Утром на его веранде появился Антрекот — утренний кофе по выходным стал у них обязательным ритуалом, не в пример бритью.
— Как дела? — вопросил Влекомов, наполнив чашки.
— А у тебя нету? — вопросом ответил Юрка, почёсывая мохнатую щёку.
— На опохмелку?! — полуутвердительно заметил Влекомов. — Мне тоже не помешает. Немного найдётся, — он зашарил в холодильнике. — Вот и закусочка!
Ритуал по расширенной программе был завершён, когда Юрка воскликнул:
— О! Вон моя сестра идёт!
По тропинке влекомовского двора мелкими неуверенными шажками передвигалась пожилая женщина.
— Я теперь у неё живу! — затараторил Антрекот. — А работаю в одной фирме, заместителем генерального директора по безопасности! — Лицо его светилось не только от принятой дозы — гордость сияла сквозь густую щетину.
— Молоток! Зарплата приличная? — поинтересовался Влекомов.
— Да что мне зарплата! Я жильё имею и продуктами обеспечен! Хозяин лично привозит! Что ещё надо?
— А допинг? — Влекомов кивнул на разрешившуюся от тяжкого бремени бутылку.
— Это тоже продукт! — не растерялся Юрка. — Ну, я Валю в магазин провожу!
Он исчез, как мимолётное видение.
«Да… — подумал Влекомов. — Как-то сомнительно это всё выглядит… Прав Патока! Не влип бы Юрка!»
В воскресенье с утра он к Эмилии не пошёл — не мешать же ремонту.
В полдень в проёме двери нарисовалось её расстроенное лицо:
— Ты двухчасовым уезжаешь? Пойдём ко мне! Поешь перед отъездом!
Предложение, от которого нельзя отказаться. Они двинулись по «Тропе Антанты», проложенной между двумя крылечками.
— Представляешь, сколько он с меня содрал?! — жаловалась по пути Эмилия.
— Не представляю, что с тебя можно содрать, кроме твоих обносков!
— Два часа поработал, а запросил три тысячи! — не унималась экс-супруга.
— Ого! Значит, у него действительно были серьёзные намерения! — разъяснил экс-супруг. — Он тебя высоко ценил. Поэтому твой отказ тебе так дорого обошёлся.
— Не думала, что он таким мелочным окажется!
— Мало того, что ты его отвергла — ещё и на халяву рассчитываешь! Надо было сперва дело сделать, потом уж отвергать! — поучал вновь обнаглевший Влекомов.
Заметно умиротворённый, он отбыл в воскресенье днём, беспокоясь только о самочувствии своего кота Кесаря, скучающего дома.
Звонок Эмилии раздался утром в понедельник:
— Юрку сожгли! Ночью сегодня дом его сгорел! И он погиб, и его эта баба Валя!
— А гости южные?
— Они поздно вечером уехали! Все думают…
— Правильно думают! — вздохнул Влекомов.
Трагически закончилась безалаберная дачная и жизненная эпопея симпатичного той же безалаберностью Юрки Антрекота…
13
Влекомов, вернувшись в то воскресенье домой, глянул на диван и чертыхнулся: — на диване лежали две стопки книг, почти близнецы. Он и забыл совсем о них.
В пятницу ему вручили на почте очередной оплаченный привет от господина Дюпена. По одному извещению выдали две посылки. На обеих значился его адрес. Влекомов пожал плечами — он не помнил, чтобы заказывал два набора книг.
Принёс домой, распечатал одну посылку — да, его книги. В сопроводительной описи всё соответствует — и перечень, и фамилия заказчика — Влекомов.
А в описи второй посылки, при том же перечне книг, заказчик — Туманишвили! А адрес — влекомовский! Напутали, окаянные!
Влекомов схватил чужую посылку и побежал на почту — отсылать обратно наложенным платежом. Но очередь выросла как на дрожжах — часовая. И на электричку уже пора спешить. Побежал обратно. Уехал. И забыл.
Теперь не хочется снова тащиться на почту оказывать услугу мошенникам.
Кстати, чем на этот раз прельщали? Он принялся изучать письмо г-на Дюпена. Комплименты, присвоение какого-то «уникального» номера, который обеспечит ему, Влекомову, приз аж 700 тысяч рубликов! Только закажи из прилагаемого каталога поскорей. А уж мы тебя осчастливим!
Так, ребятки, а что вы пишете госпоже Туманишвили? Пакет с письмом оклеен бумажной ленточкой, нарушать её девственность не хочется — что подумает о нём г-жа Туманишвили?
Стал приподнимать уголки листов письма. Похоже, текст точно такой же, как у него. А «уникальный номер»? Тот же! Ну…!
На почте очень удивились его пришествию:
— А мы эту посылку ищем! Никуда не надо её отправлять! Адресат — в нашем микрорайоне! Спасибо!
— Можно я ей записку черкну?
— Давайте!
Влекомов наспех начертал на листочке: «Ваша посылка попала ко мне по ошибке отправителя. У меня такой же заказ. И оказалось — такое же письмо с таким же «уникальным» номером. То есть мы имеем дело с жуликами!»
«Не подумает ли она, что я пытаюсь устранить конкурента?» — подумал он, выйдя из почты.
А что? Это не торговля — это курсы повышения квалификации жулья.
Зацикливаться на подобных размышлениях не было ни желания, ни времени — на работе финиш темы. А это — отчёт, бумаги, бумаги, устранение мелких недоделок и возникновение новых, звонки в Москву, бестолковые заседания у Рудикова.
Как всё же проявляются характеры и истинные отношения людей в трудные моменты!
Утром на работе он услышал в коридоре цокот каблучков и невольно улыбнулся. Такой лёгкий, стремительный цокот издавали только каблучки Лидии Гурьевны, главного технолога НИИ. Компетентная, деловая, умница и — прекрасная певунья, симпатичная женщина с девичьей фигуркой.
— Здравствуйте, Евгений Парфёнович! — Она внезапно вошла к нему. — Вы просили оформить какие-то чертежи! У меня сегодня Новичкова имеет окошко с десяти до обеда. Давайте ваши схемы!
— Лидочка Гурьевна! Радость моя! — растрогался Влекомов. — Через десять минут принесу! Прямо Новичковой и со всеми пояснениями!
— Хорошо! Когда у вас комиссия?
— Министерская — через три недели!
— А внутренняя? Кто, кстати, председатель?
— Председатель — Репнин, начинают работать послезавтра.
— Репа — это хорошо! Он дотошный, но объективный.
— Да, нормальный мужик. А бывшему военпреду положено быть дотошным.
— Несите схемы. Если нужно ещё чем-то помочь — обращайтесь! — Лидочка крутанулась на каблучках, как в далекой комсомольской юности, и удалилась, напевая.
Анатолий Алексеевич Репнин — настоящий полковник, и в прямом, и в «примадонновском» смысле слова. Был главой военного представительства.
Выйдя в отставку, организовал малое предприятие при «Фотоне», работавшее вполне успешно. Влекомову для его установки разработал миниатюрный блок высоковольтного питания.
Недавно по предложению Засильева возглавил службу качества, заместив изгнанного с поста одного из преданнейших тому членов шуриковского клана.
Преданнейший вызвал гнев каким-то упущением, за что сначала был оскорблён публично на собственном юбилее, а затем отставлен с поста.
Репнин, сам находившийся до того в опале, сомневался — принимать ли предложение. Посоветовался с Влекомовым.
— Вообще, Анатолий, должность начальника службы качества — твоя! — ответил Влекомов. — Колебания твои, я понимаю, проистекают от сомнения в возможности сработаться с Иваном. Так?
— Так! — кивнул Репнин.
— А здесь уж тебе решать! Должность тебе подходит, а подходит ли директор? Но если Ивану кто-то нужен, он вполне способен быть толерантным. Некоторое время. Рецидивы руководящего хамства неизбежны.
Репнин рискнул, надеясь на лучшее.
Теперь он был назначен председателем внутренней комиссии по приёмке «Визиря», и Влекомов понимал — все недостатки будут отмечены в акте, несмотря на личные симпатии.
А до начала работы комиссии надо завершить контрольную серию измерений у Плахова. Ответственный и старательный Станислав Плахов продолжал использовать древнее оборудование разработки влекомовского отдела, но непрерывно модернизируемое. Он тоже заинтересован во внедрении автоматизированных методов измерений, но для этого надо военным доказать совпадение результатов измерений новыми и традиционными методами.
Отдав схемы Новичковой, Влекомов побежал к Плахову.
— Женя! Ты торопишься, как на собственную свадьбу! — окликнул его зам генерального по кадрам Лукин. Из бывших комсомольских работников, он некогда пришёл на «Фотон» вместе с предыдущим генеральным Семёновым. И удержался на месте благодаря умению ладить и верно служить.
Завёл при «Фотоне» подсобное хозяйство — фирму по оценке ущерба в автотранспортных происшествиях. Благо (для фирмы), автоаварии не иссякали благодаря интенсивному размножению липовых водителей — машины настоящие, права купленные.
— На свадьбу я бежал бы в противоположную сторону! От свадьбы! — пояснил Влекомов. — А ты что-то загорелый! Опять вояжировал?
— Из Индии вернулся! — охотно сообщил Лукин.
Вот это в нём Влекомову нравилось — свои доходы он использовал на познание красот и культур мира.
— Расскажешь? В конце недели?
— Лады! — кивнул Лукин. — Заботы замучили?
— Тема на выданье! — поделился Влекомов. — Потому и несусь, как беглый жених!
«А ведь я по ним скучать буду! — неожиданно подумал он. — Когда на пенсии упокоюсь».
И вот три недели спустя он приехал к Эмилии на традиционный воскресный обед. Приехал, ещё не отойдя от горячки предъявления своей последней темы и последовавших банкетов. Первый — с комиссией, второй — с сотрудниками и руководством, включая Засильева и Рудикова.
Влекомов сам произнёс первый тост:
— За успешную сдачу последней темы по измерительной технике! Мир и покой ей, автоматизированной и визуально ручной! Аминь!
— Ещё что-нибудь прорежется! — вяло возразил Рудиков.
— Ты пока в Москву собирайся! — начальственным тоном заявил Засильев. — Тему надо в главке, в смысле — в департаменте оформить!
— А это разве не функция технического отдела? — напомнил Влекомов.
— Коли Устинова? Да что он там сможет, если по существу вопросы возникнут? — усмехнулся Засильев. — А его помощница — совсем новый человек.