Но до выборов дело не дошло. В 1999 году предусмотренный Конституцией Туркменистана высший представительный орган Халк маслахаты (работающий на непостоянной основе) объявил Ниязова пожизненным президентом республики, в связи с чем отменил конституционную норму, запрещающую занимать президентский пост более двух сроков подряд.
В годы правления Ниязова в стране сформировался политический режим, который по ряду признаков мог бы быть охарактеризован как тоталитарный, или, по классификации X. Линца, султанистский. Он в полной мере воплотил в себе черты восточной деспотии: абсолютную власть верховного правителя, культ его личности, близкий к обожествлению, жесткий контроль за всеми проявлениями общественной жизни, влиятельный и всепроникающий бюрократический аппарат. Туркменистан долгое время оставался единственным государством на постсоветском пространстве, сохранившим однопартийную систему. Две дополнительные декоративные партии были созданы только после принятия закона о политических партиях в 2012 году. Но значение доминирующей Демократической партии Туркменистана и ее аппарата было невелико. Ниязов установил режим абсолютной личной власти, в котором правящая партия была лишь одним из инструментов.
Отличительной особенностью Туркменистана является то, что в этой стране с самого начала независимости была установлена государственная идеология, важнейшим источником которой стал труд вождя «Рухнама». Суть этой идеологии — обоснование безусловной неограниченной власти вождя, а также патриархальных ценностей.
После смерти Ниязова в 2006 году изучение «Рухнамы» в качестве обязательного предмета в школах продолжалось еще семь лет. Ее изучение и соответствующий экзамен при поступлении в университеты Туркмении были отменены только в 2014 году.
В период президентства Гурбангулы Бердымухамедова в Конституцию были внесены поправки и сам политический режим был несколько скорректирован. В частности, было решено отказаться от конструкции Халк маслахаты, состоявшего более чем из двух тысяч депутатов и игравшего роль, подобную той, что играли съезды народных депутатов в последние годы Союза ССР. Был, как уже говорилось, принят и закон о политических партиях и увеличено (с 65 до 125 человек) число депутатов меджлиса — постоянно действующего законодательного органа.
Но, как отмечает А. Медушевский, «предложенные реформы... нельзя определить как переход к правовому государству. Их значение состоит на данном этапе в рационализации авторитаризма. Такое решение заставляет вновь заговорить о мнимом конституционализме, который в разных вариантах был неоднократно востребован в государствах региона. Специфика Туркменистана в том, что государственное правление в этой стране продолжает сохранять клановый характер»[31].
Говорить о реакции гражданского общества на установление весьма жесткого политического режима, по ряду признаков сопоставимого с тоталитарным, довольно трудно вследствие недостатка информации. Но известно, что в конце 2002 года в Туркменистане произошла попытка государственного переворота. Заговорщики, по словам одного из их лидеров, экс-министра иностранных дел Бориса Шихмурадова, готовили массовые протестные выступления граждан страны в Ашхабаде, Чарджоу и Ташаузе. Было создано оппозиционное Народно-демократическое движение Туркменистана. Шихмурадов и его сторонники были обвинены в подготовке покушения на жизнь Ниязова и осуждены к пожизненному заключению. Более достоверная информация об их судьбах до сих пор отсутствует.
Лидер Узбекистана Ислам Каримов шел к созданию своего авторитарного режима примерно тем же путем, что и лидер Казахстана Нурсултан Назарбаев. В 1990 году он совмещал пост первого секретаря ЦК компартии Узбекистана с должностью президента республики еще в рамках Конституции Узбекской ССР 1978 года. Затем в декабре 1991 года, уже на прямых выборах, он был избран президентом, причем у него был соперник — Мухаммад Салих из партии «Эрк», получивший 12,3% голосов.
В декабре 1992 года в Узбекистане была принята новая Конституция. Поскольку она разрабатывалась в пору, когда авторитарный режим еще не сформировался, в ее положениях можно найти ряд норм, связывающих состав правительства с результатами выборов. Формально Конституцией была также предусмотрена президентско-парламентская республика, подразумевающая, что президент должен согласовывать кандидатуру премьер-министра с парламентом. Но, согласно ее статье 98, кандидатура премьер-министра Республики Узбекистан могла быть предложена только политической партией, набравшей наибольшее количество депутатских мест на выборах в нижнюю палату парламента (Олий Мажлис), или несколькими политическими партиями, получившими равное наибольшее количество депутатских мест. После рассмотрения представленной кандидатуры президентом Республики Узбекистан он в десятидневный срок должен был внести ее на рассмотрение и утверждение в обе палаты Олий Мажлиса.
Предусмотрен был Конституцией и вотум недоверия премьер-министру. Но процедура его была крайне сложной: вотум считается принятым, если за него проголосовало не менее двух третей от общего числа депутатов каждой из палат. Новая кандидатура премьер-министра для представления в палаты парламента на рассмотрение и утверждение должна была предлагаться президентом после соответствующих консультаций со всеми фракциями политических партий. Правда, в случае двукратного отклонения Олий Мажлисом кандидатуры на должность премьер-министра президент мог сам назначить исполняющего обязанности премьер-министра и распустить обе (!) палаты. Примечательно, что, согласно статье 78 Конституции, основные направления внутренней и внешней политики определяли палаты парламента, а не глава государства.
Впрочем, весь этот конституционный дизайн не имел никакого практического значения. Ислам Каримов почти сразу дал понять, что никакой реальной политической конкуренции не потерпит.
В Верховном совете Узбекистана в эти годы не сформировалось сколь-нибудь серьезных оппозиционных фракций, и Каримову не пришлось принимать каких-то экстраординарных мер, подобных тем, что были изобретены в соседнем Казахстане. Однако в течение всего времени президент Узбекистана постоянно встречал серьезное сопротивление радикальных исламистов. Их структуры изначально были нацелены скорее на вооруженную борьбу, нежели на участие в выборах в парламент. Хотя в любом случае им вряд ли была бы предоставлена возможность легальной политической деятельности. В то же время эти силы были хорошо структурированы уже в начале 1990-х. К ним, в частности, относились такие организации, как Адолат уюшмаси (Общество справедливости), Исламская партия Возрождения, Исламская партия Туркестана, «Ислом Лашкарлари» («Воины Ислама») и др. В середине 1990-х годов они образовали Исламское движение Узбекистана. Все эти организации были запрещены, некоторые из них принимали участие в гражданской войне в Таджикистане на стороне Объединенной таджикской оппозиции.
В 1995 году с помощью общенационального референдума Каримов продлил свои полномочия и в январе 2000 года был избран президентом республики во второй раз.
Ужесточение политического режима сторонники Каримова нередко объясняли необходимостью борьбы с радикальными джихадистами. В мае 2005 года в Андижане произошли массовые акции протеста, сопровождавшиеся захватом заложников и применением оружия. Эти акции были вызваны недовольством судебным процессом над группой местных предпринимателей, которых обвиняли в участии в радикальных исламских группировках. В итоге в Андижан были переброшены войска, которые открыли огонь по митингующим. Волнения удалось подавить, и их причины Каримов свел исключительно к проискам радикалов и экстремистов.
Хотя, безусловно, в значительной мере недовольство жителей Ферганской долины, как и других регионов, было обусловлено крайне низким уровнем жизни (сравнимым с нищетой) и бесправием.
После этих событий был серьезно ужесточен политический режим и контроль над СМИ. Столь же серьезный надзор осуществлялся за деятельностью любых общественных организаций и тем более политических партий. Вообще, партийная система Узбекистана, как и в соседнем Казахстане, носила и носит декоративный характер. В этой связи трудно говорить о какой бы то ни было реальной политической жизни в стране.
После смерти Каримова в 2016 году и перехода власти к Шавкату Мерзиёеву характер политического режима не изменился.
В первую очередь следует остановиться на вопросе о судьбе норм, запрещавших занимать должность президента более двух раз подряд. Такие нормы были включены в конституции почти всех постсоветских государств, за исключением тех, что избрали для себя в качестве формы правления парламентскую республику. Однако в тех странах, где власть главы государства постепенно приобрела авторитарный характер, данное ограничение либо игнорировалось через изобретение формальных отговорок, либо было вообще отменено.
В Казахстане это ограничение, предусмотренное пунктом 5 статьи 42 Конституции, было предметом толкования Конституционного совета и в конечном счете осталось в тексте, скорее всего, по желанию самого главы государства Нурсултана Назарбаева. Но оно не имело ровно никакого значения для него самого. Как уже говорилось, в 2010 году он получил титул Лидера Нации (Ел Басы) и право избираться президентом столько раз, сколько ему будет угодно.
В Узбекистане в Конституции 1992 года после принятия ее девятой редакции норма о запрете занимать президентскую должность более двух сроков подряд тоже сохранилась. И тоже не сыграла никакой реальной роли, поскольку сама Конституция все это время оставалась лишь декорацией. Авторитарный опыт Узбекистана интересен, пожалуй, лишь тем, что глава государства, выдвинув вопреки Конституции свою кандидатуру в третий раз подряд на президентских выборах 2007 года, не потрудился предложить для этого какого-либо, даже чисто формального обоснования. А контролируемые государством СМИ не решились коснуться этой темы.