непохожие на земные, но все равно горы в белых, как арктический снег, шапках.
Вынырнув на высочайшем пике кучевого облака, Артур и Фенчерч неторопливо соскользнули по его склону. Теперь Фенчерч помогла Артуру снять одежду. Все одежки, одна за другой, удивленно кружась, полетели вниз, в клубящуюся белизну.
Фенчерч целовала Артура, целовала его шею, грудь, и вскоре парочка заскользила дальше, медленно поворачиваясь и напоминая безмолвную букву Т. От этого зрелища даже Огненный Дракон Фуолорниса (если бы он, наевшись пиццы, пролетал мимо) захлопал бы крыльями и слегка кашлянул.
Однако в облаках нет Огненных Драконов Фуолорниса, да и не может быть, так как они, подобно динозаврам, птице додо и исполинскому друббитому винтвоку, обитавшему на Большой Перепонке в созвездии Птицапа, прискорбным образом вымерли, и Вселенная навсегда их лишилась. Чего нельзя сказать о «Боингах-747», которые сохранились в избытке.
«Боинг-747» возник в вышеприведенном перечне только по той причине, что несколько мгновений спустя ворвался в жизнь Артура и Фенчерч.
«Боинг-747» – это просто громада. Ужас какая громада. Когда он появляется в небе, это всегда заметно. Воздух дает стрекача, и волна ревущего ветра отбрасывает вас в сторону, если только вы настолько глупы, что занимаетесь поблизости тем же, чем Артур и Фенчерч, как бабочки во время бомбежки.
Но на этот раз после панического пике Артур и Фенчерч перегруппировались, и оглушительный рев двигателей вселил в их головы свежую, совершенно замечательную идею.
Миссис Э. Капельсен, пожилая дама из Бостона, штат Массачусетс, чувствовала, что жизнь ее подходит к концу. Она многое повидала на своем веку, кое-что ее озадачивало, но сейчас она с некоторым неудовольствием ощущала, что почти все ей наскучило. Все было очень приятно, но, возможно, чересчур предсказуемо.
Она со вздохом подняла маленькую пластиковую занавеску, закрывающую иллюминатор, и посмотрела на крыло самолета.
Сначала она хотела позвать стюардессу, но потом решила: нет, черт возьми, ни за что, этот спектакль для нее, миссис Э. Капельсен, и только для нее.
К тому времени как двое пришельцев из мира непредсказуемого наконец-то соскользнули с крыла и завертелись в воздушном потоке, она значительно приободрилась.
С огромным облегчением она подумала, что практически все, что она знала раньше, не соответствует действительности.
Утром Артур и Фенчерч проспали допоздна у нее в переулке невзирая на постоянные стоны реставрируемой мебели.
Вечером они проделали все заново, только в этот раз прихватив с собой два плеера «Сони».
Глава 27
– Все это очень хорошо, – через несколько дней сказала Фенчерч. – Но я должна знать, что со мной произошло. Понимаешь, между нами есть разница. Ты что-то потерял, а потом нашел, а я нашла, а потом потеряла. Мне надо снова это найти.
Днем Фенчерч была занята, и Артур решил устроить для себя день телефонных звонков.
Мюррей Бост Хенсен работал журналистом в одной из газет, что печатаются крупным шрифтом на страницах маленького формата. Я был бы очень рад отметить, что эта работа не отразилась на нем дурно, но, к сожалению, не могу покривить душой. Однако Артур все равно ему позвонил, так как то был единственный газетчик среди его знакомых.
– Артур, чайник ты мой старый, дружок ты мой ржаной, как клево тебя слышать. А говорили, ты улетел в космос или что-то в этом роде.
Мюррей разговаривал на собственном языке, самолично изобретенном для собственных надобностей. Больше никто на свете на нем изъясняться не мог – более того, никто даже не мог понять, что хочет сказать Мюррей. Слова здесь ничего не значили. А те, которые все-таки что-то значили, успешно тонули в потоке бессмыслицы, так что слушатель их просто не замечал. Но когда слушатель наконец понимал, какие из слов хоть что-то значат, беседа часто принимала неприятный оборот.
– Что? – переспросил Артур.
– Слухи ходят, мой слоновый бивень, старая ты кочерыжка, слухи ходят. Не исключаю, что все это туфта, но, возможно, в итоге придется тебя интервьюнуть.
– Мне нечего сказать. Это был обыкновенный треп в пивнушке.
– На том и стоим, дорогой ты мой рыбий глаз, на том и стоим. К тому же он отлично вяжется с другими сюжетами недели; если хочешь, даже можешь все отрицать. Извини, у меня что-то вывалилось из уха.
Последовало недолгое затишье, в финале которого Мюррей Бост Хенсен снова объявился на другом конце провода. На сей раз в его голосе слышалось неподдельное потрясение.
– Просто вспомнил, какой вчера был странный вечер, – сказал он. – Тем не менее, старик, не знаю, липа это или вовсе дуб, но как ты себя чувствуешь в связи с тем, что прокатился на комете Галлея?
– Я не катался на комете Галлея, – ответил Артур с подавленным вздохом.
– Прекрасно. Как ты себя чувствуешь в связи с тем, что не прокатился на комете Галлея?
– Вполне спокойно, Мюррей.
Воцарилась тишина – Мюррей записывал ответ.
– Вполне достаточно, Артур, вполне достаточно для меня, Этель, мира и его окрестностей. Вяжется с общей шизовой атмосферой текущей недели. Мы думаем сделать шапку «Семь чудиков на неделе». Здорово, а?
– Очень хорошо.
– Звучит, да? Сначала у нас тут рассказ о человеке, на которого всегда льет дождь.
– Что-о?
– Сущая правда, разрази меня гром. У него все записано в маленькой черной записной книжке и проверено на всех человеческих и нечеловеческих уровнях. В Гидрометеоцентре все оборзели и опуделели, со всего света слетаются чудные гномики в белых халатах со своими линейками, ящиками и каплемерами. Артур, этот человек уникум, феномен. Я сказал бы даже, что он чудо природы всего западного мира. Мы называем его Бог Дождя. Здорово придумано, а?
– Я, кажется, с ним знаком.
– Звучит! Что ты сказал?
– Я, кажется, с ним знаком. Он все время жалуется, да?
– Невероятно! Ты знаком с Богом Дождя?
– Если это тот же самый парень. Я посоветовал ему перестать ныть и показать кому-нибудь его записную книжку.
Мюррей Бост Хенсен ошеломленно притих на другом конце провода.
– Ты сделал его миллионером. Без дураков – ты его настоящим миллионером сделал. Слушай, ты знаешь, какие бабки платит ему турагентство только за то, чтобы он не ездил в этом году в Малагу? Я не говорю о проекте орошения Сахары и всякой такой фигне; перед этим парнем открывается совершенно новая карьера, даже если он просто не будет ездить в определенные места. Артур, этот человек превращается в чудовище. Может, даже придется присвоить ему титул победителя нашей викторины. Послушай, Артур, может, понадобится сделать статью о тебе: «Человек, который сделал Бога Дождя». Звучит, да?
– Неплохо, но…
– Может, придется тебя сфотографировать под дождем из садового шланга, но все будет нормально. Ты где находишься?
– Э-э, в Айлингтоне. Послушай, Мюррей…
– В Айлингтоне!
– Да…
– Ну а как тебе главная сенсация недели? Тут уж точно чудеса в решете. Про летающих людей слышал?
– Нет.
– Надо же! Нет, это же самый горный шизняк! Натуральные тапочки всмятку. Местные весь день трезвонят и рассказывают о парочке, которая летает по ночам. Наши ребята всю ночь припухали в лаборатории над фотороботами. Да врешь ты все – не мог ты не слышать!
– Нет, я не слышал.
– Артур, где ж ты был? Ах да, в космосе, у меня есть твое интервью. Так то несколько месяцев назад. Послушай, старый ты мой башмачина, всю неделю каждую ночь как раз в твоем районе эта парочка летает по небу и выделывает всякие штуки. Так ты что, ничего не знаешь?
– Нет.
– Артур, друженька ты моя, с тобой разговаривать – полурайское удовольствие, но мне надо идти. Я пришлю парня с камерой и шлангом. Дай мне свой адрес, я записываю.
– Послушай, Мюррей, я позвонил, чтобы задать тебе один вопрос.
– У меня полно работы.
– Я только хочу узнать насчет дельфинов.
– Это не вопрос. Прошлогодняя новость. Забудь о них. Они исчезли.
– Но это важно.
– Слушай, никто не возьмется за эту тему. Понимаешь, нельзя сделать статью о том, чего нет. По крайней мере у нас. Попробуй позвонить в воскресные газеты. Может, через пару лет где-нибудь в августе они дозреют состряпать что-то вроде «Что же все-таки случилось с дельфинами». А сейчас что? «Дельфинов нет как нет»? «Дельфины продолжают отсутствовать»? «Дельфины – жизнь без них»? Артур, сюжеты смертны. Они протягивают ножки, бьются в судорогах и вскоре возносятся к Великому Небесному Золотому Штекеру, архитравчик ты мой.
– Мюррей, мне не интересно, получится ли из этого статья. Я просто хочу выяснить, как мне связаться с тем типом из Калифорнии, который говорит, что знает, куда они делись. Я думал, ты сможешь помочь.
Глава 28
– Люди начинают болтать, – сказала Фенчерч вечером после того, как они водворили на место виолончель.
– И не только болтать, – ответил Артур, – но и печатать крупным жирным шрифтом под списком победителей викторины.
И он показал ей длинные узкие книжечки – это были билеты на самолет.
– Артур! – воскликнула Фенчерч, повиснув у него на шее. – Значит, тебе удалось с ним поговорить?
– Сегодня я звонил до упаду. Абсолютно во все отделы абсолютно всех газет на Флит-стрит. И все-таки выпытал его телефон.
– По тебе видно, что ты трудился вовсю. Ты весь в поту, бедняжка.
– Это не пот, – устало сказал Артур. – Сейчас сюда приходил фотограф. Я не соглашался, но… ладно, замнем, важно, что я поговорил.
– С ним самим?
– С его женой. Она сказала, что он сейчас не в себе и не может подойти к телефону и чтобы я перезвонил позже.
Артур тяжело опустился на стул, понял, что ему чего-то не хватает, и пошел к холодильнику.
– Хочешь пить?
– Просто умираю. Когда профессор окидывает меня взглядом с ног до головы и говорит: «Да, милая, сегодня немножко поиграем Чайковского», – я всегда знаю, что мне придется туго.