— Э… да, наверное, в первый раз, — неуверенно произнесла Аполлинария. — Простите, я не хотела быть бестактной. Просто на улице очень яркий свет, и я, кажется, немного растерялась.
— Ну, тогда другое дело, — смилостивилась первая бабка. — Как звать-то тебя?
— Аполлинария, — представилась Аполлинария. — Но можно просто Поля. Так удобнее и короче.
— Да, когда короче, часто бывает удобнее, вот только это далеко не всегда законно, — непонятно сказала третья старуха. — Ты тут живешь?
— Видимо, да, — кивнула Аполлинария. — А вы…
— А мы тут всегда, — ответила вторая старуха. — Давай познакомимся, что ли. Меня зовут тётя Мирра, вот это, — она кивнула на старуху с ножницами, — бабуля Мелания, а это, — кивок в сторону бабки с клубком, — баба Нона. Фамилия-то есть у тебя?
— Да. Онсет, — кивнула Аполлинария. — Мне вас так и называть? Баба Нона, тётя Мирра, и бабуля Мелания? Я правильно запомнила?
— Да, верно, — кивнула бабуля Мелания, и снова щёлкнула ножницами. — Обретаемся мы тут. Нитки прядем, клубки мотаем, вещички вяжем, да концы подстригаем. Ну и знаем про эти места всякое, конечно. Так что ты, когда потребуется, спрашивай. Если сумеем, всегда подскажем.
— Спасибо, — совершенно искренне произнесла Аполлинария. — Я тут действительно в первый раз, и я несколько…
— Недоумеваешь, — тут же закончила за неё тётя Мирра. — Ничего, случается. Пообвыкнешь, разберешься, и первое твоё недоумение кончится. Уж поверь. Мы тут многое перевидали, нас ничем не удивишь.
— А я вот сильно удивилась, — призналась Аполлинария. — Со мной говорил один такой… как бы сказать… даже и не знаю, кто он был. Сказал, что Настройщик. Подарил платье, шляпку, ботиночки, зонтик…
— Духи дал, как бонус, и исчез, — закончила за неё баба Нона. — Настройщик и есть. Не обольщайся, если подумала, что понравилась ему. Старому сварливому чёрту никто на самом деле не нравится. Небось, поиграл с тобой в свои квантовые игрушки, да? — проницательно спросила она. — На чём поймал? Цвет платья, обувь, шляпка, запах духов, имя?
— Имя, — вздохнула Аполлинария.
— Тебе ещё повезло, — хмыкнула тётя Мирра. — Имя тебе хотя бы приличное досталось. Хотя что есть имя в свете сияния вечности?
— Кто бы говорил, — зыркнула в её сторону бабуля Мелания.
— Да уж точно не ты, — фыркнула в ответ тётя Мирра.
— Имя, положим, ей досталось правильное, — заметила баба Нона, меланхолично мотая клубок. — Но рано пока про это говорить. Вот что, девушка. Ну, Поля, то есть. Иди, прогуляйся, да смотри, не заблудись. Далеко пока не ходи, тут, вдоль улицы променад себе устрой. Для первого раза, думаю, тебе и этого будет довольно.
— Хорошо, — кивнула Аполлинария. — Спасибо за подсказку.
— Пока не за что, — покачала головой баба Нона. — Иди, иди. И поосторожнее там. Город, знаешь ли, это тебе не шуточки.
— Но я вроде бы умерла, — осторожно сказала Аполлинария. — Разве можно как-то причинить вред мёртвому?
— Умерла? — переспросила бабуля Мелания. — Губу ты раскатала. Непомерно. Сказали тебе — будь осторожна, вот и будь. Ясно? Иди.
— Хорошо, — кивнула Аполлинария. — Направо, налево? Куда мне?
— Куда глаза глядят, — хмыкнула баба Нона.
— Клото, Лахесис, и Атропос, — Ит покачал головой. — Три Мойры. Да, рыжий, я был прав. Это не Берег. Точно не Берег.
— В том, что ты был прав, я не сомневался. Но нечто общее с Берегом тут есть, — возразил Скрипач.
— Ты про Настройщика? — спросил Ит. — Да, немного напоминает трасфигураторов, но, кажется, он от них отличается, и очень сильно.
— Чем? — спросил Скрипач с интересом.
— Это разовая акция, и больше он не появится, — объяснил Ит. — Он не собирается взаимодействовать с героиней так же, как взаимодействуют с прибывшими трансфигураторы на Берегу.
— А хорошо было, — улыбнулся Скрипач. — Хочешь, например, кофе, говоришь, и на тебе. Вот кофе. Здесь такой номер не пройдет. Эй! — крикнул он в сторону кухни. — Лийга, сделай мне кофе, а?
— Хочешь кофе — пойди и свари его сам, — отозвалась Лийга. — Я занята.
— Что и требовалось доказать, — вздохнул Скрипач. — То сам, это сам, вообще всё сам.
— Бедный, — покачал головой Ит. — Ладно, давай теперь серьезно. В этой главе про нас ничего не было, но тут тоже есть о чём подумать. Настройщик привел героиню в соответствие… с чем? Уж точно не со своими хотелками. Скорее всего, она должна так выглядеть из-за того, что в дальнейшем её облик сыграет какую-то роль. Как считаешь?
— Очень на то похоже, — согласился Скрипач. — Знаешь, она мне пока что нравится, Аполлинария.
— Чем именно? — с интересом спросил Ит.
— Она добрая, — объяснил Скрипач. — Не стала ругаться с Настройщиком, когда он обманул её с именем, не стала конфликтовать с бабками. Доброта, знаешь ли, тоже бывает очень разная, и у неё доброта правильная. По крайней мере, мне так показалось.
— Рано пока судить, — Ит задумался. — Может, ты и прав. Но вот общее ощущение… как бы сказать-то… мне почему-то стало тревожно.
— После того, что они сказали о Городе? — спросил Скрипач. Ит кивнул.
— Именно. Вообще, не смотря на некую благость, которая подразумевалась в этой главе, у меня лично ощущения благости не возникло. Скорее, наоборот.
— Сдается мне, ты снова окажешься прав, — вздохнул Скрипач. — Ладно, чтением мы, в любом случае, откладываем до завтра, как и было оговорено. Поехали, проверим сегодня портал на Котельнической?
— Давай, — согласился Ит. — Лий, Дана, вы с нами?
— А вы куда? — спросила Дана из кухни.
— Маяки ставить, куда ещё, — ответил Ит. — Ничего нового.
— С вами, — ответила Дана. — Я вот только пока так и не поняла — эти шутки про ловлю тараканов были просто шутки, или что-то ещё?
— Думаю, это было что-то ещё, — Ит встал, Скрипач тоже. — Но сперва маяки. А дальше посмотрим, что из этого выйдет.
— Куплю дихлофос, и посмотрим, кто тут резидент, — хмыкнул Скрипач, тоже вставая. — А заодно надо поискать гербицид какой-нибудь, позабористее. Чтобы и тем, и другим стало интереснее жить примерно в той же степени, в какой сейчас интересно жить нам.
— Про Метатрон не забудь, — хмыкнул Ит. — Тут явно дихлофосом с гербицидом не обойдешься.
— Да. Не обойдешься. Тут лучше поможет хороший импульсник. А лучше два, — кивнул Скрипач. — Девчонки, собирайтесь, одевайтесь, и поехали. На обратной дороге пельменей поедим, я там пельменную хорошую нашел неподалеку.
Глава 3Аполлинария и череп
Улица ей понравилась. Это была неширокая, уютная, чистенькая улица, с невысокими, в три-четыре этажа, старыми домами, с деревьями, росшими в лунках, защищенных чугунными решетками, с мощеными тротуарами, и почти безлюдная. На первых этажах домов располагались маленькие магазинчики и кафе, посетителей в которых почти не было. Ради интереса Аполлинария подошла к одной из витрин, и принялась с любопытством разглядывать то, что продавалось в магазине. «Не понимаю, — подумала она спустя несколько минут. — И предметы какие-то удивительные, и цены. Что это может означать?»
На витрине, например, находился деревянный школьный пенал, явно не новый, весьма потрепанный, на ценнике этого пенала было написано «четыре выпада». Дальше, за пеналом, стояла фарфоровая статуэтка — балерина в розовой пачке, с отколотой правой ногой и без головы, а на ценнике надпись «восемь оборотов». В самом углу витрины лежал старинный счетный аппарат, чёрный, весь в заклепках, с перламутровыми вставками, и с ценником «тридцать оборотов, или сколько выдержите». На самом краю витрины находилась костяная расческа в кожаном футляре, на вид почти новая, и с ценником «два выпада». Расческа могла бы пригодиться, поэтому Аполлинария, с полминуты подумав, вошла в магазин и остановилась на пороге.
Здесь была ещё витрина, совсем небольшая, и рядом с ней на стуле сидел продавец — крошечный, сгорбленный старичок, одетый в льняной костюм бежевого цвета, зеленую кепку с козырьком, и в сандалии на босу ногу. Увидев Аполлинарию, он оживился — вскочил со стула, и поковылял к двери, приветственно улыбаясь.
— Здравствуйте, здравствуйте, — заговорил он. — Проходите, осматривайтесь. Вас интересует что-то конкретное, или вы зашли из любопытства?
— Добрый день, — Аполлинария вспомнила о том, что ей рекомендовали быть предельно вежливой, и решила, что совет этот совершенно правильный. — Меня интересует расческа, та, что на витрине. Но… я не поняла ценник. Вы не могли бы пояснить, что означает «два выпада»?
Старичок просиял. Он рысью подбежал к витрине, вытащил расческу, и протянул Аполлинарии.
— Вот, полюбуйтесь, — заговорил он. — Тончайшая работа, инкрустация серебром и голубиным камнем, зубья укреплены экстрактом горного алюминия, а чехол…
— Да, расческа замечательная, — покивала Аполлинария. — Но про два выпада вы так и не сказали. Что это такое?
— Моя скромная оплата. Видите, вон там — дверь? — спросил старичок. Аполлинария кивнула. — Выбираете два способа для выпада, и выпадаете. Дважды. И всё, расчёска ваша.
— Куда выпадаю? — с подозрением спросила Аполлинария.
— Куда — уже неважно. Главное — откуда, — наставительно произнес старичок. — Обычно все выбирают простой выпад из окна, а вот дальше начинается творческий процесс. Выпад из кареты, которую несут на полном скаку взбесившиеся ацхи или кони. Выпад из самолета. Из гондолы воздушного шара. Выпад из космического корабля в стратосферу. Выпад с обрыва, в горах или над морем. Знаете ли, — он чуть понизил голоса, — возможны самые разные выпады. Не так давно была мода на выпад из фантастической летающей паровой машины, но мода штука проходящая, поэтому…
— Подождите, — прервала его Аполлинария. — То есть я должна выпасть, и… но я же умру! А прежде мне будет очень больно!