Валериан боролся с желанием прикоснуться с сухому дереву надгробного креста. Очень не хотелось верить своим глазам. Мысль о том, что здесь могла бы лежать его Жанна, казалась кощунственной. Он чувствовал, что за всем этим скрывается какая-то тайна, но что именно — ускользало от него.
— Знаете, вашу Жанну деревенские просто ненавидели. И хорошо, что вы постучались в дом моей доброй матери. Иначе бы в здешних местах вас могли и поколотить.
Валериан сделал вид, будто не слышит, что говорит мальчишка. Вместо этого он решил выжать из болтуна все полезное, что тот может знать о Жанне:
— Твоя мать сказала, что Жанна занимала у вас деньги. Зачем?
— Кажется, она просила денег, чтобы купить себе платьев и одежды, в которой сможет достойно предстать перед хозяином замка Нестеров. И вроде бы Жанна говорила матери, что отправляется туда в погоне за любовью, а деньги вернет сразу же спустя неделю… — Чумазый парнишка сощурился, отгоняя веткой комаров. Кажется, ему уже наскучила беседа, и он готов смыться обратно в деревню. — Можно я пойду, дядя? У меня есть чем заняться, и я привел вас сюда, как обещал.
— Как и когда она умерла? — внезапно спросил Валериан. От него не укрылось, как сильно побледнел Бови, отвечая ему:
— Я видел как ее хоронили, поэтому и знал, где могила. Жанну нашли в лесу, укрытую листьями деревьев. Кажется, она умерла от прямого выстрела в голову. Может быть, кто-то из ее дружков-воришек постарался. Это произошло около месяца назад. Ну, я пойду?
Валериан пожал плечами и отвернулся от мальчика. Тот принял его жест как согласие, и тут же скрылся в лесу.
Вокруг светловолосого юноши кружились ярко-красные листья опадающих кленов. Здесь, рядом с могилой тихо и спокойно, можно спокойно думать о своем. И Валериан прокручивал в голове полученную информацию.
История теперь казалась ему мистической. Мертвая Жанна жила теперь в столице, в доме госпожи Соланж… Но чье-то тело совсем недавно похоронено здесь — могила даже не успела покрыться густой травой.
Должна быть связь между этими событиями и тем, что они нашли на дороге в здешних местах девушку с потерей памяти… И та девушка, другая Жанна. Незадолго до смерти она работала служанкой в замке барона Нестора!
Глава 10. После свадебного торжества
Новобрачные приехали в поместье Карла уже к позднему вечеру. Как не просила Эшли свою тетю не устраивать слишком пышных гуляний, да только Амальда и слушать не хотела. Голуби, экипаж, запряженный пятеркой белоснежных лошадей редкой породы, немыслимые закуски, да и сама церемония венчания запомнились гостям небывалой роскошью.
Эшли тихонько вздохнула. Она уже думать ни о чем не могла, кроме как о спокойном отдыхе в собственной кровати, когда Карл весьма фривольно обнял ее в карете. Да, любой другой человек за такую наглость схлопотал бы от дикарки Эшли (так называли ее некоторые слуги в родовом замке) фингал под глаз, но сейчас девушка не могла сказать и слова супротив.
Да, к тому же, ей и не особенно хотелось. Карл все последние дни говорил красивые слова, шептал нежные фразы на ухо, совершал те диковинные романтические жесты во имя Дамы Своего Сердца, о которых в тайне мечтает каждая женщина.
Может быть, не следует упрямиться?
Такие вот милости нашептывало смущенное девичье сердечко, и Эшли решила плыть по течению. Новая баронесса Нестер сознательно гнала мысли о том, что, несмотря на всю свою расчетливость и дальновидность, она сделала неудачный выбор в отношении единственного мужчины, дав ему в руки власть над собой. В мыслях Эшли неотступно преследовал образ Жанны, служанки тетки. Отчего она грустна? Что таится в ее прошлом? Почему Эшли это беспокоит? Как заставить себя забыть эти омуты синих глаз?
Эшли одернула себя.
Карл обладал опасной притягательностью, к чему мысли, о том, что не дозволено и не доступно, когда рядом есть любящий супруг? Она ожила в объятиях мужа, обвила его шею руками и сама поцеловала Карла.
…Это было странное ощущение — будто она крадет нечто, принадлежащее другой женщине. Ей показалось, что Карл был не готов к такому всплеску эмоций с ее стороны: его губы на миг оставались холодными и безучастными к происходящему, а лицо… Лицо пугало своей бесстрастностью.
Жанна могла поклясться, что на нем даже промелькнуло презрение! Тем не менее, Карл очень быстро справился с собой. Он прижал ее к себе крепче, умело завлекая в долгий продолжительный поцелуй.
Но первое впечатление перебить не удалось. Эшли отшатнулась.
— Дорогая, прости, я обидел тебя? — Карл снова превратился в мягкого, нежного и обеспокоенного влюбленного. — Это был очень длинный день. Я понимаю, ты устала. Знаешь, хотя мы не успели, как следует узнать друг друга, у нас будет еще много времени впереди. Я боялся напугать тебя, а ты сейчас так бледна… Сегодня я запланировал решить несколько вопросов, касающихся нашего общего родового замка Нестеров, и как бы я не хотел тебя оставлять в первую брачную ночь, боюсь, что отложить их решение на завтра, просто не могу. Так что, когда мы прибудем в поместье, ты отправишься в наши покои, и будешь отдыхать. Я не обижусь, если, когда приду, застану тебя спящей. У нас есть целая жизнь впереди, чтобы любить друг друга. Я не хочу тебя торопить. Вижу, что ты не готова стать моей… Тетя очень давила на тебя, заключая этот союз.
— Я…я подожду тебя, — Эшли поймала себя на том, что впервые в жизни краснеет. Она поспешно отвернулась и не заметила ухмылку, исказившую до неузнаваемости мужественные черты Карла…
Эшли второй час бродила по новому месту проживания, в поисках покоев молодоженов. Устав от бесплотных поисков, она остановилась и зло смяла в руках батистовую фату с розами. Ноги безумно болели от целого дня, проведенного в хождениях туда-сюда на тонких каблуках.
А еще Эшли безумно надоело подвенечное платье с колючим шлейфом, так и норовившем забиться под эти самые каблуки. И почему Карл сам не показал свое жилище?
Все время, пока ухаживал, был так галантен, учтив, предупредителен, а вот сейчас, после свадьбы, она даже не может найти их общую спальню в этом шикарном, но пустующем особняке…
И почему она отпустила служанку, решив осмотреться сама? Ведь поздним вечером бродить одной по замку неприятно! Но Эшли не привыкла, чтобы ей прислуживали: в замке родителей служанки не помогали ей одеваться, разве только готовили еду, и ей с самого начала хотелось завести в поместье мужа свои порядки. Но Эшли не учла, что дом Карла она видит в первый раз, а длинный коридор, подсвеченный свечами в сторону покоев новобрачных, будет петлять из стороны в сторону. Здесь следовало ходить с провожатым…
Фата выпала из рук Эшли, когда она услышала хвастливый голос Карла:
— Ну вот, наши проблемы и решены. Следовало ли так горевать из-за долгов? Чувствую себя идиотом, Квинт!
Эшли различила звон бокалов, и тихонько подошла к полоске света, что лилась из приоткрытой двери очередной комнаты. Она вышла к кабинету Карла. Первым ее порывом было ворваться в комнату и потребовать, чтобы муж проявил к ней положенное внимание, но фраза Карла про долги, заставила девушку оставаться на месте. Да и стоило ли пропускать важный разговор про «вопросы об их совместном родовом замке»?
Эшли выцепила взглядом из темноты фигуру неизвестного, облаченного в штатское. Но девушка безошибочно вызнала в нем бывшего военного по безупречной выправке.
Рыжая бородка незнакомца и пышные усы пошловато вздымались: очевидно, собеседник Карла пребывал в хорошем настроении:
— Но как же ты посмел оставить свою хорошенькую женушку в первую брачную ночь? Карл, проказник, ты совсем испорчен.
— Напротив, это ты испорчен, а я умен. Квинт, хватит подшучивать. Ты прекрасно знаешь, с какой целью была заключена эта дешевая пародия на брак. И то, что в этой жизни я готов любить всем сердцем только одну женщину. Напомню, если ты забыл, ее зовут — не Эшли Логан.
Эшли почувствовала, как вся кровь прилила к лицу. Какого черта? Неужели, все слова Карла — сладкая ложь? Он любит другую и решил жениться на ней ради денег? Эшли казалось, что разбитое на осколки сердце, сейчас выпрыгнет из груди.
— Да, я знаю, та самая женщина, что бросила вас и сбежала… — усмехнулся Квинт, — вот только если бы вы с госпожой Эшли не поженились, то не быть бы вам больше бароном. Так не следует ли проявить к вашей супруге хоть капельку внимания?
— Да, о чем ты толкуешь, Квинт. Сколько можно потешаться над моим временно измененным статусом? Заметь, после «той самой женщины» я никого так долго не уламывал, как эту высокомерную зазнайку Логан. Пусть потерпит лишний раз — огонь ее страсти ко мне разгорится ярче. Знаешь, она уже влюбилась в меня как кошка, дальше будет рада любой малости!
— О, стервец, твое отношение к женщинам не меняется… Знаю, знаю это и завидую. А вот бедняжка Жанна не знала и умерла, сгинула. Сейчас ее лицо, небось, уже объели черви. — Квинт недобро рассмеялся.
При упоминании Жанны, Карл резко побледнел и поменял приятельский тон разговора на холодный и резкий:
— Просил тебя не упоминать этого имени. Вот и впредь не смей!
— Разумеется, господин барон, Квинт сделает как просит господин барон, — слегка разочарованно отозвался собеседник.
— Да, да, не забывай свое место, слуга… Кстати, ты отвез в Ош бумаги, которые я просил? Эти новые укрепления Алмеи… Потратить столько времени, чтобы изучить их, и как следует отобразить на бумаге… Старый король должен мне огромную сумму за приложенные к общему делу усилия!
— Король благодарит своего верного суверена за верную службу, — отозвался Квинт. — Он жертвует вам владения Кенир и Садри в Южном Листе. Представляете, какие выгоды это сулит! Благодетель надеется на дальнейшее сотрудничество, если план вторжения войдет в силу…
Их разговор прервался, потому что в холле, кто-то вскрикнул. Это была Эшли, обжегшая руку расплавленным воском. Оба мужчины вы