— Они сказали, что вы рохля, — призналась Аполлинария. — Что же у вас в доме такое, если они так про вас сказали?
— Мой дом пуст, — Вар вздохнул. — Он просто пуст, тёмен, и заброшен. Я не хочу абсолютного зла ни в каком виде, вне зависимости от того, какую форму оно принимает, и под какое добро маскируется. А если есть только зло, и нет ничего другого, то зачем вообще строить что бы то ни было? Я приглашу вас к себе, чтобы вы имели возможность убедиться, но лучше нам сделать это немного позже.
— Почему же позже? — спросила Аполлинария.
— Я хотя бы уберу запустение из прихожей и гостиной, — ответил Вар серьезно. — Уберу, и приглашу вас. А ещё, знаете… я вот подумал… Даарти, она ведь тоже добрая. Вы согласны?
— Да, — секунду помедлив, ответила Аполлинария. — Она добрая. Но она не в состоянии противопоставить себя тому злу, которое одержало над нею победу. Зло поселило в её доме неистребимое горе, от которого нет спасенья, и поймало её в ловушку, из которой нет выхода.
— Вы сейчас сказали ровно то, что я думал, — кивнул Вар. — Ей некуда деваться. Она намертво повязана обязательствами, которые на себя взяла, точнее, которые на неё взвалили, даже не спросив, и не сможет предать тех, кто ей навязан силой. Ведь если она сбежит, например, и оставит очередного своего гостя умирать без помощи, она совершит предательство, которое никогда не простит себе. И куда ей деваться? Только и остается, что тянуть свою ношу, сколько это будет возможно.
— Бесконечно, — тихо произнесла Аполлинария. — Это будет бесконечно, Вар. Или — до того момента, когда… когда появится гость, которые сумеет остаться в живых.
— Я успел взглянуть на того, кто был в комнате, — понуро произнес Вар. — Умею немножко видеть подобное. Он безнадежен, как мне кажется. После такого никто не сможет остаться в живых. Поэтому, боюсь, Даарти обречена до скончания веков находиться при своих гостях, и не сумеет помочь никому из них.
— Это ужасно, — покачала головой Аполлинария. — Поэтому давайте сделаем для Даарти хоть что-то, что в наших силах. Угостим кофе и чаем, и поговорим с ней. Может быть, ей хотя бы ненадолго, но всё-таки станет легче.
— На хинди оно означает «земля», это самое «даарти», — заметил Скрипач. — Лий, это отсылка к Терре-ноль, мы об этом немало рассказывали. Но, опять же, мы не воспринимали происходившее там вот таким образом. Никогда. Даже подобных мыслей не было.
— Мыслей о демиурге планеты? — уточнила Лийга. — Или мыслей о том, что демиург может мучиться, осознавая происходящее?
— И первых, и вторых, — признался Скрипач. — Сейчас… знаешь, мне немного не по себе от того, что мы прочли.
— Немного? — переспросил Ит. — А мне кажется, что много. Очень много. Ведь то, что было в этой главе, оказалось для нас правдой. Мы на Терре-ноль нашли в буквальном смысле этого слова — всё. Любимую жену. Кира. Дочерей. Дом. Это единственное место во всей вселенной, где мы были, пусть недолго, но безоговорочно и абсолютно счастливы. Нам действительно дали всё, и нас при этом не просили остаться, и вообще ни о чём не просили. Мы уходили, мы возвращались, мы…
— Это наш родной мир, — напомнил Скрипач. — Родители… это ведь тоже было там. Пусть в неизвестное никому время, но ведь было. Помнишь маму?
— Да, — тихо ответил Ит. — Да, рыжий, я помню. Так что слова «немного не по себе» тут не подходят. Много. А ещё… мне стыдно.
— Почему? — удивилась Дана.
— Потому что я не думал об этом раньше. Никто из нас не думал — о разумном существе высшего порядка, которое там присутствовало, и которому тоже было больно от происходящего. Помнишь Терру-ноль в самом начале? Тот самый ветхий, но уютный, дом, из которого почему-то не хочется уходить. Дом, в котором боль ходит рука об руку со счастьем, — Ит покачал головой. — Да уж, это было неожиданно. Ладно, давайте к делу. Лий, что скажешь?
— Что Метатрон покрутит пальцем у виска после твоей просьбы, и пошлет нас куда подальше, — ответила Лийга, которая, кажется, обрадовалась тому, что Ит решил сменить тему. — Хотя я не права. Как раз подальше он нас не пошлет. Именно потому что ты хочешь подальше.
— Мне тоже так кажется, — согласно кивнула Дана. — Ит, правда, ты серьезно? Ты хочешь попросить у них корабль, вытащить с моей родной планеты Ариана с его девицей, и усвистать в неизвестном направлении?
— В пределах сигнатуры Стрелка, в мир, идентичный тому, у которого сделал свой переход «Сансет», — уточнил Ит.
— Они на это не согласятся никогда в жизни, — уверенно произнесла Дана. — По сути, ты предложишь им тебя отпустить. Ну, не тебя, нас всех, но дело это не меняет. Ты не забыл, на каких условиях мы тут находимся?
— Я-то как раз не забыл, — покачал головой Ит. — Но, смею тебя заметить, Лий, что зивы на это условие согласились. Попросили не включать в окончательный договор случайные факторы, но согласились. Тебе это ни о чём не говорит?
— Зивы? — переспросила Лийга. — Нет, не удивляет. Потому что зивы повсюду, и ты никогда не будешь знать наверняка, наблюдают за тобой, или нет. В принципе, есть места, где их действительно можно отследить…
— Есть, есть, — хмыкнул Скрипач. — Пространство, например. Досконально проверенный корабль, на котором их присутствие исключено конструктивно. «Сансет», кстати, был именно таким. Так что есть.
— Или корабли Контроля, — добавила Лийга, — да, в этом ты прав. Но во всех остальных случаях — они будут наблюдать, равно как и атлант. Их, кстати, поймать и выследить будет в разы сложнее.
— Или вообще невозможно, «Велес» это очень хорошо доказал, — кивнул Ит. — Давайте хотя бы попробуем.
— Но ведь ты сам не понимаешь, как действовать, — справедливо заметила Лийга. — Ты не знаешь, что будешь делать.
— Да, не знаю, — согласился с ней Ит. — Но меня не отпускает ощущение, что ответ мы найдем в этом тексте. Другой вопрос — сумеем ли мы его правильно понять. У нас будет только одна попытка. И я даже думать не хочу о том, что произойдет, если у нас ничего не получится.
— А, кстати, что произойдет? — спросила с интересом Дана.
— Видимо, полное разрушение постоянства основы, — пожала плечами Лийга. — И нет, это не смерть. Боюсь, это гораздо хуже.
— Но как это будет выглядеть? — требовательно спросила Дана.
— Никак, — беззвучно ответила Лийга. — В том и дело, что никак.
Глава 15Загадка пыльных демонов
— Слышала ли я про пыльных демонов? — Аполлинария с недоумением посмотрела на Даарти. — Нет, ни разу. А кто это такие?
— Здесь, в Городе, действует немало разных сил, — ответила та. — Говорят, что эта является одной из объединяющих. Если увидишь, то всё.
— Что — всё? — не поняла Аполлинария.
— Значит, скоро тебе отправляться, — Даарти вздохнула. — Но никто не может ответить, зачем и куда.
Сейчас они вдвоем сидели в кафе, пили чай, и ждали, когда придёт Вар. Его отправили в очередное путешествие старухи, и Вар потому задерживался, что, конечно, не очень нравилось Аполлинарии. Она до сих пор так и не поняла, что именно ощущает по отношению к нему, лишь одно она осознала чётко: Вар для неё был важен, его присутствие было ей необходимо. Более чем странно, без сомнения, ведь кроме этого чувства общности и принадлежности она не могла ощущать более ничего, но… это чувство сделалось для неё значимым в последние дни. Даарти тоже вызывала у Аполлинарии нечто похожее на принадлежность, но Даарти была всё-таки несколько иной, а вот какой — Аполлинария пока что не поняла.
— Это любопытно, — Аполлинария задумалась. — Знаете, я ведь слышала про это самое отправление. В другом контексте, но слышала. Женщина в желтом платье, понимаете, о ком я?
— Я её видела, — Даарти задумалась. — Или это была другая, не та, о которой говорите вы? Та, которую я знала, разбиралась в вязании, и в своё время подсказала мне пару дельных вещей.
— Это та самая, — уверенно ответила Аполлинария. — Именно из-за вязания мы с ней и познакомились. Я искала свою первую схему, и она очень помогла мне в тот раз.
— Ах, вот как, — Даарти задумалась. — Может быть, нам следует разыскать её, и расспросить о демонах? Меня почему-то последнее время очень занимает этот вопрос, знаете ли, — Даарти понизила голос, и продолжила. — У меня появилось предчувствие… сложно объяснить, но я уверена, что недалек тот день, когда какой-то мой гость не погибнет, как остальные, и моё ожидание кончится.
— И вы думаете, что тогда могут появиться пыльные демоны? — спросила Аполлинария.
— Не исключаю такую возможность, — кивнула Даарти. — Поэтому мне бы хотелось узнать о них немного больше.
— Даарти, а вы не боитесь? — спросила Аполлинария так же тихо. — У меня… как бы сказать правильно… я тоже чувствую нечто похожее, и мною порой овладевает страх, потому что я тоже ничего не знаю о том, что может быть… дальше. Если это дальше вообще существует, — добавила она.
— «Дальше» как раз существует, — сказала подошедшая незаметно официантка. — Именно оно и существует, если вам так интересно.
— Погодите, — Аполлинария посмотрела на официантку с недоумением. Череп и Даарти посмотрели точно так же. — Мы не понимаем. То есть вы хотите сказать, что сейчас — мы не существуем?
— А как вы сами думаете? — официантка прищурилась. — Что вообще такое — существование?
Аполлинария и Даарти переглянулись.
— Мне казалось, что существование — это осознание себя, — предположила Даарти.
— В таком случае, вы существуете, — пожала плечами официантка. — Равно как и все остальные.
— Но вы сказали — то, что дальше, как раз существует, — справедливо заметила Аполлинария. — Разве ваши слова не предполагают отсутствие нынешнего существования?
Официантка рассмеялась.
— Нет, — она покачала головой. — Я говорю об изменении качества. И о мере ответственности. К тому же, если вдуматься, что такое это самое дальше, как вы считаете?