— Не очень, — призналась Аполлинария. — Как можно быть одновременно девушкой и кошкой?
— Вот именно что никак! — обрадовался Детектив. — Я рад, что мы друг другая поняли. Быть одновременно девушкой и кошкой — это кощунственный обман, согласитесь. Возможно либо то, либо другое.
— И снова я не понимаю. Они, эти негодяи, одновременно девушки и кошки? — спросила Аполлинария. — И вы за это их разыскиваете?
— Если бы только за это. Нет, конечно, — покачал головой Детектив. — Всё гораздо серьезнее и хуже. Эти двое негодяев, они… словом, они притворщики. И для своей цели могут притвориться и девушкой, и кошкой, и юношей, и стариком, и крокодилом, и автомобилем, и птицей, и камнем, и святостью, и облаком, и безразличием, и сочувствием, и цветком, и горным ручьём, и…
— Погодите, я совсем запуталась, — сказала Аполлинария. Череп одобрительно мигнул зеленым — видимо, балерина сейчас испытывала схожие чувства. — Они что же, могут быть вообще всем, так, получается?
— Именно! — горячо закивал Детектив. — В том-то всё и дело! Слыхали про закон парных случаев? Так это тоже они постарались. И вот как вы сами думаете, можно ли оставить подобное без наказания?
— Снова не понимаю, — призналась Аполлинария. — Это всё причинило кому-то вред? Или причинило вред вам?
— Причинило, — мрачно ответил Детектив. — И ещё какой. Такое показательное презрение к законам мироздания лишило меня душевного равновесия и спокойствия. Я не могу нормально спать по ночам, ворочаюсь и тревожусь, меня охватывает грусть и чувство горчайшей несправедливости. Вот сами подумайте. Правое должно соответствовать левому, добро — злу, святость — пороку, тьма — свету, корни — ветвям, мужчина — женщине, солнце — облакам, и так далее. В здесь что?
— И что же? — нахмурилась Аполлинария.
— Попрание! — рявкнул Детектив. — Попрание правил!
— И всё равно, я не понимаю, — покачала головой Аполлинария. — То есть я поняла, что их действия вызвали у вас печаль и тревогу, но суть этих действий я так и не поняла.
— Я же сказал — они одновременно являются всем, — Детектив осуждающе поглядел на Аполлинарию. — А так нельзя. Их нужно наказать, и велеть им стать чем-то одним. Навсегда. Навечно. А ещё нужно заставить их раскрыть тайну.
— Какую?..
— Как они это делают! И, главное, для чего, — объяснил Детектив. — Понимаете ли, нарушение законов мироздания, особенно закона о бессмертии — это абсолютное воплощенное зло.
— Так они ещё и бессмертны? — удивилась Аполлинария.
— В том и проблема. Живое обязано быть смертным, вы же понимаете, — Детектив чуть сбавил тон. — Иначе как бы оно было живым? Подумайте сами, причиняет ли боль другим живым осознание того, что кто-то обладает тайной бессмертия, и не собирается ею делиться? Вот то-то и оно. Так что вред они нанесли и физический, и моральный, причем многим. К примеру, взять вашу подругу. Если бы не сокрытие этой тайны, она бы, вероятно, не пребывала бы сейчас в столь печальном виде, — Детектив сочувственно посмотрел на череп и вздохнул. — Конечно, у неё есть возможность насладиться вашим обществом — но и только. Может быть, кто-то скажет, что существуют грехи, но я отвечу так — разве бессмертие не предоставило бы возможность и время для их искупления? А ещё… — Детектив замялся. — А ещё они просто подлые. Пользуясь своим положением, изничтожили когда-то моего родственника. Совсем изничтожили. И я должен это терпеть?
— Совсем? — ужаснулась Аполлинария. — То есть они его… убили?
— Ну а то, — ответил Детектив.
— И как же это произошло? — спросила Аполлинария.
— Заманили в ловушку, и прикончили, — Детектив опустил взгляд. — Он тоже… любил правду. И тоже за неё боролся. А сейчас я один, и я не справляюсь, как ни прискорбно это признавать. Поэтому… сударыня, может быть, вы окажете мне посильное содействие?
— Вы не справляетесь один, хотите, чтобы я сделала что-то для вас? Потому что вам тяжело? — спросила Аполлинария. Детектив кивнул.
— Именно поэтому, сударыня, мне и необходима ваша помощь, — Детектив откинулся на спинку стула, и посмотрел на Аполлинарию поверх темных очков.
— И что мы делаем? — спросила Аполлинария, когда они вышли из кафе на улицу. — Вы знаете, куда нам нужно идти?
— Точно не знаю, но есть предположение, — ответил Детектив. — Как вы считаете, где проще всего спрятать батон хлеба?
— В хлебнице? — спросила Аполлинария.
— Нет. Спрятать, — повторил Детектив. — Спрятать так, чтобы не нашли.
— Не знаю.
— В булочной, среди других батонов, — объяснил Детектив. — Сейчас они прячутся от меня, а последний раз я видел их в облике людей. Поэтому… — Детектив сделал многозначительную паузу. — Поэтому искать мы будем тоже среди людей. Пойдемте на площадь, там всегда много народу. Может быть, нам повезет.
— Но как мы их узнаем? — резонно спросила Аполлинария.
— Их двое. Всегда двое, и они похожи друг на друга. Поэтому на площади нужно будет смотреть в оба, — предупредил Детектив. — И как только мы увидим их, тут же схватим.
— Простите, а если там будут, например, два одинаковых фонарных столба, тогда что? — с интересом спросила Аполлинария. — Я просто не очень себе представляю, как можно поймать фонарный столб.
— Руками, — жестко ответил Детектив. — Конечно, руками, а как иначе. Вот только на столбы я бы не рассчитывал. Скорее уж две крысы, или две вороны. Впрочем, посмотрим.
На площади действительно было людно, впрочем, почти как всегда. В первое время Аполлинария остерегалась приходить на площадь, потому что немного стеснялась, но затем осмелела, и стала наведываться сюда всё чаще — правда, обычно она это делала не по своей воле, а потому что её об этом просили старухи. То у Ноны заканчивалась шерсть, то Мелания хотела поточить ножницы, то Мирра требовала забрать из магазина её новые спицы. Поэтому к площади Аполлинария успела привыкнуть, и чувствовала себя здесь отлично.
— Смотрите, два старичка, — Аполлинария указала на лавочку. Там действительно сидели два старичка, и играли в шахматы. — Не они?
— Нет, — покачал головой Детектив. — Уж больно спокойные. Пойдемте дальше.
Через несколько минут Аполлинария заприметила двух девчушек лет по десять, которые играли в классики. Их Детектив тоже забраковал, сказав, что это создания слишком невинные, и уж точно не замышляют дурного. Точно так же он отверг двух женщин, пивших кофе, двух мужчин, читавших газеты, и двух коней, запряженных в повозку.
— Всё не то, — хмуро сказал он, когда они обошли площадь по полному кругу. — Хотя погодите-ка…
Аполлинария проследила взглядом за тем, куда смотрел в этот момент Детектив, и увидела, что он наблюдает за стайкой воробьев, клевавших хлебные крошки. Два воробья сидели чуть поодаль от этой стайки, и крошек не клевали. Нет, они смотрели на Детектива, причем с явной тревогой.
— А вот и они, — тихо произнес Детектив. — Так. Отлично. Сделаем вид, что мы их не заметили. Возьмите меня под руку, и пойдемте вон в ту сторону, к дереву. Идём наискосок, словно мы гуляем. Главное, подойти поближе.
Аполлинария взяла Детектива под руку, и с удивлением ощутила, что его рука какая-то твердая, и почему-то холодная.
— Какая у вас холодная рука, — сказала она.
— Уж какая есть, — ответил Детектив. — Да, я вот такой. И что с того?
— Да ничего, наверное, — ответила Аполлинария. — Просто это как-то странно.
— Люди бывают разные, — пожал плечами Детектив. — Идёмте. И приготовьтесь.
Когда они проходили мимо стайки воробьев, Детектив вдруг высвободил руку, и кинулся к птичкам, да с такой скоростью, что Аполлинария в первый момент даже растерялась. Воробьи порскнули в стороны, взлетая, Детектив попытался схватить тех двоих, но они сумели подняться выше его головы, и полетели в сторону ближайшего переулка.
— За ними! — крикнул Детектив. — Быстрее, не отставайте!
Аполлинария кинулась за ним следом, приподняв подол платья, и через несколько секунд оказалась в переулке. Детектив стоял, оглядываясь, затем торжествующе указал куда-то вверх, и произнес:
— Видите? Им пришлось превратиться, они не могут долго быть в одной форме. Вон, любуйтесь. Вон, вон там!
На карнизе сидели два полосатых кота, и смотрели вниз. Выше они подняться не могли, мешал свес крыши, оставался только путь вниз. Наконец, один из котов решился — он оттолкнулся от стены, и сиганул в сторону ближайшего дерева. Уцепившись за ветку, кот перебрался ближе к стволу, и громко мяукнул. Второй мяукнул в ответ, и тоже перепрыгнул на дерево.
— Надо залезть туда? — спросила Аполлинария. — Простите, я в платье, и не умею лазить по деревьям. То есть в детстве, кажется, умела, но сейчас совершенно забыла, как это делается.
— Полезу я, — решил Детектив. — А вы стойте внизу, и караульте. Хорошо, что никого нет, а то сейчас начались бы расспросы — куда, зачем, почему коты? Знали бы они, кто эти коты на самом деле…
Детектив снял очки, сунул в нагрудный карман пиджака, натянул поглубже шляпу, чтобы не свалилась, и, пыхтя от напряжения, полез на дерево. Аполлинария стояла внизу, и с тревогой наблюдала за тем, как он карабкается по стволу. Он как-то странно лез, совсем не так, как это сделала бы она, он прижимался к стволу всем телом, шаря по сторонам руками в поисках веток. Словно на пузе ползет, подумалось в тот момент Аполлинарии. Как же это нелепо выглядит.
— Сторожите лучше! — крикнул Детектив, который к тому моменту оказался на одном уровне с котами. — Они могут прыгнуть! Ловите!
Они и прыгнули, вот только совсем не туда, куда должны были по предположению Аполлинарии. Они прыгнули не вниз, на землю, а на козырёк подъезда, и тут же исчезли в открытом окне.
— Закройте дверь! — приказал Детектив. — Скорее! Я сейчас… туда… в окно, за ними!
Он встал на ветку, оттолкнулся посильнее, и перемахнул на козырек. Аполлинария кинулась к двери, и захлопнула её, а Детектив в этот же момент скрылся в окне. В подъезде послышалась какая-то возня, через пару минут дверь распахнулась, и появился запыхавшийся Детектив, который держал в руках за шкирки двух котов.