусматривала смешанную форму правления. Президент, обладающий статусом главы государства и главы исполнительной власти, имел полномочия назначать премьер-министра, его заместителей и нескольких ключевых министров с согласия однопалатного Верховного совета. Президент также представлял Верховному совету кандидатуры на должности судей высших судов и генерального прокурора. Кабинет министров был ответствен перед президентом. Конституция также предусматривала пост вице-президента, выполняющего по поручению президента отдельные его функции.
В целом эта схема выглядела вполне сбалансированной, но, вероятно, у президента Назарбаева было на этот счет свое мнение, которое он обозначил далеко не сразу. Полномочия Верховного совета истекали в 1995 году, однако вскоре после принятия новой Конституции политическая ситуация в стране изменилась. Сначала один из районных представительных органов — Советов (Алатаусский) объявил в ноябре о самороспуске. Потом его примеру последовали представительные органы других районов Казахстана. Депутаты этих органов слагали полномочия и призывали к самороспуску Верховный совет. В этой ситуации вполне можно усмотреть влияние событий в России в сентябре — октябре 1993 года, когда конфликт между ветвями власти закончился бойней в центре столицы, прекращением действия Конституции и роспуском всех представительных органов власти в регионах. Применительно к Казахстану трудно было представить, что массовая акция самороспуска была самостоятельной и не являлась частью стратегии президента страны.
В декабре 1993 года 200 из 360 депутатов Верховного совета Казахстана сложили свои полномочия, а перед этим парламент принял закон о временном делегировании ряда наиболее важных полномочий президенту. Главным из этих полномочий было право издавать указы, имеющие силу закона.
В марте 1994 года был избран новый состав Верховного совета Казахстана. Как и в предшествующем созыве, в нем был представлен достаточно широкий спектр политических сил, в том числе и фракция «Прогресс», оппонирующая по некоторым вопросам президенту. Например, по вопросу об отношениях с Международным валютным фондом. Ряд позиций данной фракции получил поддержку большинства депутатов, когда в мае 1994 года парламент принял заявление о недоверии социально-экономической политике правительства. Спустя несколько месяцев он потребовал отставки правительства.
Реакция президента не заставила себя долго ждать. В марте 1995 года от одного из кандидатов в депутаты, не прошедших в парламент, поступила жалоба в Конституционный суд республики, в которой указывалось на то, что деятельность Избирательной комиссии Казахстана в ходе выборов и при подсчете голосов противоречила ряду положений Конституции страны. Рассмотрев материалы дела, Конституционный суд полностью поддержал позицию заявителя. Сразу после этого в Конституционный суд с официальным запросом обратился президент. Его интересовало, означает ли данное судебное решение, что: 1) результаты выборов в Верховный совет признаются недействительными; 2) полномочия депутатов прекращаются и 3) закон о временном делегировании президенту полномочий парламента продолжает действовать. На все указанные вопросы Конституционный суд ответил положительно, после чего Верховный совет был распущен.
14 марта 1995 года группа из 130 депутатов во главе с известным казахским писателем Олжасом Сулейменовым обратилась к своим избирателям и парламентам мира с посланием. В послании говорилось, что предусмотренных Конституцией правовых оснований для роспуска парламента у президента не было и что решение Конституционного суда носило исключительно политический, а не правовой характер. Депутаты заявляли также о том, что действия президента и Конституционного суда являлись совместной политической акцией, целью которой было перераспределение полномочий в пользу главы государства[28].
Но оппоненты президента Назарбаева оказались бессильны. Спустя месяц в Казахстане прошел референдум, результатом которого стало продление полномочий главы государства без выборов до 2000 года. Получив общенародную поддержку, президент не стал дожидаться избрания нового парламента и предложил для обсуждения проект новой конституции, которая была принята на еще одном референдуме, прошедшем в августе 1995 года. А в те несколько месяцев, когда в стране не было парламента, президент издавал указы, имевшие силу законов.
А. Медушевский назвал произошедшее «мягким конституционным переворотом», отметив, что «эволюция конституционного законодательства в направлении авторитаризма шла не в последнюю очередь за счет активного использования указного права»[29]. Разделяя эту оценку казахских событий 1995 года, другой исследователь, А. Куртов, охарактеризовал их следующим образом: «Политический режим, столь усердно конструируемый долгие годы, сумел адаптироваться к новой системе координат, свойственных обществу переходного типа, и обрел определенную устойчивость. Этот режим сумел достаточно безболезненно для себя инкорпорировать отдельные элементы, присущие демократической форме правления, переработать и видоизменить их, приспособив для потребностей авторитарной по своей сути системы власти одного человека — Президента государства»