— Я пообещала ей, что буду приходить в гости, пить чай, и рассказывать новости, — с грустью сказала Аполлинария.
— Ну так и приходи, — пожала плечами баба Нона. — От этого уж точно плохого не будет, ни ей, ни тебе. И в решении своём не сомневайся. Вывод верен, Поля. Абсолютно верен. Есть те, кому помогать не требуется, потому что помощь будет не во благо, а совсем наоборот.
— Но ведь есть и те, кому она требуется, — возразила Аполлинария.
— Конечно, — согласилась тётя Мирра. — Тебе обязательно нужно научиться отличать одних от других. Сегодня ты справилась, с чем мы тебя и поздравляем. Обстоятельства победили тебя, смутили, и расстроили, но решение ты приняла мудрое и взвешенное.
— Спасибо, — кивнула Аполлинария. — А что за история такая про эту женщину?
— Возьми у подъезда табуретку, садись, и мы тебе сейчас расскажем, — смилостивилась бабуля Мелания. — Далеко-далеко, давным-предавно к одной маленькой скромной планете подошел большой космический корабль, больше всего напоминавший огромную пирамиду…
— Вот так вот, — Ит закрыл книгу, и покачал головой. — Жаль, что дальше ничего нет.
— Ну, мы-то с тобой знаем, что было дальше, — напомнил Скрипач.
— Мы-то знаем, — кивнул Ит. — Мы действительно знаем. А вот читатели не знают, и неплохо было бы им рассказать.
— Сколько там тех читателей? — усмехнулся Скрипач. — Тираж сто экземпляров, на самой книге это написано.
— Ты хочешь сказать, что никому про это знать и не нужно? — уточнил Ит. Скрипач кивнул. — Одни уже знают, и всё поймут правильно, а другим знать вовсе не обязательно?
— Мне именно так и показалось, — подтвердил Скрипач. — Если вдуматься, Мариа Ральдо нас тогда победила. Всех, скопом, включая искина и секторальную станцию. Мы ничего не могли с ней сделать.
— Ты смог, — Ит вздохнул. — Или забыл?
— Я? Нет, Итище, это был не я, — Скрипач покачал головой. — Суд над ней совершило то, что управляло мной в тот момент, потому что разума, как такового, у меня тогда просто не было. Поражение коры головного мозга, снижение когнитивных функций… Нет, это был не я, увы.
— Возможно, так и есть, — осторожно согласился Ит. — Но сейчас я ощущаю нечто другое. Мы никогда не думали о той ситуации с подобной позиции. Мы не думали, где была Мариа, когда погибло её тело, там, в том мире. Берег? Нет, конечно, нет. Значит, это могло выглядеть — вот так? Крайне необычно. Череп, вмурованный в стену…
— И пылкий юноша, который её из стены в результате всё-таки вытащил. Себе на беду, — Скрипач осуждающе покачал головой. — Она ведь была чудовищем, Мариа. Не хочу сейчас думать о том, сколько на её совести оказалось в результате загубленных жизней.
— Много, рыжий, в этом ты совершенно прав, — Ит вздохнул. — И, заметь, совсем как тогда, когда Ри хотел вернуть Марию, возникли разговоры про совесть. И про выбор. Не ожидал, что здесь появится эта тема. Мы столько лет не вспоминали про те события, и на тебе. Нам про них вот таким интересным образом напомнили.
— Теперь я понимаю, почему Фэб настаивал, чтобы Берта прочла эту книгу, — сказал Скрипач тихо. — Это не любовный роман. Совсем даже не любовный роман.
— У меня ощущение… — Ит задумался. — Словно кто-то подсмотрел этот эпизод нашей жизни, и трактовал его… ну, вот так, как написано в этой главе. И это не «наблюдатель» или «принцесса», рыжий. Это кто-то ещё. Причем этот «кто-то ещё» находится минимум в двух фазах Сферы, потому что и них есть эта книга, и у нас.
— Довольно жестокая книга, — заметил Скрипач. — Добротой тут и не пахнет. Равно как и самопожертвованием. В нормальной книге героиня пошла бы спасать балерину, потому что она хорошая и добрая априори, и восстанавливает мировую справедливость. А здесь…
— А здесь нет, — закончил за него Ит. — «Азбука для побежденных»? Значит, эта книга действительно учебник, вот только кого она учит, и чему именно?
— Когда я это читал, у меня возникло ощущение, что лучше бы нам этого, наверное, не знать, — покачал головой Скрипач.
Глава 4Детектив
— Именно поэтому, сударыня, мне и необходима ваша помощь, — мужчина откинулся на спинку стула, и посмотрел на Аполлинарию поверх темных очков.
— Потому что я девушка? — уточнила Аполлинария. Мужчина кивнул. — И потому что я… как вы сказали?
— Имеете распространенную внешность, — сказал мужчина. — Вы симпатичная блондинка. Это самое главное.
— Разрешите мне подумать пару минут, — попросила Аполлинария. — Просто ваше предложение несколько необычное, и сделано неожиданно. Я не могу решить сию же секунду.
— Хорошо-хорошо, — закивал мужчина. — Я пока что прогуляюсь к стойке, возьму себе ещё воды со льдом.
Разговор этот происходил в кафе, куда Аполлинария теперь заглядывала если не каждый день, то через день уж точно. С черепом у неё завязались прекрасные отношения, похожие, правда, не на дружбу, а больше напоминавшие доброе приятельство. Аполлинария всегда теперь брала полюбившийся ей ягодный чай, бывшей балерине официантка приносила маленькую чашечку черного кофе, а потом Аполлинария чуть ли не по полчаса беседовала с черепом, рассказывая городские новости, или, что было ещё более интересным, свои похождения. Бывшая балерина, кажется, от этих визитов приободрилась, во время особенно интересных рассказов в глазницах загорались явственно различимые золотистые огоньки, поэтому Аполлинария старалась наносить визиты почаще. Конечно, это не помощь, но участие — Аполлинария это понимала со всей ясностью — было для черепа балерины ничуть не менее важным. Одиночество губительно, думала Аполлинария, а сейчас балерина не чувствует себя одинокой. К тому же сами по себе визиты для Аполлинарии обременительными не были, скорее даже наоборот. Ей было приятно осознавать, что её рассказов ждут, и что её жизнь (а жизнь ли?) может быть кому-то настолько интересна.
— Соглашаться или нет? — спросила с сомнением в голосе Аполлинария. Череп ответил недоуменным взглядом пустых глазниц. — Вот-вот, и я о том же. Мужчина, конечно, симпатичный, но уж больно странное дело он предлагает.
Предложение это, озвученное пятнадцатью минутами раньше, действительно оказалось странным. Равно как и обстоятельства, в которых оно было сделано.
Утром Аполлинария, мило поболтав со старухами, отправилась гулять в город — вчера она весьма удачно попала на выставку иррациональных картин, и теперь ей хотелось своими впечатлениями об этой выставке с кем-то поделиться. Разумеется, она сперва заглянула к продавцу редкостей, а потом отправилась к балерине. Официантка принесла чай и кофе, немного послушала рассказ о картинах, а потом отправилась внутрь кафе, заниматься своими делами. Аполлинария продолжила рассказ, но вскоре заметила, что балерина смотрит вовсе не на неё, взгляд был теперь направлен на угол дома, и во взгляде этом читалось удивление. Аполлинария посмотрела туда же, куда смотрел череп, и увидела, что вдоль стены дома ползет, именно ползет, мужчина, одетый в серый костюм, и в шляпу с плоским верхом. Глаза мужчины закрывали круглые темные очки — до этого дня Аполлинария не видела ни на ком в Городе темных очков, и этот факт показался ей немного странным.
Мужчина дополз до первого столика, наткнулся на его ножку, приподнялся, огляделся, затем встал, снял очки, ещё раз огляделся, и с досадой произнес:
— Нету. Чёрт побери, нету. Скрылись.
— Кто скрылся? — спросила Аполлинария.
— О, сударыня, простите. Я вас не заметил. Вы случайно не видели тут двоих таких… как бы сказать…
— Двоих кого? — нахмурилась Аполлинария.
— Негодяев, — объяснил мужчина. — Я пытаюсь поймать двоих негодяев, но они который день ускользают от меня. Это, знаете ли, весьма досадно, тратить столько времени впустую.
— К сожалению, я никого не видела, — покачала головой Аполлинария.
— Жаль. А ваша подруга? — мужчина повернулся к черепу, и слегка приподнял шляпу. — Сударыня, вы тоже никого не видели?
Череп на секунду зажег в глазницах синие огоньки.
— Ясно, — с разочарованием произнес мужчина. — И вы тоже, значит. Ох, боюсь, мне не справиться с этим одному. Какая досадная ситуация.
— Не могли бы вы объяснить, с чем именно вы не можете справиться, и для чего это нужно? — спросила Аполлинария. — Вы говорите загадками, уж простите, и мы ничегошеньки не поняли.
— Ах, простите, — мужчина сел напротив Аполлинарии. — Действительно, так и есть. Вы совершенно правы. Разрешите представиться. Меня зовут Детектив и Мститель. Моё призвание — ловить и стращать негодяев. Вот только моих скромных сил не хватает для того, чтобы осуществить задержание и месть. Это меня очень печалит, ну просто очень, поверьте.
— Верю, — кивнула Аполлинария. — Действительно, это звучит более чем грустно.
— Так и я о том, — мужчина вздохнул. — Несколько дней я убил на выслеживание двоих подлых негодяев, почти настиг их, приготовился к мести, и… увы. Они в который раз ускользнули от меня в неизвестном направлении. Придется начинать всё сначала.
— А можно ли узнать, что совершили эти негодяи? — поинтересовалась Аполлинария. — Я не так давно в Городе, и не знала, что здесь возможно сделать что-то такое, что требовало бы преследования и мести. Что они натворили?
Мужчина тяжело вздохнул, снова нацепил очки, подвинул свой стул поближе к столику, а затем тихо произнес:
— Они покусились на природу мироздания. На его законы и правила. Обманным путём они завладели тайной, а потом…
— Погодите, — попросила Аполлинария. — Что за тайна такая? И как можно покуситься на природу мироздания?
— Природа мироздания, сударыня, заключается в единстве со своею совокупностью, — непонятно сказал Детектив. — Вот вы, сударыня, девушка. Человек. Верно?
Аполлинария кивнула.
— Ваша подруга — тоже девушка, и тоже человек, — Детектив улыбнулся черепу. — То есть ваше существование законы мироздания не попирает. Но… — он сделал многозначительную паузу. — Но вот если бы вы, сударыня, завладели некой тайной, позволяющей вам быть одновременно и девушкой, и кошкой — вы бы природу мироздания нарушили. Понимаете?