х недостатка не было. Но рука об руку с шиком шел кайф. По всем коридорам стояли самые немыслимые игровые автоматы. С потолков свисали разрисованные шизофрениками рояли, в бассейне посреди джунглей внутреннего дворика плескались распутные морские создания с планеты Вив, а роботы-официанты в дурацких шортах толпами сновали по коридорам в поисках незанятых рук, в которые можно было бы всунуть бокалы с ледяными коктейлями. Люди водили на поводках ручных дракончиков, а на жердочках в их офисах восседали летучие губки. Люди умели оттягиваться, а для тех, кто не умел, работали специальные экспресс-курсы по ликвидации безграмотности в этом вопросе.
Но теперь все это куда-то сплыло.
Будто метлой вымели.
Форд резко свернул в крохотную нишу, вытянул руку и втащил за собой захлебывающегося от счастья кибернавта.
– Что у вас тут происходит? – грозно спросил он, усевшись перед роботом на корточки.
– О, самые расчудесные вещи, сэр, чудеснейшие из всех возможных чудес. Можно мне присесть к вам на колени, сэр? Ну пожалуйста!
– Нельзя, – отрезал Форд, отстранив робота.
Тот, впрочем, ничуть не опечалился – счастье так переполняло его, что он продолжал подпрыгивать в воздухе, что-то бубня. Форд снова ухватил его и подвесил в воздухе перед своим лицом. Робот честно пытался остаться на месте, но время от времени пускался в пляс.
– Что-то здесь изменилось. Что? – прошипел Форд.
– О да, – нараспев ответил маленький робот. – Замечательные перемены, невероятные. Я так рад этому, так рад!
– Тогда как же было раньше?
– Восхитительно!
– Но тебе же нравится, как все изменилось! – взорвался Форд.
– Мне нравится все, – признался робот. – Особенно когда вы кричите на меня вот так. Покричите еще, пожалуйста!
– Сначала скажи мне, что случилось.
– О, спасибо, спасибо большое!
Форд вздохнул.
– Ладно, ладно, – спохватился робот. – «Путеводитель» поменял владельца. У нас новое правление. Это так великолепно, что я готов перегореть от радости. Старое правление, разумеется, тоже было прекрасным, хотя я не уверен, считал ли я так в то время.
– Это было до того, как тебе в голову вставили кусочек проволоки.
– Совершенно верно. Как замечательно верно подмечено! Как сногсшибательно, оглушительно, сумасшедше верно подмечено! Какое воистину экстазирующее наблюдение!
– Что случилось? – не сдавался Форд. – Что за новое правление? С каких пор? Я… о черт, ладно, – добавил он, увидев, что маленький робот начал подпрыгивать от недержания счастья и тереться о его колено. – Пойду-ка я узнаю сам.
Форд всем телом с разбегу ударил в дверь кабинета главного редактора. Створка с треском разлетелась, и он, сжавшись в тугой клубок, стремительно перекатился по полу в угол, где обыкновенно стоял сервировочный столик с самыми крепкими и дорогими напитками всей Галактики, схватился за этот столик и, прикрывшись им, переполз за более надежное укрытие – ужасно ценную, грандиозно непристойную скульптурную группу «Леда с осьминогом». Тем временем маленький кибер-охранник, вплывающий в дверь на уровне человеческой груди, с наслаждением принимал на себя предназначавшийся Форду смертоносный заряд.
Таков был план, причем план в высшей степени актуальный. Последний Главный, Стагьяр-зил-Догго, отличался опасно неуравновешенным характером, что выражалось в его манере приветствовать сотрудников, которые являлись к нему в кабинет без свежего материала: их встречала традиционным залпом батарея лазерных ружей, соединенных со специальным сканирующим устройством в дверях, которое было призвано опознавать всякого, кто вместо материала собирался представить лишь список убедительных оправданий своего безделья. Таким образом он поддерживал высокую трудоспособность коллектива.
Увы, столика с напитками на месте не оказалось.
Форд отчаянно метнулся в сторону и кувыркнулся к статуе «Леда с осьминогом». Но ее тоже не оказалось на месте. В панике он заметался по кабинету, падая, натыкаясь на мебель, ударился об окно (к счастью, сконструированное с расчетом на прямое попадание ракеты «воздух – стекло»), и, побитый и изнеможенный, отскочил рикошетом за элегантный серый кожаный диван, которого раньше в кабинете не было.
Выждав несколько секунд, он осторожно выглянул из-за спинки дивана. Наряду с такими привычными предметами, как столик-тележка с напитками, Леда и Осьминог, отсутствовали привычные звуки – а именно заливистый лай лазерных ружей. Форд наморщил лоб. Вот это уже совсем ни в какие ворота.
– Мистер Префект, я полагаю, – произнес незнакомый голос.
Голос принадлежал гладко выбритому субъекту, восседавшему за огромным керамичернополированным столом. Что бы ни случалось в жизни Стагьяра-зил-Догго, его при всем желании никогда нельзя было назвать гладко выбритым.
– Судя по тому, как вы вошли в кабинет, у вас в настоящее время нет свежего материала для э-э… «Путеводителя», – произнес гладко выбритый субъект. Он сидел, положив локти на стол и сложив руки «лодочкой» – короче говоря, в позе, которую давно пора классифицировать по статье Уголовного кодекса «Оскорбление личности».
– Как-то руки не дошли, – неуверенно произнес Форд.
Он поднялся на ноги, отряхивая одежду. И тут же сообразил: кой черт у него виноватый голос? Он должен контролировать ситуацию. Надо узнать, что это за тип такой. Ну, это-то несложно.
– Кто вы такой, вакуум подери? – грозно спросил Форд.
– Я ваш новый главный редактор. Вернее, буду им, если мы по-прежнему будем нуждаться в ваших услугах. Мое имя Ванн Харл. – Руку он протягивать не стал. – Кстати, что вы сделали с роботом-охранником?
Маленький робот медленно, очень медленно катался по потолку, негромко напевая про себя.
– Я сделал его счастливым, – рявкнул Форд. – Совершенно счастливым. Такова моя миссия в этом мире. Куда девался Стагьяр? К черту Стагьяра – куда девался столик с напитками?
– Мистер зил-Догго в этой организации больше не работает. А столик с напитками, насколько я понимаю, помогает ему найти утешение в связи с этим событием.
– Организация? – взревел Форд. – Организация?! Да как у вас язык повернулся так нас обзывать, вы, кретин!
– Абсолютно точно подмечено. Слово «организация» тут неуместно. Ноль организованности, переизбыток самодеятельности. Ноль самоконтроля, переизбыток алкоголя. И это только редактор. Каковы же тогда подчиненные?
– Перехожу в отдел юмора, – прошипел Форд.
– Нет, – отрезал Харл. – Вы займетесь обзором ресторанов.
Он выложил на стол маленький пластиковый прямоугольник. Форд даже не протянул к нему руки.
– Вы это… что? – вопросил Форд.
– Нет. Не я. Моя Харл. Ваша Префект. Ваша писать о ресторанах. Моя сидеть здесь и велеть ваша писать о ресторанах. Ваша моя понимай?
– О ресторанах? – переспросил Форд, слишком изумленный, чтобы злиться.
– Сядьте-ка, Префект, – произнес Харл. Он повернулся в кресле, встал, подошел к окну и некоторое время смотрел с высоты двадцать третьего этажа на карнавал букашек и козявок внизу.
– Давно пора поставить этот бизнес с головы на ноги, Префект, – продолжал он. – Мы в «Инфин-Идиоэнтерпрайзис»…
– Вы… в чем?
– «Инфин-Идио энтерпрайзис». Мы приобрели «Путеводитель».
– «Инфин-И-ДИ-О»?
– Это название обошлось нам в несколько миллионов, Префект. Полюбите его или собирайте манатки.
Форд пожал плечами. Собирать ему было нечего – все свое он всегда носил с собой.
– Галактика меняется, – объявил Харл. – Мы должны меняться вместе с ней. Поспевать за рынком. Рынок расширяется. Новые веяния. Новые технологии. Будущее…
– Только не говорите мне о будущем, – сказал Форд. – Был я в этом будущем. Полжизни провел там. Ничем не отличается от других мест. И других времен. Та же жизнь, только машины быстрее да воздух поганее.
– Это только одно будущее, – возразил Харл. – Ваше личное будущее. Если вы его таким принимаете. Вам надо учиться плюралистическому мышлению. Во все стороны от этого мгновения простирается бесчисленное множество будущих. И от этого мгновения. И от этого тоже. Миллиарды будущих, и с каждой секундой они плодятся, как кролики! Каждое возможное положение каждого возможного электрона развивается в миллиарды возможностей. Миллиарды миллиардов ослепительных, блистающих будущих! Понимаете, что это означает?
– У вас слюна течет.
– Миллиарды миллиардов рынков!
– Понятно, – кивнул Форд. – И вы продаете миллиарды миллиардов «Путеводителей».
– Нет, – произнес Харл, потянувшись за носовым платком и не обнаружив его. – Простите меня, – добавил он, – эта тема всегда так меня возбуждает…
Форд протянул ему свое полотенце.
– Мы не можем продавать миллиарды миллиардов «Путеводителей», – продолжал Харл, утершись. – Таких тиражей нам не осилить. Но ничто не мешает нам продавать один и тот же «Путеводитель» миллиарды миллиардов раз. Мы используем множественность вселенных для сокращения производственных расходов. И мы больше не намерены продавать их нищим автостопщикам. Что за глупая затея! Надо же было уметь – из всех сегментов рынка выбрать единственный, по определению состоящий из безденежных людей, и вздумать продавать им нашу продукцию. Нет уж. Мы будем продавать «Путеводитель» состоятельным бизнесменам и их женам – коллекционеркам путешествий в миллиардах миллиардов различных будущих. Это будет самое радикальное, динамичное и перспективное деловое предприятие во всей многомерной бесконечности пространства-времени-вероятности.
– И вы хотите, чтобы я был у вас экспертом по ресторанам? – спросил Форд.
– Мы по достоинству оценим ваши услуги.
– Убей! – выкрикнул Форд, обращаясь к своему полотенцу.
Полотенце вырвалось из рук Харла. И вовсе не потому, что ожило, а потому, что Харл испугался, что оно вырвется и убьет. Следующее, что испугало его, – это вид летящего на него над столом, руками вперед Форда Префекта. На деле Форд рванулся к кредитной карточке, однако, поднявшись до такого высокого поста в такой масштабной организации, как компания Харла, поневоле начнешь страдать манией преследования. Отшатнувшись, Харл ударился затылком о рассчитанное на прямое попадание ракеты стекло, после чего погрузился в тревожное, замкнутое на самое себя небытие.